Nowhǝɹǝ[cross]

Объявление

Nowhere cross

Приходи на Нигде.
Пиши в никуда.
Получай — [ баны ] ничего.

  • Светлая тема
  • Тёмная тема

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Nowhǝɹǝ[cross] » [nikogde] » Незавершенные эпизоды » кто тебе снится?


кто тебе снится?

Сообщений 1 страница 4 из 4

1

фредди крюгер х нэнси томпсон
https://i.ibb.co/6Dcd3x9/1.gifhttps://i.ibb.co/Jszk0L8/2.png
что ты кричишь? я еще не начал тебя резать.

над своим кошмаром нэнси удается одержать победу. поверить в успех хочется слишком сильно, а потому она не задумывается о том, насколько эта победа реальна. не думает и о том, что встретиться лицом к лицу с крюгером однажды придется снова. и пусть это случится тогда, когда томпсон уже сможет дать достойный отпор. возможно, в таком случае кровавые воспоминания окончательно оставят спрингвуд.

[nick]Freddy Krueger[/nick][status]ㅤ[/status][icon]https://i.ibb.co/SmSfLd8/image.png[/icon][fandom]nightmare on elm street[/fandom][lz]после остановки сердца мозг человека работает еще семь минут. у нас целых шесть минут, чтобы поиграть.[/lz]

Отредактировано Richard Tozier (2021-07-21 21:57:48)

+2

2

[indent]
[indent]  [indent]  [indent] Раз, два. Фредди в гости ты ждала?

Знакомое место. Здесь все начиналось, здесь и закончится. Однажды. Не сегодня — сегодня еще есть время для игры. Хочешь поиграть в салки? Он даст тебе фору. Раз, два, три. Ты уже убегаешь?

«Давно не виделись, Нэнси», — голос, кажется, отражается от бетонных стен и многочисленных котлов, шершавая поверхность которых покрылась вполне настоящим конденсатом. Голос вибрирует и каждая «с» получается змеино-шипящей. Так же зашипит в ответ на прикосновение голой руки одна из раскаленных труб. Ты уже пробовала, не так ли? Он — тоже.

Шаги, раздающиеся в тишине, кажутся оглушающе громкими. И он специально двигается тяжелой поступью, потому что не боится быть замеченным. Не он здесь прячется; не  он задерживает дыхание, кажущееся слишком громким, скрываясь в полумраке жаркого лабиринта котельной. Вопреки твоему мнению, милая, он все еще не побежден и не загнан в угол. А вот ты? Ты, кажется, да. Хочешь забиться в щель?

«Нэнси. Неужели ты думала, что я тебя оставлю?» — голос все громче, вот только обожженные губы не размыкаются. Ему даже малейшего усилия применять не приходится, чтобы все вокруг подстроилось под его желания. Чтобы голос раздался отовсюду и ниоткуда сразу, раскатистым эхо прокатился по забытому всеми помещению и рассыпался пеплом в горящей печи. Чтобы один из вентилей сорвало с трубы в непосредственной близости от долгожданной гостьи. Чтобы дождь кипятка обрушился на пыльный бетонный пол — слишком рядом, но все же достаточно далеко от кудрявой головы. Запугать хочется. Убивать вот так сразу — нет.

Скрежет кажется таким же громким, как и голос, только в отличие от него царапающий звук исходит из конкретного места. Слышишь? Самое время рвануть в противоположную сторону. Все равно вернешься обратно. С каждым шагом Крюгера скрежет раздается громче, а белые полосы на проржавевшей обшивке котлов будто глубже становятся. В один момент лезвия срываются со своего пути с истеричным визгом и все затихает.

Только шум кипятка в трубах все еще слышен отовсюду. Или это кровь в ушах гудит от напряжения? Тяжелая выдалась ночка. Но ты ведь успела выспаться, Нэнси? Его не было несколько месяцев. Долгие месяцы в заточении. Кто бы мог подумать, что ты такая смелая. Теперь ты не боишься тоже?

Убить того, кто уже умер, довольно сложно. Он не спорит.
Пытаться кого-то уничтожить может быть довольно выматывающим занятием.

У нее глаза больше не затуманены недостатком сна и медикаментами и Крюгер это видит, хоть и близко не подходит. Ему и подходить не нужно, чтобы быть рядом — он вокруг и Нэнси это должна понимать. А если не понимает, то он натолкнет на нужную мысль — решетка под обнаженной ступней заскрипит, срываясь с болтов, и едва не проломится в зияющую пустоту.

Пустота — это все, что есть. Никакой котельной. Никаких обжигающих труб и кипятка. И решеток здесь тоже нет. Только он и его неудавшаяся жертва, не вернуться за которой было бы главной ошибкой. Жизни, смерти. Не важно.

Нэнси Томпсон уйти не может. Он не может отпустить.

Маленький, будто для крокета, резиновый мяч белоснежного цвета падает совсем рядом. Отскакивает от решетки и с каждым прыжком отдаляется от грязной поверхности все меньше, пока вовсе не начинает катиться. Царапает круглые блестящие бока о неровную поверхность решетки и подкатывается к ногам Нэнси. Останавливается сам, не добравшись до пальцев ног совсем немного. И когда печная дверца открывается, едва не задевая бедро Томпсон, на гладкой поверхности мяча отражаются язычки пламени.

Голодные и жадные, желающие лизнуть нежную кожу как можно скорее. Огонь вспыхивает сильнее, словно противясь невозможности дотронуться. И этот истеричный всплеск пламени становится своеобразным предсмертным возгласом, потому как в следующий момент яркое и горячее в печи затихает. Оставляет после себя лишь старую шляпу, покрытую слоем маслянистого пепла. Его шляпу.

«Хочешь примерить?» — голос тихий, а вот смех отскакивает от стен. Сливается с другим смехом, детским, призрачным; а затем снова лидирует, вырывается вперед и оглушает. Детские голоса же затихают, как по мановению волшебной палочки и проходит три секунды — две, одна! — прежде чем под ноги Нэнси упадет еще один мяч. А затем еще и еще. И дождь из белых мячей, что начинают чернеть до угольного состояния, едва успев коснуться решетки, не позволит пройти вперед. Не пытайся.

«Тебе в обратную сторону. Обернись».

Обернись — и встретишься со своим кошмаром лицом к лицу. Обгоревшие губы изогнутся в улыбке, а лезвиями на руке он отработанным движением поправит шляпу, надвинутую на лоб слишком сильно. Шляпу, которой в печи больше нет и, наверное, не было никогда. В печи теперь только череп и кости и кажется, что на них еще остались ошметки почти прогоревшего до углей мяса.

«Мамочка по тебе скучала», — блефует? Конечно же… Нет. Сама во что веришь?

Веришь в то, что он реален и прямо сейчас шагает в твою сторону, опираясь на металлический поручень? И перчатка, скользящая по тонкому опаленному пруту, заставляет лезвия снова визжать. Фредди Крюгер вернулся и он твердо намерен поздороваться. Еще один шаг, еще. Он не торопится, у него времени достаточно — а ты почему не бежишь?

Беги, пока у тебя есть время тоже.

— Соскучилась, Нэнси? — теперь голос исходит только от него. Губы Крюгер тянет в улыбке и кажется, что обгоревшая розовая кожа сейчас вовсе лопнет от такого издевательства, — Сколько времени прошло с нашей последней встречи? Что, даже не обнимешь старого друга?

Он останавливается и лезвия опасно сверкают в полумраке котельной.

— Выбраться из твоей ловушки было действительно тяжело. Моя очередь. Раз, два, три...

Голос Крюгера снова сменяется несколькими детскими, сливающимися в один поток. Его же губы двигаются беззвучно. И он все так же хищно улыбается.

[nick]Freddy Krueger[/nick][status]ㅤ[/status][icon]https://i.ibb.co/SmSfLd8/image.png[/icon][fandom]nightmare on elm street[/fandom][lz]после остановки сердца мозг человека работает еще семь минут. у нас целых шесть минут, чтобы поиграть.[/lz]

+3

3

Невзирая на то, что Нэнси знала — Фредди больше не вернётся в её сны, она всё равно ждала его. Предательство разума или шестое чувство? Сложно сказать. Она просто знала, что эта история вряд ли завершится без закономерного продолжения. Для этого сны были слишком сложным механизмом, а Крюгер — как записной кукловод, слишком хорошо знал мир грёз, чтобы так легко его покинуть. Нэнси верила в себя, но ещё больше, она верила в то, что в этом мире достаточно загадок, разгадать которые не под силу даже куда более умным и образованным людям, нежели чем простой школьнице из Спрингвуда.

Она потеряла всё — мать, друзей, но с потерей и приобрела. Теперь в её жизни была цель — отыскать и навсегда закрыть дверь Крюгеру в её мир. Однако для этого нужно, перво наперво, вылечиться. После смерти матери отец отправил Нэнси в клинику. Она ненавидела его за это, но даже сквозь обиду, понимала — Дональд сделал это для её блага. Блуждая по бесконечным коридорам, погружаясь в медикаментозный сон, Нэнси всё чаще думала над тем, что ей хотелось бы помочь таким, как она — запутавшимся, тем, кто не может найти выхода из мира грёз, где чудовища властны над разумом и жизнью. Возможно именно эта мысль заставила её тянуться вверх, стремиться выздороветь быстрее. Если, конечно, от таких проблем, как у неё, можно излечиться раз и навсегда.

Это была её не первая ночь вне стен больницы. Но, несомненно, одна из самых тяжелых. Это был годовщина смерти матери и Гленна. Нэнси не могла уснуть. Более того — она не желала спать. Потому, по старой привычке — не позабытой, не отринутой, Томпсон достала из холодильника колу, а из шкафчика над плитой — банку растворимого кофе. Одна чайная ложка кофе  — один глоток колы. И так по кругу. Крупинки кофе жгли губы горечью. Нэнси стало противно настолько, что она закашлялась. Может быть стоит принять таблетки? Мысль о них была почти спасительной, однако придя в спальню и взявшись за журнал, она всё же решила повременить.

Как оказалось, это её и сгубило.

Нэнси рассматривала фотографии — на глянцевых страницах позировали загорелые красотки, играющие в крокет. Они улыбались ей белозубыми улыбками. Одна вдруг замахнулась и стукнула молотком по мячу. Тот отскочил, подпрыгнул и помчался вперед, набирая скорость так, что никакому мячику не под силу. В ту минуту Нэнси даже не подумала, что происходит что-то не то. Она потянулась вслед за мячом и провалилась в фотографию. Пару мгновений, она лежала грудью на мягкой траве, но затем поднялась на ноги. Мячик летел прочь, красотки скалили зубы в широких улыбках.

Шаг, ещё один. Она почти побежала, не зная зачем ей нужен этот дурацкий мячик.Может быть потому, что ей были знакомы правила игры? Почва под ногами была удивительно мягкой. Босые ноги утопали в ней, будто в тесте для пирога. Но Нэнси не сдавалась. Она бежала вперёд. Словно Алиса, которая спешила за Белым кроликом, сама не зная куда её приведет скорый путь. Но в отличии от Алисы Нэнси начала догадываться. Нет, она не увидела то, чего так боялась за поворотом. То, чего она страшилась всем сердцем, обрушилось на неё стремительно. Раз — и вот уже под ногами не трава, а холодный пол, а кругом не небесная синь, да деревья, а трубы из которых поднимаются к потолку клубы пара. Она была здесь. Была ни раз и ни два в жизни. Но каждый раз сердце уходило в пятки, стоило Томпсон вдохнуть тяжкий, пропитанный запахом ржавчины, воздух. Всё казалось таким реальным и неизменным, одинаковым, что Нэнси могла назвать и указать на каждую черточку на полу, на куски облупившейся краски на стенах. Возможно именно то, что здесь никогда ничего не менялось пугало больше всего.

Она слышала детский смех. Он разливался где-то над головой и под ногами, звучал то тише, то громче, в нём различались всхлипы и вскрики, будто за смехом таилось рыдание. Ненси попыталась затормозить, но когда она обернулась — поле для крокета исчезло. Взгляд её уперся в грязную стену.

Она слышала своё дыхание. Или быть может рядом уже находился кто-то? Повинуясь панике, она обернулась, но никого не увидела, лишь услышала один только смех. Нужно успокоиться. Нужно успокоиться и тогда решение, как действовать придёт само собой. Если получилось раз, то получится и ещё один. Нэнси хотелось верить в это.

Но затем она услышала голос. Ещё не увидела того, кто произнес слова приветствия, но уже узнала. Она знала, что это он — его тяжелые шаги и шипящий смех было сложно спутать с кем-либо другим.

— Это просто сон. Тебя не существует! — крикнула Нэнси в пустоту, однако та отозвалась свистящим эхом. Тогда, раньше, она была куда более уверена в том, что говорила, сейчас же, снова находясь в котельной, страх вновь стал подбираться к ней.
Но наученная горьким опытом Томпсон не желала сдаваться.

— Неужели ты думал, что так легко сможешь напугать меня, Крюгер? — спросила она, и словно отвечая на её вопрос, совсем рядом от неё из трубы вырвался столб обжигающего кипятка. Нэнси отшатнулась. Ей хотелось бежать, бежать как можно дальше и быстрее. Но она знала — не поможет. Ничто ей не поможет улизнуть от своего страха, который принял вполне ощутимые формы. Этот страх говорил с ней — скрипом ножей и скрежетом металла. Он называл её по имени и глумился над ней.

И она всё таки делает шаг в сторону, стремится укрыться. Нужно подумать. Вспомнить, что это просто сон.

Но пути отрезаны. Ей под ноги падают белые мячи для крокета. Много мячей. И отчего-то их стук об пол вызывают у Нэнси желание закричать. Они слишком реальны для того, чтобы быть сном. Они реальны даже тогда, когда темнеют до угольной черноты. Внимание обостренное лихорадкой выхватывает из происходящего лишь детали — языки пламени в печи, грязная стенка с подтеками ржавчины, дверца на печи держится на честном слове, в жирной копоти лежит та самая шляпа.

Это просто сон. Это не реальность. Но шутка заключается в том, что нет ни сна, ни реальности. Есть только это место. Это место в котором призраки оживают, кости обрастают мясом, а с почерневших тонких губ срываются жестокие слова. Это просто сон. Но почему же всё так ужасно правдоподобно?

— Пошёл к черту Крюгер! — теперь она видит его, как живого, если конечно можно применить это слово к тому, кто умер уже давно, — Ты никогда отсюда не выберешься. Ты мёртв! Я тебя убила.

Ей эти слова даются нелегко. Горло сжимается до боли. На краткое мгновение у Томпсон появляется предательское желание сдаться. Но лишь на мгновение. Затем она делает шаг вперёд, будто и вправду хочет обнять Крюгера. Опасно. Слишком опасно.

— Я в тебя не верю, — повторяет она, приближая к его лицу своё. Ладони Нэнси упираются в грудь Фредди. Она надеялась, что пальцы легко пройдут сквозь него, но они упираются в твердую плоть.

— Этого … Не может быть!

[nick]Nancy Thompson[/nick][status]никогда не спите, дети. [/status][icon]https://i.ibb.co/GW2dqLv/tumblr-77dacec5614351fd20a986cca068d44f-de0b98b2-540.gif[/icon][fandom]A Nightmare On Elm Street[/fandom][lz]Теперь ты в моём мире. [/lz]

Отредактировано Beverly Marsh (2021-08-10 11:32:14)

+1

4

Она подходит совсем близко и выглядит так, словно не боится — вот только Фредди слышит биение сердца. Нэнси Томпсон, маленькая врунья, ничуть не изменилась за долгое время, что они вынуждены были провести в разлуке. Фред тянет губы в улыбке. О, уж он-то точно скучал. Он почти готов сделать шаг навстречу, чтобы — обнять? — провести лезвиями по животу своей любимицы с улицы Вязов. Он готов вспороть ткань, а затем и плоть, окропляя — уже не милую и уютную фланель? — дорогую и красивую сорочку.

Ты так выросла, Нэнси, но все еще веришь в чудо.

Фред действительно касается тела Томпсон. Не вспарывает ей брюхо, как опытный мясник, а сжимает запястье руки, которой Томпсон уперлась в его грудь. Сжимает сильно — так настоящие люди едва ли могут. Кость не крошится под давлением, даже не ломается, вот только след останется обязательно и его Нэнси заберет с собой в свой реальный мир. Так же, как когда-то забрала его фетровую шляпу, а затем и его самого. Подарок в честь долгожданной встречи.   

— Я похож на фею Динь-Динь, Нэнси? — смеется Крюгер, не размыкая губ, а голос снова доносится до Томпсон отовсюду, и ниоткуда сразу. Фред такой же. Он везде. «Куда бы ты ни пошла, я пойду туда с тобой», — звучит уже в голове Томпсон, когда Крюгер касается обгоревшими пальцами ее седой пряди волос, почти любовно поправляя прическу. А затем добавляет, размыкая губы, как настоящий человек, а не псих из ночного кошмара, — Мне не нужна твоя вера, чтобы убить.

— Нэнси! — голос не принадлежит Фреду и он оборачивается на него тоже, словно не понимает, откуда доносится звук. Возможно, он хороший актер и не более, не сомневайся, милая; не верь в то, что видишь здесь. Не слушай, не смотри, не доверяй. Фред делает шаг назад, открывая обзор для Нэнси, но ничего не происходит.

Там, вдали, все еще виднеется узкая решетчатая дорожка и паровой котел, покрытый каплями испарений. Там нет ничего и никого. Но голос — все еще не хриплый голос Крюгера, но такой знакомый; чей это голос, Нэнси? — звучит отчетливо.

— Проснись, Нэнси! Просыпайся, не позволяй ему лезть в твою голову! — Фред делает еще один шаг, затем еще и еще, постепенно уходя за спину девушки. «Да, не позволяй мне». Его смех снова раздается в голове Томпсон, когда Фред поддакивает неизвестному. Или все же очень даже известному, а?

Что скажешь?

Из-за котла выходит Гленн и он выглядит чертовски испуганным, когда осматривается по сторонам, словно видит это место впервые. Его взгляд шарит по углам котельной, буквально ощупывая каждый угол — и не замечает тонкую фигуру до последней. А затем, все же останавливая свое внимание на Нэнси, Гленн пугается еще больше. Его глаза расширяются в паническом ужасе и он делает несколько шагов вперед, ускоряясь с каждым из них, словно от того, как быстро он доберется до Нэнси, зависит ее благополучие.

Очень реалистичная картина. Он своим маленьким спектаклем действительно гордится. Ты же не поверила, что все по-настоящему, милая? Ну, брось. Только не плачь. Гленн тоже не фея из Неверленда. Он тоже не нуждается в твоей вере.

Он уже ни в чем не нуждается, потому что делает еще шаг. Еще, еще, еще. Шаги замедлятся также стремительно, как и ускорялись.

— Я обещал тебя разбудить, Нэнси, — говорит он, останавливаясь в нескольких шагах от девушки и в тусклом свете кажется, что глаза Гленна блестят вполне натурально, — Пожалуйста, просыпайся сейчас. Просыпайся.

Он вздрагивает — чертовски эффектно! — когда Фредди взмахивает рукой. Между ними с десяток шагов, но каждый раз, когда лезвия разрезают лезвия, на светлой футболке Гленна появляются резаные раны. Снова и снова, пока кровь не начинает струится по подбородку, а слова не растворяются в глухом смехе, эхом разносящимся по котельной.

— Он обещал тебе, Нэнси. Не хочешь исполнить последнюю просьбу своего любимого? — вкрадчиво предлагает Фред, издевательски имитируя сострадание в голосе. Гленн падает на колени и его голова безвольно падает на грудь, когда все вокруг останавливается. Не слышно ни голосов, ни гула в трубах. Ни шагов. Даже капли крови, неестественно падающие на решетку и соскальзывающие вниз, в темноту, делают это беззвучно.

А затем Гленн поднимает голову и улыбается — вот только не своим лицом. Вместо привычного и, к сожалению, совершенно не забытого улыбчивого мальчишки, на коленях перед Нэнси оказывается Фредди.

— Опоздала, — глухо говорит он и вспыхивает ярким, но совершенно не горячим пламенем. Огонь разгорается стремительно, но столь же быстро спадает на нет. И в тот миг, когда от пламени не остается совершенно ничего, становится понятно, что на его месте ничего и не было. Пустота.

«Твой приятель останется со мной навсегда», — отголосок шепота Крюгера снова звучит в голове Нэнси, а затем сменяется глухим и тихим криком, словно доносящимся издалека. Тебе этот крик все еще знаком? «Ты веришь в то, что твой парнишка в безопасности?»

Все снова оживает в следующий миг, когда стены вокруг начинают складываться, будто все это время вокруг было лишь множество хороших картонных декораций. Все превращается в плоский реквизит и падает на пол, где превращается в пепел и разносится легким дуновением ветра, непонятно откуда взявшимся.

Те стены, что вырастали прямо из пустоты, медленно проявляли на себе старые обои в мелкий цветочек; буквально из воздуха трансформировалась лестница, уводящая наверх; полумрак котельной сменился тусклым теплым светом желтого светильника под низким потолком. Фред же исчез, словно его рядом и не было все это время. Только его голос не оставлял, снова звучал из глубин дома и оседал в сознании Нэнси.

Узнаешь?

«Добро пожаловать на улицу Вязов, Нэнси». Ты скучала по этому месту? Оно по тебе скучало. Вернуться в старый дом, говорят, бывает приятно.

— Умирать дома еще приятнее, — женский голос, раздавшийся на втором этаже, оборвал Фреда на полуслове, — Нэнси? Это правда ты?

[nick]Freddy Krueger[/nick][status]ㅤ[/status][icon]https://i.ibb.co/SmSfLd8/image.png[/icon][fandom]nightmare on elm street[/fandom][lz]после остановки сердца мозг человека работает еще семь минут. у нас целых шесть минут, чтобы поиграть.[/lz]

+1


Вы здесь » Nowhǝɹǝ[cross] » [nikogde] » Незавершенные эпизоды » кто тебе снится?


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно