Ранняя осень глубокой ночью ничем не отличалась от летней, разве что ветер становился чуть холоднее и накрапывал легкий дождь. На фоне сгущающихся туч вывеска "Аэропорт Готэма" светилась особенно ярко. На взлетно-посадочной полосе зажигались посадочные огни, самолет шел на посадку. Внутри аэропорта охрана внимательно следила за всеми пассажирами, ожидающими свой рейс и встречающими, тихо переговариваясь по рации. Люди в форме всегда были начеку, ведь это Готэм, здесь убийство считалось своеобразной формой развлечения. Новый рейс из Непала только что приземлился, встречающих почти не было, только немного пассажиров шло за багажом. Один мужчина, худой и бородатый, сутулясь, с одной только ручной кладью, быстрым шагом шел через контроль, минуя пост таможни.
— Эй, мистер,  — охранник преградил ему путь, останавливая.
— Да? — бородач остановился, поднимая глаза на охранника.
— Пожалуйста, пройдемте с нами.
Он пожал плечами и кивнул, следуя за охраной.
— Извините, мы вынуждены осмотреть вашу сумку. Меры безопасности, знаете ли, — второй охранник встал у двери. Бородач не стал противиться, поставил свою сумку на стол и отошел, позволяя второму обыскать себя. А первый тем временем, раскрыл багаж и вытащил паспорт. Раскрыв его, он с удивлением посмотрел на бородатого.
— Вы...
— Да, я вернулся.
Охранники переглянулись и один улыбнулся, пожимая руку.
— С возвращением.
— Спасибо, я бы хотел сделать сюрприз, ну, вы понимаете, — он дал каждому по сотне баксов.
— Да, да, конечно. Всего доброго.
— И вам, доброй ночи.
В арендованной машине пахло чем-то тухлым и кислым, открытые окошки помогали избавиться от дурного запаха, но не слишком успешно. На машину получше налички уже не оставалось,  а карту он с собой не носил: так его было очень легко отследить. В Готэме произошло много изменений: некоторые улицы были перекрыты из-за аварий или ремонта теплотрассы, выросли новые дома, но дорога до дома разве что обросла новым асфальтовым покрытием, машина не заехала в привычную яму. Приближаясь, он выключил фары, чтобы не дать о себе знать раньше времени; пришлось припарковаться у ворот — ключа у него не было. Забор вокруг особняка был не таким уж и высоким, как запомнилось, и перелез через него бородатый легко. В окнах кухни горел свет. Он прошел по траве к открытому окошку малой гостиной и остановился перед ним: вор мог легко забраться в дом таким путем. минуту поколебавшись, он толкнул раму. Оконная створка мягко распахнулась шире, впуская его, а штора едва заметно всколыхнулась, когда он перелез через подоконник. Мужчина бросил свою сумку на пол и прошел вглубь гостиной, осматривая её. С тех пор как он был здесь в последний раз, ничего не изменилось, Мужчина взял с каминной полки фотографию в рамке и отошел к слабому свету из окон, чтобы рассмотреть.
— Сэр, вам придется положить это на место, — в дверях стоял высокий худой мужчина в домашнем халате. Войдя, он включил свет и теперь строго смотрел на визитера. Тот улыбнулся в бороду и покачал фотографией в руке.
— Ладно, — он поставил её на место, провел ладонью по каменной полке. Раньше тут не стояли фотографии. Как-то... очень сентиментально. Неужели Альфред стал сентиментален? Впрочем, чего ожидать от старика, он тут остался совсем один.
— И вам придется уйти, только, пожалуйста, не через окно, вы помнете бегонии. Через дверь и я обещаю, в таком случае я не вызову полицию, — дворецкий посторонился, но бородатый, сделав пару шагов вперед, остановился, засовывая руки в карманы джинсов.
— А я думал ты меня чаем напоишь.
— Вы ведете себя нагло,  сэр.
— Да нет, не очень... Альфред, это я. Ты меня не узнаешь? — Дворецкий несколько мгновений смотрел в глаза визитера меняясь в лице.
— Мастер Брюс?.. господи, мастер Брюс, вы вернулись!

Две недели в особняке Уэйнов минули как один день. Воспоминания после возвращения преследовали его, возникая тут и там, блеклые или яркие, выпрыгивающие как черт из табакерки. Брюс обошел весь дом и сад, изучил документы на компанию и встретился с человеком, которому доверял Альфред — Люциусом Фоксом. Вместе им удалось сохранить компанию Уэйна, не распродать по частям, как того хотел совет директоров. В особняке Альфред оставил все так, как было до его отъезда, разве что провел небольшой косметический ремонт на кухне. Компанию же затронули более серьезные изменения. Совет директоров постепенно скупал акции Уэйна и намеревался вовсе выкупить контрольный пакет, чтобы убрать Брюса с должности. Владение собственной компанией и поступающая прибыль стояли под угрозой: все считали его погибшим, он не давал о себе знать целых семь лет.
— Вам стоит наведаться в компанию, сэр. Сообщить о своем возвращении и предъявить права, — завел знакомую пластинку Альфред. —  Многие считают вас пропавшим без вести или погибшим. Что на мой взгляд в этой ситуации одно и тоже. Я и мистер Фокс, конечно, приложили все усилия чтобы сохранить контрольный пакет акций у вас, но долго так продолжаться не может и если начнут выяснять, боюсь, могут возникнуть проблемы, — в голосе Альфреда звучало беспокойство. — И, еще момент. В саду я заметил группу садовников...
— Да, они готовят сад к вечеринке, — Брюс проигнорировал замечание Альфреда о компании. Дворецкий не знал, но Совет директоров намеревался убрать Брюса двадцать пятого числа. Вечеринка была назначена на двадцать четвертое, чтобы успеть просочиться в прессу и не дать шанса совету что-то сделать.
— Вечеринке, сэр?
— Да. Ты прав, пора заявить о себе и я сделаю это с размахом, — Брюс потянулся. Он рассылал приглашения от имени Альфреда и приглашал прессу, заявляя, что хочет почтить память Уэйнов. Утром он сбрил ненавистную Альфреду бороду и улыбался ему широко и довольно. Организатор, нанятый для вечеринки был удивлен возвращению Брюса, но щедрая плата гарантировала его молчание до определенного момента.
— Ожидается много гостей? — в голосе Альфреда слышалась легкая обида. Он затеял что то грандиозное, а дворецкого не посвятил.
— Да. Вся элита Готэма и старейшие семьи, почти никто не ответил отказом.
— Полагаю мистер Кобблпот будет счастлив...
— Нет, только не эту свинью.
— Пингвин, сэр. По вашему мнению он не входит в число элиты? Мистер Кобблпот происходит из старейшей семьи... Его родители тесно общались с вашими.
— А еще он урод и преступник. Но кстати о них... — Брюс отмахнулся от Пингвина и помедлил, будто раздумывая спросить или нет. —  О Флеке ничего не слышно?
— Боюсь, что нет. Хотите пригласить? — Несколько взрывов, устроенных Флеком за те семь лет отсутствия Брюса освещались в новостях, но в целом Артур вел себя тихо. О странных посланиях-куклах оставленных на местах взрывов дворецкий умолчал. Полиция не разглашала это прессе, а только ему, чтобы узнать о местонахождении Брюса, так как посчитали это угрозой жизни молодого Уэйна.
Брюс помотал головой.

— Знаешь, Альфред, я даже немного волнуюсь, — глядя на себя в зеркало, Брюс поправил галстук-бабочку. Шепоток о том, что Брюс вернулся, само собой вырвался за пределы особняка почти сразу же, едва они начали готовить особняк. Никакие деньги не могли заставить людей молчать достаточно долго и сплетни просачивались везде: отсюда и такое количество гостей, пришедших на его вечеринку. Даже те, кто поначалу отказался, в последний момент сообщили, что придут — всем было интересно, правда ли вернулся блудный сын Готэма или это просто сплетни. Но никто не хотел рисковать и пропускать вечер возвращения Брюса.
— Уверен, что напрасно, вы любимый сын Готэма, мистер Уэйн, — Альфред помог Брюсу надеть смокинг, разгладил несуществующие складки на рукаве. — Ни один из приглашенных не отказался.
— Они все просто хотят выпить и закусить за счет Уэйнов, как и всегда, — Брюс вспомнил старые приемы, и один из вечеров, когда Томас говорил так о гостях Марте. Она со смехом согласилась с отцом, назвав гостей "прихлебателями". А спустя неделю они погибли. Брюс выдохнул воспоминание в отражение в зеркале. Пора ему показаться.
— Добрый вечер, дорогие друзья! — зал умолк, кто-то в ошеломлении, кто-то в предвкушении, но на лицах гостей Брюс видел только улыбки. Дамы в сверкающих платьях, с накрашенными губами улыбались слишком широко. Красная помада бросалась в глаза. У Брюса участился пульс, он развел руками, медленно спускаясь к гостям. — Я рад, что все вы смогли прийти на эту вечеринку. Простите за небольшой обман, — он отвел глаза, глядя куда-то на лестницу, себе под ноги, спустившись, взял с подноса официанта шампанское. — Мне очень хотелось сделать вам сюрприз.
— И у вас вышло! — крикнул кто-то из толпы. По залу пробежал смешок и одобрительный шепот. Брюс смущенно улыбнулся, положил руку на холодный мрамор перил.
— Я хочу поблагодарить всех, кто сегодня пришел сюда и я очень тронут тем, что никто не отказался и вы все сегодня здесь, чтобы почтить память Томаса и Марты Уэйн... Я поднимаю бокал за своих родителей и за вас, Готэм! Я счастлив вернуться домой спустя столько лет! — Он высоко поднял шампанское и гости последовали его примеру, волна рукоплесканий пробежала по залу, Брюс опрокинул в себя шампанское. Ледяная волна прошла по горлу и упала камнями в желудок. Здесь, у подножия лестницы женские улыбки утратили всю хищность. Ему не нужно к психиатру, он в состоянии справиться с этим сам. Тем более... столько лет прошло.

Отредактировано Bruce Wayne (2021-06-27 19:50:33)