Неприветливый город, сухой и пыльный — песок разве что не хрустел на зубах, и то, если Чуя не размыкал губ. К счастью, говорить пока не было необходимости, а улыбаться нечему, радовало только то, что поезд прибыл вечером, когда солнце уже скатилось за горизонт, и больше не терроризировало окрестности палящими лучами, чертовски любезно избавив Чую от знакомства со зноем во всем местном великолепии. Совершенно мертвый воздух и без того наждачкой проходился по дыхательным путям.

Город выцветший, выжженный горячим дыханием близкой пустыни и выпотрошенный беспощадным солнцем (ни единого деревца, чахлый кустик как роскошь), но с остатками былого великолепия вроде железнодорожного вокзала, украшенного лепниной и прочими архитектурными излишествами. Время и климат не щадили ничего, но на таком почти изысканном примере отсутствие должного ухода резало глаза гораздо сильнее, чем при взгляде на непритязательные однотипные дома. Резная деревянная шкатулка и грубо колотые бревна, предназначенные для камина. Легче легкого представить, как спустя десятилетия пустыня дотянется до этих улиц, дожжет до конца и погребет окончательно и бесповоротно в золоте песков.

Одетый с иголочки Чуя должен был чувствовать себя особенно чужеродным в таком месте, ничего общего не имеющем со столицей. Наверное, он должен был чувствовать жалость или пренебрежение к людям, которые жили здесь поколениями, и желание поскорее разобраться в ситуации и убраться обратно. Ни жалости, ни презрения — и то, и другое унизительно — Чуя не испытывал. Люди как люди, и не ему их судить. Вряд ли он пробудет в городе дольше недели. Убраться и в самом деле хотелось, но, во-первых, страдать по этому поводу он не собирался — дело есть дело, если информация подтвердится, тогда мафия выиграет. В конце концов, Чуя слишком многим обязан мафии, чтоб пренебрежительно и беспечно относиться к шансу обеспечить ее некоторым преимуществом перед военными. И это — во-вторых. Убраться хотелось с триумфом, не с пустыми руками.

Мафия давно стала неотъемлемой частью его жизни, а жизнь принадлежала мафии, и Чуя еще ни минуты не жалел о когда-то принятом решении.

Сейчас требовалось принять решение попроще — ужин и ночлег, — хотя Чуя подозревал, что богатством выбора его не побалуют. Равно как хорошим вином или изысканной кухней, в этом отношении ловить здесь явно нечего, и придется брать, что дают. Он не то чтобы испорчен роскошью с рождения, даже не близко, однако к хорошему быстро привыкаешь, и он привыкал со вкусом и рвением, распробовал, но не пресытился. Чуя занимал далеко не последнее место в мафии, и не выдел смысла вести аскетический образ жизни.

Что здорово отличало этот город от столицы — чем ближе к ночи, тем основательнее он вымирал. Улицы пустели на глазах, о какой-либо жизни свидетельствовали только огни в окнах домов. Ну, может, это разумно с их стороны.

За спиной едва слышно шаркнули чьи-то шаги. Чуя не обернулся и даже виду не подал, будто заметил, но теперь-то позволил себе улыбку. Он не был поклонником одиноких и тоскливых вечеров.

Всего-то и надо было свернуть с главной улицы, чтоб городок показал зубы. Ну, по крайней мере, попытался. Просто не знал, что не на того напал. «Хвост» Чуя заметил еще у вокзала — даже скорее почувствовал, чем заметил. Интуиция порой здорово выручала. Теперь он просто гадал, кто ж такой храбрый за ним увязался. То ли местные в надежде поживиться за счет одинокого и явно не бедствующего путешественника, то ли компания иного рода. В любом случае, уже не важно.

Грубая сила выручала всегда.

Преследователи уже не скрывались, уверенные в успехе. От удара Чуя увернулся в последний момент, бросил ненужный балласт в виде чемодана и плаща, который нес на сгибе локтя, пинком выбил нож из руки. Удар на уровне рефлексов, нет необходимости задумываться, тело срабатывало быстрее мысли.  Нападающий взвыл, ощутимо получив по пальцам, и отшатнулся, зато другой не растерялся и воспользовался возможность атаковать. Куда там. Он тоже огреб, от удара в живот сложился пополам, и Чуе оставалось только вырубить его.

Уже в процессе Чуя понял, что первая догадка оказалась верной, и даже разочаровался. В городе, где, по слухам, водятся монстры, скучно натыкаться на обыкновенных грабителей. Для человека, знакомого с алхимией не по слухам, «монстр» тоже не сойдет за откровение свыше, но как зацепка — может быть.