Непогрешимость — бред.

Правда веришь что так можно изменить хоть что-то?

Шрамами высечен по коже каждый шаг, треск костей собственных привычен, как привычна мысль, что о большем и мечтать не мог: достойная цена, не правда ли, сломать себя вдоль хребта, подниматься раз за разом и тянуть губы в улыбке вымученной раз за разом, ведь так по-геройски, так правильно, так надо.

Иллюзиями выстроен мир, завесой обмана плотной накрыт — фокус, что надо, удался, аплодируй, не бойся, закрой глаза!

Ты ничего не видишь. Нет сломанных жизней, нет тщеславия и жестокости первородной из рук героев. Где-то не успели, не протянули руку? Не беда, не страшно: отбросы немы, у них нет голоса и воли нет. Что может один? Не так много, но достаточно, чтобы сказка продлилась, как можно дольше, если олицетворять он будет символ мира.

Ты следующий.

Правда хочешь им быть? Быть тем, кто защитит выстроенные устои на костях не столь достойных, сохранит парад эгоизма и тошнотворной фальши в геройских улыбках? Не лучше ли изменить всё, разрушить прогнившее — до основания; выскоблить грязь, въевшуюся слишком глубоко, до блеска. Или веришь на слово, что поступок благородный, слепое самопожертвование изменит всё на корню, перевернёт мир с ног на голову? Так глупо: люди не меняются, собственное благо превыше всего, сколь бы не убеждали в обратном.