— MY LONELINESS IS KILLING ME AAAAND I, — фигурист драматично приложил руку к груди, возводя к дешевому навесному потолку синие очи. — I MUST CONFESS I STILL BELIEVE.

Бритни странно высовывала язык на звуке 'L', и он добросовестно старался повторять. Хотя, находясь на беговой дорожке, это совсем небезопасно. Канадская сборная уже привыкла к Жан-Жаку Леруа, который не заботится о чувствах окружающих его людей. Некоторые даже находили это милым: у Джей-Джея был хороший голос и много ностальгической попсы в плейлисте. Но какой-то японский шорт-трекист с эллипсоида взглядом пытался его испепелить, явно недовольный фактом того, что белая обезьяна решила остаться на заминку в тренажерном зале на катке, а не проследовала в свою бакагайдзинскую многоэтажку.

Когда Бритни начала громко вещать, что она вообще-то не так уж и невинна, Джей-Джей решил заканчивать. Вытащив наушники и закинув красное полотенце на плечо, он направился в сторону хореографического зала для растяжки.

Завтра самый важный день его жизни. День произвольной программы командного турнира. Ответственность не только за себя, а за всю сборную, за свою страну. Он не имеет права облажаться. К счастью, короткую Жан-Жак откатал блестяще, исполнив четверной риттбергер и лутц-тулуп. К счастью, этого же нельзя было сказать о других спортсменах, и Канада теперь лидировала с внушительным отрывом. Джей-Джей планировал отдать всего себя предстоящей произвольной. Лаконичный черный костюм, острый фатермордер, популярная музыка из рок-оперы Моцарт и он, великолепный Джей-Джей, посреди катка. В пальцах неприятно покалывало от возбуждения. Брать драму на олимпийский сезон - плохая примета, но Жан-Жак чувствовал себя как никогда хорошо. Все зависело от него, за 4,5 минуты можно стать олимпийским чемпионом и сделать олимпийскими чемпионами свою команду.

Уже на выходе из тренажерки Леруа заметил на скамейке Виктора Никифорова, который явно не находился в таком же счастливом предвкушении от будущего. Джей-Джей на секунду остановился в нерешительности. Родители годами наказывали не обращать внимания ни на кого перед стартом, даже если вдруг произойдет второе пришествие. Но Жан-Жак давно хотел поговорить с кем-нибудь из российской сборной, ибо испытывал некоторую неловкость от сложившейся в спортивном мире ситуации. Перед выступлением вылавливать кого-то на беседу — безумие. Виктор же произвольную не катает, и это становилось только его Жан-Жаковой проблемой. Да и Сальери не мог не подойти к упавшему с вершины Моцарту.

— Виктор, привет! — сказал Джей-Джей по-русски, помахав рукой. О существовании языковых барьеров он и не догадывался, языки должны радоваться - он хотя бы пытается на них разговаривать. Впрочем, фигурист быстро перешел на английский.

— О, нет-нет, не волнуйся, я не собираюсь говорить всякую чушь, выражая жалость, — было бы как-то совсем бесчеловечно даже для Джей-Джея, который любил поерничать. Он широко улыбался. — Мне, как и любому гордому сопернику, совсем не грустно от твоего провала. Канада на первом месте и там останется, если я не прокатаю всю произвольную на заднице.

Силы были примерно равны. Канадские парники и девочки обычно шли вслед за российскими. Но российские танцоры дай бог если на чемпионате мира попадали в последнюю разминку. У Канады танцоры - трехкратные чемпионы мира, олимпийские чемпионы. И, конечно, им дали катать обе программы. По сути, исход борьбы решало мужское одиночное катание. А Никифоров короткую с треском завалил.

— Я хотел сказать... —  Джей-Джей задумчиво уставился в сторону, потирая потную шею. —  Я не согласен с ребятами из команды. Это ужасно. Понятия не имею, как я бы себя чувствовал без родных кленовых листьев повсюду. Просто абсурдно, что чистые спортсмены отвечают за каких-то мудаков.

Недавно канадская парница громко возмущалась в твиттере по поводу допуска до Олимпиады сборной России. Команду Мордора не наказали по всей строгости законов военного времени. В интернете разгорелся типичнейший предзимнеолимпийский канадско-российский срач. Одни утверждали, что проклятый запад хочет слить сильного соперника. Другие негодовали, что чистым спортсменам придется соревноваться с потворщиками читерского режима.

Эта парница, кстати, в короткой привычно уступила россиянам.

— Без вас бы никакой интриги не было, и Олимпиада бы перестала быть самым престижным стартом, — кровный враг пожал плечами. — Я слышал, ты должен был быть знаменосцем?

Если Виктор хотел пострадать в одиночестве, занимаясь драматичным самоедством, то теперь у него вряд ли это получится. Джей-Джей приставал к людям как кленовый лист к заднице. И любил очень много болтать, забивая на искусство смол-тока.

— Спасибо, — он ответил на похвалы машинально вежливо, продолжая хмуриться. — В любом случае, это дерьмово. Надеюсь, от вас скоро отстанут. Я думаю, вся эта медийная ненависть не настоящая. Просто всем нравится хайпиться на теме и чувствовать себя угнетенными, даже если их эта ситуация никак не касалась. Ты же... Не собирался нести знамя Советского Союза? — Джей-Джей сощурил один глаз, не въезжая в особенный русский юмор и теряясь в догадках, что конкретно имеет в виду Виктор. Тут где-то были северокорейские парники...

— Я думаю, ты бы был счастлив, — Леруа посыпал соль на рану совершенно о том не задумываясь. — У нас дома в гостиной висит здоровенная фотка, на которой мои родители несут канадский флаг на своих вторых играх во Франции. Отец говорит, это был лучший день в его жизни. А у него, на секунду, трое детей. Хотя, кто знает, — он испустил нервный смешок. — Знаю, сложно поверить, но в нашей семье я не самый популярный. Отцу до сих пор по почте приходят любовные послания, в которых пятидесятилетние женщины называют сто причин, почему он должен бросить мою мать. А самому упорному сталкеру моей мамы мы с братом даже отправляем цветы на день рождения. Его зовут Джонатан, ему 68, он из Альберты и ему запрещено приближаться к нашему дому ближе чем на 500 метров.

Джей-Джей довольно усмехнулся. В глазах заиграл здоровый цинизм.

— Как благородно. Но я тебе не верю. Если бы ты чувствовал себя старым генералом, то ты бы сюда не поехал. Юрий смог бы и короткую прокатать в команднике. Да, без этих твоих изысков, но они там и не нужны. А сейчас ты рискуешь оставить маленькую фею без двух золотых медалей. Я бы на твоем месте повел себя как настоящий джентльмен, собрал бы вещички и уехал домой. Отрастил бы усы и смотрел остаток соревнований из ближайшего к катку бара, попивая виски. Весь такой переполненный благородством и довольный тем, что уступил дорогу молодым, — он засмеялся, но потом резко посерьезнел, потрогав себя по щеке. — Хотя качественные усы не отрастут так быстро...

Надо как-нибудь в межсезонье провести эксперимент. А потом типа на спор сбрить. Сделать стрим и деньги с донатов отдать приюту для бездомных животных. Фанатам понравится.

— Ты же не думаешь, что тебя кто-то списал? Если это какая-то стариканская уловка, чтобы вывести из строя соперника, то у тебя плохо получается, — Джей-Джей принялся качаться на носках, растягивая еще не остывшие голеностопы. — Увы, я перед стартом живу на изотониках, — он кисло поморщился, ибо в обычной обстановке от кофе бы не отказался. — Мать растворяет несколько разных таблеток и называет это семейным рецептом. Я бы тебе предложил, но вдруг я что-нибудь запрещенное намешаю. Так что угощаю когда-нибудь после завершения карьеры. Хотя подожди, кое-что у меня есть!

Канадец засунул руку в карман треников и вытащил аккредитацию, с бейджа на мир лучезарно улыбался маленький Джей-Джей. Синяя лента бурно обросла значками, и он отколол один. Серьезные спортсмены такой фигней не страдали, ей в основном занимались волонтеры и разные пассажиры, которые приехали в Корею потусить, ибо на медали не рассчитывали.

Жан-Жак обожал всякие спортивные задротские штучки.

— В знак дружбы народов. Что бы там ни говорили, — он протянул Никифорову значок с фигуристкой и эмблемой олимпийского комитета Канады. Между прочим, им выдали комплект, в котором фигурнокатательный значок был только один. И Джей-Джей хранил его для какого-нибудь особенного случая! А теперь просто так отдает Виктору, хотя впервые с ним говорит дольше тридцати секунд. Леруа быстро объяснил себе это зовом предков: если бы его родители когда-то не выиграли Олимпиаду, скорее всего, Жан-Жак бы никогда и не рождался. Так что теперь он обязан пропитывать все вокруг олимпийским духом. Будучи на земле. На льду же должен привычно глотки рвать, радоваться чужим поражениям и раскачивать нервную систему наиболее нестабильных оппонентов.

— Да, моя сестренка хороша, — на лице Жан-Жака появилось непривычное выражение искренней гордости, какое бывает у бабушек, когда они говорят о своих драгоценных внучатах. — Если хочешь, я попрошу у неё для тебя автограф, — канадец говорит без какой-либо иронии, убежденный в исключительности своей юной родственницы. Он совсем не будет против, если из их семейства именно она станет самой знаменитой и титулованной. Главное, чтобы не лез никто. А то придется руки поотрывать. За это могут отстранить от стартов. Отрывание рук ухажерам младшей сестры может расцениваться как неспортивное поведение.

— Я имел в виду выпендреж вроде четверного флипа в конце программы. Это чертово безумие, — Джей-Джей криво улыбается и смотрит Виктору в глаза, не моргая, как удав. Он и сам исполнял старшие квады в своих программах, но ставил их в первую часть. В короткой и вовсе прыгал в течение первых двадцати секунд, только аксель под конец. Надбавка не стоит таких рисков, короткую надо катать чисто. Особенно на командных соревнованиях, когда от твоего выступления зависит благополучие других людей.

И только Святой Дух мог уберечь Джей-Джея от того, чтобы грандиозно не съязвить по этому поводу, — так что вот оно, доказательство существования высшего разума. Ну, или того, что Джей-Джей не был таким уж и мудаком, неспособным на эмпатию.

— Не переживай, Виктор, в следующий раз справлюсь и без твоей помощи, — вполне миролюбиво подытоживает он, наблюдая, как Никифоров крепит на свой бейдж одинокий канадский значок. Какие-нибудь прозорливые фанаты могут счесть это признаком подкупа.

Вообще, разговор казался неловким. И Жан-Жак был крайне удивлен вопросом Виктора о своей семье. Его постоянно спрашивали журналисты (да и он сам готов был трещать о себе бесконечно), но спортсмены... Кажется, в первый раз. И это не выглядело простой вежливостью. Ему правда интересно?..

— Я не всегда тренировался с родителями, — говорит Леруа, будто ничего особенного не происходит, а Виктор его давний приятель. — Они танцоры, а мне надо было учить многооборотные прыжки.

Это сейчас у него в клубе есть тренеры по всему подряд. По прыжкам, по вращениям, по шагам, по взмаху ресниц, а родители по сути являются менеджерами. В самом начале за место под Солнцем приходилось бороться: Жан-Жака сватали в танцы сколько он себя на коньках помнит. Подходящее телосложение, хорошее скольжение и отличные связи в канадской федерации. Мог выбрать себе партнершу из десятка кандидаток или даже из-за рубежа выписать — они бы все сделали. Но у Жан-Жака получалось прыгать и он отчаянно старался не стать копией своих родителей. Не хотел, чтобы его сравнивали. Хотел быть уникальным, найти свой собственный стиль.

— Отношения с тренерами у меня не особо ладились, а мои родители были когда-то единственными людьми, кто в меня поверил. Да и у нас все подчинено тренировкам, в профессиональной работе нет места бытовым спорам, мы все знаем, к чему идем,  — к олимпийскому золоту. Когда Джей-Джей вспомнил о родителях, на него резко нахлынула волна мандража. Ведь все это было ради завтрашнего дня. Он сглотнул ком в горле и промокнул еще влажные волосы полотенцем, чтобы скрыть свое замешательство.

— У нас в доме есть тренажерный зал, сам дом недалеко от катка. Я не плачу своим родителям, это удобно, — Жан-Жак старается отшутиться, но получается как-то глупо. 

— А ваш Юра просто слишком талантливый, оттого и может позволить так себя вести, — «Как и ты, Виктор» — подумал он, но вслух не сказал. Понятно, что без адского труда любой талант пропадет. Но вряд ли этим ребятам когда-нибудь настойчиво говорили, что мужское одиночное — это совсем не то, что тебе подходит, дорогой, может хватит зря убиваться и стоит посмотреть правде в глаза. Ты свои плечи в зеркало видел? Брали какую-нибудь девочку-танцоршу на каток в надежде, что гормоны взыграют, и вдруг очень захочется все бросить и начать с ней скатываться. Скорее всего, в России тем, кто с детства не показывает результатов, даже шанса не дают.

Хорошо, что Жан-Жак не из России.

— Если бы не мои родители, то меня бы тут не было. И я об этом всегда помню, — сказал он с полотенцем на голове, широко улыбаясь. Хотя на самом деле было совсем не весело. — Дашь какой-нибудь совет от бывалого чемпиона перед произвольной программой?

«Двадцать один», - угрюмо подумал Джей-Джей, но вслух говорить не стал. Ему не понравилось, как это снисходительно прозвучало. Не понравилось, как его снисходительно похлопали по спине. Никифоров может быть хоть трижды почетным пенсионером, который требует особенного отношения за преклонный возраст, но на стартах все равны. Джей-Джей хотел побеждать Виктора спортсмена, а не Виктора - дедушку.

- Больше похоже, что ты забываешь о том, сколько лет тебе, - отвечает Леруа со спокойной улыбкой. Фигурное катание - молодой спорт. Выжившие динозавры - сбой статистики.

- Из-за того, что у меня нет привычных для спортсменов расходов, большую часть призовых и выплат с шоу я трачу на благотворительность, - и без того идеальный Жан-Жак становится еще лучше прямо на глазах. - Можешь считать, что ты помогаешь больным детям каждый раз, когда мне проигрываешь.

А вот это уже хорошо. Он кивнул на предложение прогуляться до автоматов и сделал вид, что не заметил, как кринжово подмигивает дедушка. Но тот смог его опять удивить.

Почему ты прыгаешь. Почему ты ходишь. Почему ты дышишь. Джей-Джей посмотрел на Виктора с недоверием. Либо это какая-то глупая шутка, либо российский коллега решил не к месту удариться в философию. Ответ «потому что умею и мне нравится» казался слишком банальным для обоих вариантов. Жан-Жак не помнил свою первую попытку прыжка в один оборот, отец говорил, что это был риттбергер. Зато Жан-Жак прекрасно помнит, как убивался во время изучения тройных. На тройном риттбергере он сломал ногу. Тогда и наступил основной период танцевальной пропаганды. Что самое удивительное, Джей-Джею танцы нравились и он никогда не считал, что танцы - это для лузеров в одиночном. Но преодолевать себя ему нравилось больше. Постоянно становиться лучше. Доказывать себе, что возможно все. Что можно вылечить ногу и заново всему научиться. Можно выучить четверной прыжок, выучить несколько четверных прыжков. Показать их на соревнованиях. Да и в раннем детстве ему спорт только и нравился потому, что в момент проката программы все люди смотрели на него одного. С тех пор, вообще, мало что изменилось.

Когда-то Жан-Жак Леруа лежал в своей комнате с изрисованным гипсом на правой ноге, неспособный даже на перекидной, и смотрел по телевизору, как Виктор Никифоров выигрывал свои уже такие важные золотые медали. А теперь Виктор Никифоров спрашивает у него, почему он прыгает. Какой-то сюр.

- Потому что я делаю это лучше всех в мире, - бодро сказал Джей-Джей. - Преступно скрывать мировое достояние.

Он засмеялся и пошел дальше, немного опередив старичка на пути к автоматам. Да, очень невежливо.

- Мы подготовили с сестрой совместный танцевальный номер для гала и, знаешь, пришлось посмотреть правде в лицо - я даже и в половину не так хорош, как обо мне думали, - Жан-Жак облокотился на торговый автомат. Там стояли синие бутылки с изотониками. Он опять поморщился, переводя взгляд обратно на Виктора. - Так что придется еще попрыгать. Все ради больных детей, как ты уже понял.

Джей-Джей, конечно, более-менее знал историю, изучал её в школе, как и все остальные дети. Но о размышлениях немцев и французов в какие-то там конкретные года особо не задумывался. В общем, ничего нового, опять эти странные коммунисты.

- О, окей, - отвечает Леруа, как простой западный человек, который не понимает, что происходит. Он опять широко улыбается. Ему бы правда не хотелось, чтобы русские сдавались, ему нравилось за ними наблюдать и нравилось с ними соревноваться. Хотя теперь, глядя как Виктор непозволительно долго и нерешительно выбирает между двумя совершенно одинаково гадкими напитками, не особо верилось в его несокрушимую силу духа.

- Конечно, я не сдамся! - шаблонно продолжает канадец, но потом все-таки добавляет отсебятины. У них тут вроде как достаточно задушевный разговор, почти интимный, раз уж речь зашла о французах 19 века. - Если бы я хоть раз отступил, то никогда бы тут не оказался. За это меня и любят мои болельщики, я не могу их подвести. Они прозвали меня королем, я должен соответствовать!

Они прозвали. Мы прозвали. Я прозвал. Какая разница? Джей-Джей внимательно наблюдает за легендой мирового фигурного катания, смотрит как тот отпивает кофе. Морщится от боли. Джей-Джей тоже морщится, но не от боли - а потому что пытается молчать. Очевидно, Виктору плохо. Как джентльмен, мюсьё Леруа должен принести ему стакан молока и шоколадное печенье. Предложить виски. Что угодно, только не паясничать.

«Не ты это начал, парень. Не будь дураком, ты и так чересчур вежлив, а он даже не та симпатичная кореяночка из кафетерия», — дьявол, в котелок которого Виктор Никифоров должен был отправиться на термическую обработку после смерти, сидел на левом плече и учил канадца уму-разуму. Или нет. Или все это происходило в голове. Кто знает.

Но правда ведь не симпатичная кореяночка.

— Будем честны, у тебя вся неделя вышла такая себе, — буднично говорит Жан-Жак, поджимая губы. — Если ты продал душу, Виктор, то, кажется, продешевил. Надо было просить постоянные победы и вечно здоровые колени. Какой прок от молодости, если ты не сможешь кататься?

Наверное, какие-то люди могут проживать свою молодость и не кататься. Кто-то, но не они. Леруа поднял руку и увидел, что от отца на часы пришло сообщение. Как раз вовремя, чтобы прервать неловкий диалог.

«JJ ты закончил?»  - Смотря что именно, папа.

Да, что-то они забылись. Джей-Джей опять закидывает на плечо полотенце, про которое уже успел забыть, и теперь уже он хлопает Виктора по спине. Крепко и бодренько так, а не как бабушка, которая стесняется попросить помощи, чтобы перейти дорогу.

— Прошу прощения, но мне надо идти. Закончить заминку, пока ноги не остыли. Желаю удачи в личке! —  Джей-Джей один из немногих счастливчиков, которые могут желать чистых прокатов своим соперникам совершенно искренне. Потому что если он на старте выкатает свой убийственный заявленный контент - он без вопросов выиграет, и совершенно не важно, что там напрыгают другие спортсмены и как спины в бильманах позаламывают. Победа Джей-Джея зависит только от самого Джей-Джея.

— Нас ждет славная борьба! Не сдавайся, Виктор, а то мне придется захватить Москву. Снова.

Оба кубка Ростелекома, в которых принимал участие, Жан-Жак выигрывал. Пленных не брал. Детей и стариков не щадил.

— Канадцам в этом деле, похоже, больше, чем европейцам, везет, - он смеется, оживленно машет рукой на прощание и бежит трусцой в хореографический зал под аккомпанемент гневных СМСок от своих родителей.