— Почему я должен делать это с тобой?

Риторический вопрос, ответ на который Осаму прекрасно знал: потому, что босс так захотел. Никакая другая сила не была способна заставить его работать в тандеме с Накахарой Чуей. Своим характером, неподъёмным, как локальная чёрная дыра, и привычкой действовать наобум, при помощи грубой силы, он не вызывал ничего, кроме раздражения и лёгкой досады с того, что придётся снова с ним возиться, отвлекаясь от дела.

А дело в этот раз попалось занятное.

Не особо прячась, Осаму стоял на углу обветшалого здания почты и наблюдал за тем, как в дом через дорогу вливаются потоки людей — женщины, в основном, но встречались и мужчины, и даже дети. Шёл дождь, многие прятались под зонтами или были облачены в пёстрые дождевики. Крупные капли барабанили по зонту Осаму, под которым он укрылся. Пахло мокрым асфальтом, сырой землёй и влажной шерстью — от пальто, которое покоилось у него на плечах, и которое успело намокнуть, прежде чем Осаму вспомнил про зонт и потрудился его открыть.

— Здесь нужно действовать тонко, — продолжил он. — Так что ты бесполезен.

Осаму выучил расписание, по которому жили прихожане церкви Последнего Дня: каждую пятницу, ровно в восемь вечера, проходили собрания с посторонними, для привлечения новых людей. Службы — по понедельникам и средам, а в воскресенья — неформальные встречи. Не так уж сложно найти всю эту информацию в свободном доступе. Сложнее — разговорить их самих. Дело времени, когда эту секту прикроют власти и либо выдворят их за пределы города, либо пересажают половину, а другую положат в психиатрическую клинику, но перед этим босс хотел получить своё.

— Кроме того: ты похож на бандита из подворотни, а не на верующего человека. Испортишь всю маскировку.

Не то чтобы Осаму нуждался в маскировке: он планировал просто спокойно войти внутрь и пообщаться с прихожанами, возможно, даже остаться там на пару дней. Люди, обитавшие в большом доме на окраине Йокогамы и на прилегающих территориях были настолько разношёрстыми, что даже Чуя легко затеряется среди них, не говоря о самом Осаму. Место для своей церкви проповедник, который стоял в её главе, выбрал удачно: дорога пустынная, лишь изредка проезжают автомобили, рядом — только заправка, несколько административных зданий и пустырь. Вокруг дома  и на пустыре раскинулись палатки. Какая же теснота, должно быть, царит внутри, если даже снаружи столько людей? Проповедника взашей выгнали из Европы, и он не придумал ничего умнее, чем попытаться осесть в Японии.

Сама по себе община мало интересовала Осаму: сектантская психология была до ужаса примитивна и проста, если не сказать более грубо, но ёмко — тупа. Перед приездом сюда Осаму посмотрел публичные выступления проповедника, и чуть не уснул, настолько примитивными методами он манипулировал своими прихожанами. Давил на совесть, на очищение от грехов, обещал блаженство и рай на земле. Всё это он вещал хорошо поставленным глубоким, каким-то медитативным голосом, и внешне весьма располагал к себе. Вероятно, часть прихожан не слишком-то вслушивалась в эти проповеди и шла за проповедником, как крысы ходят за музыкой Крысолова — одурманенные его внешностью и голосом. Не важно, что ты говоришь, главное — как ты это делаешь.

Что интересовало Осаму больше — так это слухи о частых самоубийствах среди паствы. По некоторым данным, именно это стало причиной разногласий с властями в Европе. Если это правда, значит, глава церкви — просто скучный фанатик, возомнивший себя спасителем. Шарлатану, нацеленному на выкачивание денег из доверчивых глупцов, смерти не выгодны. Но если слухи правдивы, и глава церкви при этом не фанатик… Тогда в чём кроется смысл?

Любопытно.

Потеряв интерес к копошению в этом муравейнике — всё, что нужно, он уже увидел, — Осаму разглядывал окрестности. Дождь всё не переставал, и в выбоинах на дороге, отделявшей Осаму от общины, собрались глубокие лужи. У общины было много жёстких и строгих правил, одно из них — принятие новых «братьев» допустимо только в ночь с субботы на воскресенье, то есть, завтра. У босса своеобразное чувство юмора, раз он отправил разбираться с сектой самоубийц именно его, Осаму. Едва ли это — непреднамеренная ирония. Не рассчитывал же он, что Осаму проникнется идеями секты и всё-таки доведёт начатое до конца, избавив, тем самым, его от нежелательного свидетеля его преступления. Слишком сложная и глупая схема, не говоря о том, что последнее, что Осаму стал бы делать — это сводить счёты с жизнью из религиозных побуждений.  Для этих людей смерть была жертвой, необходимым шагом для достижения какой-то там высшей благодати. Для Осаму она была частью жизни, самым важным её элементом. Страстным желанием. Недостижимой мечтой. И вместе с тем — обыденностью, тенью, которая неотступно скользит следом, то практически растворяясь, то становясь чётче, гуще, темнее.

Отредактировано Dazai Osamu (2021-05-22 15:46:05)

Подпись автора

[хронология]