страдалец-маньяк х просто-с̤т̤р̤а̤д̤а̤л̤е̤ц̤
по пиздев ебеня
мама это небыль
мама это небыль
мама это не со мной....
день сурка. все очень плохо. все максимально плохо, а еще и базука. и еще все умерли, но мы их оживим.
люди глядят как самоубийцы
Страница: 1
Сообщений 1 страница 15 из 15
Поделиться12020-12-15 23:18:47
Поделиться22020-12-15 23:22:25
Сердце стучит с такой силой, будто вот-вот проломит рёбра и вывалится наружу. Бельфегор зажимает рот с носом одной ладонью, а второй сильнее стискивает рукоять последнего оставшегося ножа. Боится себя выдать даже вздохом, словно прячется от дикого зверя, а не от простого человека.
Тихие шаги он слышит издалека, потому что ждёт этого. Мужчина медленно приближается, и хотя шагает аккуратно, но совершенно не скрывается — да и зачем ему? Более того, он ведёт раскалённой перчаткой по стене и оставляет обожженные полосы, что почему-то добавляет пущего ужаса происходящему.
Бельфегор почти задыхается, но задерживает дыхание ещё на немного. Его преследователь медленно проходит мимо и скрывается за следующим поворотом. Принц беззвучно выдыхает, жадно хватая воздух губами, легкие горят от недостатка кислорода, а в груди нарастает колкий смех — истеричный, напуганный, затравленный; он всегда смеётся, когда напуган или взволнован.
«Ничего. Все почти получилось. Продержись ещё немного.»
Внимательно осматриваясь и пытаясь предупредить опасность, Бельфегор торопливо шагает, почти бежит по длинным коридорам особняка, путается в бесконечных переходах, перепрыгивает лестничные пролеты в пару прыжков, будто ему снова 8, и почти летает, так что сама Маммон бы позавидовала. Очень скоро он достигает кладовой и дергает за ручку, но дверь заперта. Конечно же. Как он мог помыслить иначе? В этом доме особенно рьяно берегут тайны.
Ещё раз осматриваясь, торопливо и напуганно, Бельфегор присаживается на корточки и ковыряет в замке остриём лезвия. Он так увлекается, что не сразу замечает силуэт за своим плечом, а когда чует опасность — уже слишком поздно. Сильные руки хватают за голову, сгребают за воротник, душат тканью, обжигают раскалённым железом. Что-то попадает в правый глаз и с силой давит, прожигая насквозь; взвывая раненным зверем, принц наотмашь бьет ножом.
И попадает.
Лезвие погружается в мягкое, позади болезненно вскрикивают, и хватка ослабевает..., но лишь на мгновение. Его тут же толкают — так сильно, что он буквально проламывает собой дверь и влетает в подсобку лицом вперёд, сшибая по пути полки и стеллажи. На него падают потревоженные сокровища, здесь и книги, и амулеты, и разные цацки. Даже катана, опрометчиво вынутая из ножен... Эх, Ямамото, знал бы ты, в каких теперь условиях хранится твой легендарный Шигуре Кинтоки.
Со влажным звуком Бельфегор рывком достаёт из собственного бока острое лезвие, на которое имел неосторожность напороться, болезненно выхаркивает кровяной сгусток и истерично всхлипывает.
Вот значит, как все закончится?
Поврежденный чужим пламенем глаз не видит, перед другим мутно от боли, на полу моментально образовывается багровая лужа, и от страха холодеют кончики пальцев. Все становится хуже, когда рядом вновь рождается звук чужих шагов. Скрипят половицы, трещит раздираемая (очевидно, голыми руками) дверь: его преследователь расширяет для себя проход в той дыре, в которую зашвырнул несчастного принца.
Больше некуда бежать.
Осознавая безысходность ситуации, Бельфегор больше не сдерживается — и хохочет в голос. Всхлипывает, заикается, содрогается всем телом от приступа, почти подвизгивая. Забавно, забавно! Принцу это больше не нравится.
Он не пытается убежать. Лежит смирно, бесполезно зажимая ладонью сквозную рану в боку, растянув губы от уха до уха, и жадно всматривается уцелевшим глазом в надвигающегося мужчину. Мрачный. Жестокий. Сильный. Безжалостный. Беспощадный. Убийца без морали и совести в первородном своём состоянии.
Савада Тсунаеши. Десятый босс Вонголы. Вот каким ты стал, а?
Дыхания не хватает, Бельфегор облизывает разбитые губы и не отводит взгляда. Он проиграл, конечно. Но он победил.
— ........, — хрипло шепчет в чужое лицо.
Тсуна смотрит бесстрастно, безразлично. Медленно присаживается рядом на корточки и склоняется ближе, чтобы расслышать. Ему не страшно, козырей в рукаве больше нет.
Бельфегор снова кашляет, размазывая кровь по подбородку, и манит босса пальцем ещё чуточку ближе. Ну же, иди сюда. Скажу секретик на ушко.
— ....ты опоздал.
Что-то мелькает в медных глазах, и Бельфегор конвульсивно выгибается, задыхаясь в хватке сильных пальцев. Очень жжется, пахнет горелой плотью, но ему так смешно, что он не перестаёт шипяще хохотать, молотя ногами от боли.
А после хлопок базуки все заканчивает.
Дотянулся-таки!
Привычный мир стирает, закручивает спиралью и швыряет ему за спину. Нет больше беспощадного босса, убивающего каждого неугодного, будь то Хибари или сам Занзас. Нет больше мрачных руин Токио и серой туманной Италии. Ничего нет, этого ещё просто не случилось.
Бельфегор втягивает свежий воздух полной грудью. Приподнимает ладони и с удовольствием понимает, что ему вновь на 10 лет меньше. Чудесная новость! Базуку Савада берег пуще золота, он почти убил принца, но тот рискнул — и победил.
Ну что же. А теперь к лучшей части!
Ураган обнажает стилеты и отправляется на поиски молодого — пока ещё совсем не — босса. Он плохо помнит это время, но уверен, что разберётся по ходу дела. Нет ничего проще, чем прикончить напуганного и нерасторопного плаксу-недотёпу. Все его Хранители в этом времени лишь дети, и некому ему помешать.
Всего одна жизнь за миллионы в будущем? Справедливая цена.
[icon]https://a.radikal.ru/a00/2012/0f/f494d4440c2a.jpg[/icon]
Отредактировано Belphegor (2020-12-19 15:09:50)
Поделиться32020-12-16 00:26:57
Это утро начинается с того, что интуиция орет не переставая, и Тсуна почти готов сдаться и остаться дома (не сказать, что ему не хочется этого каждое чертово утро), но его опыт подсказывает, что пропускать контрольные, о которых Реборн переживает настолько, что дал ему сегодня «отгул» от всех тренировок, это куда более самоубийственная практика. Переживает, конечно, не совсем верное определение. Но. Тсуна еще пытается доспать свои двадцать четыре минуты до будильника, и ему не до поиска нужных альтернатив.
В конце концов, — говорит себе Тсуна, — в конце концов, сложно представить себе что-то сильно страшнее Реборна, Бьякурана и семестровой контрольной по математике вместе взятых. Кроме последнего — он все уже переживал, а насколько он помнил, у Бьякурана сейчас по расписанию были какие-то другие планы и обязательства.
Это, конечно, не панацея, но хотелось верить. Верить и спать.
К моменту, когда будильник вопит о необходимости вставать, вырывая из неспокойной полудремы, а интуиция все еще не успокаивается, все что ему хочется, это натянуть одеяло повыше и попросить Леона превратиться в пистолет. Он не уверен, не попросил бы он этого на самом деле, окажись Реборн сегодня дома.
Мозаика неуверенно складывается, и Тсуна думает — это все из-за контрольной или ему нужно опасаться на тему того, по каким «делам» мог бы умотать его репетитор? Не сказать, что это внушало доверие и надежду. Вообще-то Тсуна немного привык, даже признал необходимость и полезность тренировок… но в последние пару месяцев Реборн перегнул. Видимо, догоняя пропущенное время своего отсутствие, но это не сильно примиряло.
Хотелось лечь и умереть — давно привыкшее тело находило новые способы болеть и расписываться в своей ненависти к нему. Вчерашний выходной тоже не спас, особенно учитывая, как много математики в него пытались вдолбить накануне. Просто кроме всего тела болел еще и капитулирующий сильно раньше мозг. Он просто надеялся, что если все будет совсем плохо, он сможет рассчитывать на Гокудеру.
Сползая на ноги и дотаскивая себя до ванной, Тсуна думает, что вот, вот — это, честно говоря, уже какой-то стокгольмский синдром. Реборн ( — мучитель, тиран, садист, л̶у̶ч̶ш̶и̶й̶ ̶р̶е̶п̶е̶т̶и̶т̶о̶р̶) отчаливает по делам на один единственный чертов день, а интуиция бесится. Тсуна привык ей верить за время прогулки по будущему, но после пары месяцев тренировок почти без выходных, у него есть к ней некоторые вопросы.
Вранье, на самом деле — никаких. Он думает, что снимай кто фильм по зомби-апокалипсису и увидь его, ему бы дали главную роль. За столом он пытается встретить лицом кашу, под громкий смех Ламбо. Боже, как громко. Вспоминая неясную дрему-видения, Тсуна обещает себе держаться подальше от Ламбо и базуки. Не то, что бы сильно беспокоясь. Но просто на всякий случай.
Заснуть на контрольной — будет ужасно глупо.
В школу он, разумеется, пытается опоздать, даже встав пораньше. Вылетая из дома он набирает Гокудере и Ямамото сообщения, чтобы не вздумали его ждать, не желая подставлять друзей, и очень надеется, что еще успеет вовремя сам.
Верь своей интуиции, — звучит в его голове внутренний голос с излишней патетикой. У того отчего-то голос и интонации Реборна (и Тсунаеши н̶е̶н̶а̶в̶и̶д̶и̶т̶ недолюбливает свою жизнь).
От чего-то летящего в него он уворачивается на рефлексах, и, возможно, Реборна есть за что поблагодарить. В столбе впереди — буквально на пару сантиметров левее торчит нож.
— Твою мать, — бормочет Тсуна себе под нос, нервно сглатывая. Сердце бьется шумно, напряженно, и все еще одной ногой он где-то еще в кровати, в пижаме, дурацкая дрема.
Но бодрит, знаете. Тсунаеши шумно выдыхает, дергается и приходится уворачиваться еще. Зато он сталкивается взглядом, узнает, стонет, но уже не удивляется.
— Бельфегор, — облегчение мешается с легкой безнадегой, и он, правда, пытается, но стон сдержать не выходит.
Принц-потрошитель.
Кто распотрошит его сильнее — Реборн или хранитель урагана Варии? Тсуна без каких-то сомнений ставит на Реборна, но допускает, что может элементарно не дожить до встречи с последним.
Шумно выдыхает, — Пожалуйста, я тоже очень рад тебя видеть, но можно мы продолжим через пару часов, мне очень надо в школу.
Это звучит глупо, это звучит вдвойне глупо, когда напротив тебя стоит наемный убийца Варии, которые и так не до конца тебя во что-то ставят, даже получив воспоминания будущего. Но все-таки, с ними, получался какой-то более-менее нейтралитет. С неуверенностью — плюс?
Он очень не выспался.
Предчувствие заходится в истерике.
Поделиться42020-12-16 11:19:42
Переход такой резкий, что на секунду его попросту ослепляет и оглушает. Бельфегор замирает на месте встревоженным зверьком, потерявшимся в пространстве после перемещения — и встречный поток людей просто огибает его.
Ему требуется немного времени, чтобы снова начать соображать. Сердце медленно выравнивает ход после случившейся истерии. Кажется..., здесь безопасно, ему больше не нужно бороться за своё существование или куда-то бежать. Какое забытое чувство. Это было так давно, что с трудом вспоминается хоть что-то.
Принц поднимает лицо вверх и щурится из-под ладони на солнце, почти забыв, как оно выглядит. В его времени небо всегда тёмное и мрачное, нависает свинцовыми тучами очень низко, так что постоянно не хватает пространства. Удивительно, что за все то время у него не развилась клаустрофобия, замкнутые помещения ему никогда не нравились.
А здесь — хорошо.
Он прикрывает глаза, обращаясь в слух. Яркое небо, галдящие птицы, гудящие вдалеке клаксоны, жизнерадостно визжащая малышня и безбоязненно перемещающиеся люди, спешащие этим утром по своим делам. Лёгкий свежий ветер и согревающее тепло на щеках.
Как же хорошо.
Мысль быстрая и легкая. Очень простая. Все вокруг такое светлое и чистое, невинное в своей первозданности. Это мир, где на улицах безбоязненно играют дети и люди говорят друг с другом, где все ещё не существует комендантского часа, прохожих не досматривают вооруженные патрули, а неугодных не хватают прямо среди рабочего дня и не кидают в камеры смертников.
Бельфегор обязан сохранить это. Сделать все, что в его силах, чтобы предотвратить будущую трагедию.
Снимаясь, наконец, с места, принц трусит куда-то вдоль улиц и проспектов, пытаясь сориентироваться в пространстве и вспомнить хоть немного информации из прошлого. За десять лет тотального ужаса в его голове мало что сохранилось о светлом отрочестве, так что сейчас ему очень нелегко; приходится потратить прилично времени и сил, чтобы отыскать дом Савады.
Наверняка, его маленькая копия из прошлого имела какие-то дела и задания, не зря же он обнаруживает себя посреди утренней улицы? Но теперь все это неважно. Куда бы не направлялось его прошлое я, какие бы планы и поручения не имело, первостепенной целью становится устранение будущего тирана. Выглядит не так и сложно. Бельфегор сохраняет знания и опыт будущего, он закаленный и обученный боец, а дети настоящего слабы и до сих пор играют в свои игры. Воспоминания приносят ему светлую скорбь по упущенному, но времени на сантименты нет; он не знает, сколько минут или секунд подарила ему базука, а потому спешит. Не хочется упустить такой шанс и вернуться ни с чем туда, где он почти мёртв.
Дом будущего босса светлый и чистенький. Огорожен невысоким забором, из-за которого торчат листья растений. Классический домик для этого района, все просто и аккуратно. На мгновение картинка мигает и становится той, которую Бельфегор запомнил с последнего раза, когда был здесь: босс его времени не отличался сентиментальностью и почти сравнял это место с землей, там мало что осталось.
Принц снова моргает, и реальность возвращается в норму.
Он незамеченным проникает внутрь и с расстояния следит за женщиной, что убирает со стола после завтрака, и за маленьким ребёнком в пятнистом костюмчике — кто это? Ламбо? — он почти и забыл, как тот выглядит.
Кажется, внутри больше никого нет. Похоже, он разминулся с боссом, какая досада!
Бельфегор наблюдает ещё немного за этой абсолютно невинной бытовой возней, а после отступает. Ему не хочется пугать чужую семью, не хочется приближаться. Нельзя привыкать.., если ничего не получится, в этом не будет особенного смысла. Все они вновь погибнут, а он задохнётся в чужих руках спустя десяток секунд после возвращения.
Задохнётся..
Юноша встревоженно оттягивает воротник полосатой кофты, будто ему не хватает воздуха, но все в порядке. Это лишь пугающие воспоминания того, чего ещё не случилось, не более. Сейчас все нормально. И он сделает все, чтобы этого не произошло.
— Ты друг Тсуны?
Бельфегор запинается. Женщина стоит на пороге с бельевой корзиной в руках и мягко ему улыбается. Растерявшись, Ураган растягивает губы в кривом неестественном оскале. Разве он выглядит, как друг этого безумца?! Но ведь сейчас совершенно иное время и, нервозно сглотнув, он неопределенно пожимает плечами, стараясь себя не выдать.
— Он уже ушёл.
Бел смотрит непонимающе.
— В школу, — терпеливо подсказывает женщина и снова мягко улыбается.
Ему делается неуютно.
Он собирается убить ее сына спустя непродолжительное время, как только нагонит, во имя всего светлого, что ещё хоть немного помнит. Должно быть, это ужасно, но прямо сейчас он ничего не может с этим поделать. У него нет другого плана, ему не оставили выбора!
С трудом разлепляя губы, принц что-то с шипящим свистом бормочет, но женщина вновь понимающе улыбается, будто заранее прощает ему все грехи мира.
— Поторопись, а то опоздаешь.
Она думает, что он тоже школьник? Ах, точно, он же выглядит сопливым подростком.... Нужно использовать это. Он торопливо кланяется, хотя и не привык это делать, и срывается с места, спеша догнать свою цель. Чем быстрее разберётся с этим, тем быстрее все наладится.
Ближе к школе становится многолюдно. К счастью, поток довольно быстро рассасывается, взрослые спешат в офисы, дети и подростки бегут на занятия. Остаются немногие опаздывающие, и Тсуна — один из таких. Бельфегор видит его издалека и прибавляет скорость, на ходу раскрывая веер ножей в ладони, вес которых почти непривычен ему теперь; в будущем его оружие станет тяжелее и прочнее, менее элегантным и утонченным, зато более смертоносным.
Попался.
Неизвестно каким чудом, но Савада уворачивается. Он выглядит заспанным и взмыленным, он совсем не похож на человека, способного так быстро реагировать и так ловко уклоняться.
Должно быть, его тренировки с Реборном дают плоды, лениво вспоминает принц. В этом времени аркобалено в шляпке глаз с него не спускал.
Что ж, это неважно.
Бельфегор достаёт новую пачку ножей жестом фокусника, и во взгляде Тсуны, наконец, узнавание. Кажется, он даже испытывает облегчение при виде варийца, возможно считает его менее опасным, чем любой другой враг? Ах, да, снова вспоминает Бельфегор, в этом времени они почти_друзья.
— Ты сдохнешь! — вместо приветствия истерично обещает, захлёбывается шипящим смехом и мечет ножи один за другим, с безумным рвением надеясь просто задеть его, просто закончить все это. Время (наверняка) на исходе, ему жизненно нужно достать, дотянуться, попасть ему прямо в сердце, чтобы наверняка не откачали.
— Забудь о чертовой школе, Савада! Ты труп.
Налетая ураганом, он мечется вокруг и плетёт свою ловушку из лесок и лезвий, раз уж простым броском мальчишку не достать. Никто ему не поможет, ему некуда деваться. Здесь и сейчас, маленький босс! Ты умрешь.
[icon]https://a.radikal.ru/a00/2012/0f/f494d4440c2a.jpg[/icon]
Отредактировано Belphegor (2020-12-17 14:05:36)
Поделиться52020-12-16 18:02:08
Тсуна и принятие того, что он теперь часть мафиозной семьи, будущий наследник, Десятый Вонгола — это такая тонкая, пограничная грань. Как с пулей возрождения, очень знакомой, со схожим набором переменных.
Где-то внутри есть тот переключатель, при новом положении которого, он начинает относиться серьезно, перестает ныть, о том, что Реборн — ужасен, что он не хочет становиться никаким новым боссом, иметь что-либо общее с мафией, и просто ведет себя так, как повел бы, будь он уже боссом. Этот рычаг, который обычно переключается сам собой в момент опасности. Или приходит в действие по мере необходимости.
Вот сейчас, почему-то, не получается им воспользоваться.
Как холод по утрам — чаще должен пробуждать, но иногда засыпаешь несмотря и вопреки.
Тсуна удивительно неплохо помнит битву Гокудеры, она оживает в памяти, где-то под ребрами, в которые едва не всаживается один из ножей, и это совсем не та утренняя пробежка, которой он ждал.
Он рад, что Бельфегор не заваливается в школу (совсем плохие воспоминания) (он ведь даже знает, где она, о нет), но… нет, не рад. И, честно говоря, совсем не понимает происходящего.
После возвращения они общались с Варией: но больше с Занзасом (уникальное и ни с чем несравнимое ощущение, чувствовать, как на твоей шее сжимаются невидимые руки, чисто здороваясь) и Скуало. Тсуна так до конца и не понял, приехали ли он ради того, чтобы переговоры носили наименее насильственный характер и успокоить босса, если что, посмеяться над Савадой или же ̶п̶о̶б̶и̶т̶ь̶ потренироваться с Ямамото. Но, в принципе, в этом тандеме все остались довольны. Они с Занзасом ээ сошлись на достаточно приемлемых соглашениях и, вроде как, мирно.
О безумии варийского принца он в какой-то мере умудрился подзабыть, но тот удивительно быстро помогал пробудить эти воспоминания. Знаете, оказывал всю посильную помощь. За что?
Испугаться не получается в полной мере, зато в голове складывается мозаика, вполне логичная, что вот, Реборн дистанцировался, но на самом деле никуда и не уезжал. Просто хотел посмотреть, как Тсуна справится с контрольной. И добавил еще несколько неучтенных переменных.
Интуиция мечется, то соглашаясь, то сомневаясь, а Тсуна мечется вместе с ней, в том числе и буквально — потому что нужно уворачиваться.
Он в очередной раз думает, что, господи, неужели всем настолько наплевать на все происходящее за окном и все издевательства, которые преследовали его на улице. Реборн их — подкупил? Выселил? Здесь вообще кто-нибудь живет?? Вот здесь на повороте, точно живет подглуховатая старушка. Тсуна, вроде бы, знает этот момент, но в то же время немного истерично думает, что насколько глухой нужно быть?!
Пару раз, при этом, она выглядывала на них, возвращающихся из школы, и возмущалась, что они слишком громкие (впрочем, в тот раз Хаято пытался в очередной раз подорваться Ямамото, и это вот вообще неудивительно).
— Бел, — комкает имя, когда уворачивается, и поймав чужой взгляд шумно сглатывает, понимая, что зря, зря, господи, как можно умудряться разозлить и так известного психопата, еще сильнее. Даром, что с воспоминаниями будущего. И, честно говоря, ему абсолютно не приходит в голову, что злиться можно не только за это, или, что будущее может быть разным.
— Бельфегор, — судорожно правится, ну и пытается отвлечь его внимание от необходимости нанизать себя на острые предметы. Или острые предметы на него. Знаете, перестановка слагаемых и сослагаемых — вообще не спасает. Разговор не складывается.
Он все-таки подлетает с пламенем выше и еще судорожно выжигает пламенем невидимые лески, прекрасно помня, как именно атакует Бельфегор, и как на это попался в свое время Гокудера — картинка друга на больничной койке в его голове ужасно мешает сосредоточиться. Как будто все остальное нет. И за эти несколько секунд Бельфегор пытается всадить в него еще пару ножей. Замечательно!!
Вроде бы, принц до него так ни разу и не дотронулся, но, честно говоря, уверенности в нем нет ни на грамм. Воздуха в легких — тоже не хватает.
Он не уверен, что именно Реборн сговорился с Бельфегором — почему именно с ним?? Но это отлично объясняет отсутствие тренировки вчера и сегодня, господи. И многое еще. «Не вздумай завалить эту контрольную, Тсуна!».
Но если это все-таки Занзас, который передумал касательно мирного соглашения, то это отнюдь не вносило оптимизма касательно ближайших дней, недель, всего. При виде Занзаса все еще хотелось свалиться в обморок — но Тсуна приписывал это к некоторой условности и традициям. Но сейчас пытался трезво мыслить и осмыслить, насколько реален подобный вариант.
— Что случилось? — безнадежно звучит Савада, пытаясь хотя бы завязать диалог.
Не хочется откровенно тупить.
Одновременно с этим внутренний таймер отсчитывает время, на которое ему еще можно опоздать, что успеть написать контрольную. На то, чтобы прибежать вовремя — осталось примерно полторы минуты. Минута сорок. Минут пятьдесят шесть, если пользоваться пламенем вплоть до двери и молиться о том, что он не встретит в коридоре Хибари или кого-то еще? Еще, Якасима-сенсей часто задерживается — несильно, но минута, две? Любит столкнуться в дверях с Окидой-сан или… Но необязательно так повезет. В любом случае потребуется какое-то время, чтобы достать из портфеля все подготовленные работы. Возможно, разложить варианты, или они уже подготовлены? Несколько минут на раздать, возможно, она отвлечется на нервно мельтешащего Гокудеру, удивляющегося, где же Десятый (но лучше бы нет…). Еще несколько минут на потерянные и падающие (не только у него из рук!) карандаши и ручки. Ну. Ну, минута. Все еще лучше, чем ничего.
Как минимум, у него есть еще даже неуверенные пять-семь минут, когда контрольная еще толком не начнется. КОТОРЫЕ КУДА БОЛЬШЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ ПОТРАТИТЬ НА ПОПЫТКИ ВНИКНУТЬ В ТЕКСТ ЗАДАНИЯ А НЕ ПОПЫТКИ ВЫЖИТЬ. Он все-таки определенно чувствовал руку Реборна.
Савада не очень благородно желает Белу захлебнуться смехом. Он не очень уверен, стоит ли ему ввязываться в потасовку или нет, но очень хочется решить все мирным путем. Перенести их битву, хотя бы на пару часов.
Он удивительно рассудительно признает, что с порезанными руками, сосредоточиться на контрольной будет в разы сложнее!!
Бельфегор, правда, кажется отнюдь не прочь просто порезать его на кусочки, не поделившись никакой конкретикой. Боже, за что это.
Савада стонет, а пальцы, приложенные к свежему порезу на щеке, красятся красным. Совсем краем, но болит. Даже не болит, но жжется огнем и пугает количество крови — пугает последствиями, даже сквозь пропущенное через него успокаивающее так часто, пламя.
Поделиться62020-12-17 14:05:01
Савада продолжает уворачиваться, никак не вступит в прямой бой. Трус! Бельфегор шипит разъярённым котом и преследует цель, даже когда тот взмывает на тяге пламени вверх, стремясь увеличить между ними расстояние.
«Не так быстро! Мы ещё не закончили.»
Дергая за леску, он захлёстывается петлю вокруг ноги юноши и пытается сдернуть его ниже, но Тсуна водит руками, чтобы сжечь все паутинки вокруг себя. Хитер.. хотя и выглядит безмозглым трусливым увальнем. Но принца не обмануть смазливой мордашкой, он цепко держит в уме тот образ, что душит его до болезненного хруста в шее, выжигая кислород вокруг чадящим пламенем и обугливая кожу до чёрного. Даже дотрагивается до шеи пальцами, чтобы убедиться, что ничего этого нет — лишь призрачное кошмарное воспоминание.
— Бел.. Бельфегор! — тем временем испуганно кричит ему, но это лишь больше разъяряет.
— Заткнись! Не смей называть моего имени! — его давно никто так не зовёт. Этот человек всего спустя десяток лет отберёт у него титулы и привелегии, команду, семью и даже имя. И последний, от кого хочется это слышать вновь спустя бесконечность, это он. У него нет права. Никакого права. После всего, что он сделал с каждым из них.
«Хватит пустых разговоров. Время действовать.»
Сколько ещё у него остаётся? Полчаса или и того меньше? Пришлось потратить довольно много драгоценного времени, чтобы найти его, так что медлить некогда. Впрочем, он наслышан о том, что в последние годы Савада очень много работает над базукой, так что вполне возможно изменения давно внесены, только принц не в курсе — и рисковать не собирается. Время нахождения в этом отрезке может быть сильно ограничено или увеличено, возможно есть ещё какие-то переменные, неизвестные никому, так что лучше бы поторопиться.
Вскидывая руки, Бельфегор снова плетёт леску, намеренно мажет, опутывает ближайшие к парящему подростку столбы. Крепко держит кончики паутинок, натягивая до скрипа. Скоро, очень скоро..
Сперва нужно отвлечь. — Но отвлекается сам.
Моргает в недоумении, непонимающе таращась на Саваду, а после заходится истеричным хохотом. Случилось? Что случилось, он спрашивает?! Вот негодяй! И сам знает!
Знает, что сделал. Или ещё только сделает? В голове все шумит и перемешивается, мешая внятно соображать. Картинки из прошлого, размытые за давностью лет, и картинки из эфемерного будущего, все ещё не состоявшегося, накладываются одна на другую. Люди, что мертвы, ходят вокруг. Яркое небо мрачное и тяжелое. Руины справа, обычные дома слева. Плачущие дети, у которых отбирают «неугодных» родителей. Веселые визги с игровой площадки чуть поодаль.
Воздух плывёт, обволакивая принца удушливой пеленой, и он болезненно вцепляется в свои волосы, путая пряди пальцами.
— Ты.. тыы, — хрипит, дергает плечом, весь словно на шарнирах, встревоженный и сумасшедший чуточку больше обычного. Бормочет тише, привлекая внимание мальчишки, заставляя потянуться ближе, чтобы разобрать сбивчивый шёпот: — Ты погубил всех и каждого.., но я все исправлю.
Слишком тихо, чтобы Тсуна в самом деле понял, но это даёт лишнее мгновение — и новым взмахом Бельфегор распарывает щеку зазевавшегося недобосса. Тот отшатывается, размазывает пальцами кровь по щеке и смотрит ошарашено, будто до сих пор не понимает, что принц настроен всерьёз.
«Я не шучу. Я убью тебя прямо здесь!»
Леска скрипит, прочно закреплённая на столбах. Бельфегор оттягивает ее до предела, делает прыжок и отправляет собственное тело в полёт точно навстречу своей цели, выставив ногу вперёд — в этот раз не промахнется!
Встречаясь ботинками тяжелых сапог с Савадой, сбивает его к земле и тут же приземляется сверху. Прыгает поверх и седлает, прижимает коленями его за запястья к земле и моментально накидывает оставшуюся леску на его шею, сильно стягивая. Момент победы так близок, что его колотит, трясёт всего целиком; он захлёбывается слюнями и смешками, невменяемо щерится, испытывая почти физическое удовольствие от вершащейся вендетты.
Наконец! Все исправится! Все снова будет отлично! Восстановление вселенской справедливости, что может быть слаще.
«Я спасу вас. Всех спасу. Как только он умрет....»
Сколько ещё? Сколько человек может не дышать? Минута, лишь половина, считанные секунды? Что-то шепчется вокруг, картинки то вспыхивают, то гаснут, всё раскачивается и кружится, сужаясь в пульсирующий кокон только вокруг них двоих, потому что больше ничего в целом мире не важно.
Быстрее, быстрее.. быстрее. Просто сдохни уже, Савада Тсунаеши!
[icon]https://a.radikal.ru/a00/2012/0f/f494d4440c2a.jpg[/icon]
Отредактировано Belphegor (2021-02-01 15:09:53)
Поделиться72021-01-08 13:29:32
Больно, — думает Тсунаеши.
Господи, как больно. Бельфегор — псих, вспоминает Тсуна, и резко становится очень страшно, страх такой, сковывает горло, а ему заботливо фонит растянутая вокруг него же леска. И вот отнюдь неудивительно, когда перед глазами мелькают темные пятна, меняет расположение небо и сжимается на горле плотная удавка. Тсуна по-глупому ждет, что сейчас, вот сейчас должен появиться Реборн, со своими дурацкими пулями, со своим дурацким комментарием, но никто не появляется. Ни Реборн, ни ребята, ни, хотя бы, Хибари.
И в ушах звенит не то реальный, не то уже и нереальный смех: отдаленный детей, отдаленный и рваный, будто бы у астматика, смех. Мозг фиксируется на каких-то глупых деталях, и Тсуна неожиданно четко понимает, что еще немного, еще совсем чуть-чуть и он больше не будет фиксироваться на каких-то глупых деталях никогда.
Леска режет, не получается понять до крови ли, но определенно перекрывает кислород, стягивает необходимые для жизнедеятельности каналы, и воздуха не хватает, кислород вылетает из попыток еле-еле, а Бел оказывается только ближе, ближе.
Тсуна явно ловит себе паническую атаку (или нет), какие-то неявные и непонятные флэшбеки, и гудит в ушах так отчетливо, будто он идет на взлет, взлетает на максимальной скорости — уже очень плохо чего-то понимает, пытаясь вырваться. Тсуна думает, что так глупо — в ушах воздух есть, что-то гудит, бьется, а в легких его все меньше.
Тсуна думает о Гокудере, Ямамото, Старшем брате. Думает о Киоко, которую больше никогда не увидит. О дурацком Реборне. О Мукуро, Хибари и глупом Ламбо. О матери и о Фууте, конечно. Думает, что так глупо будет умереть здесь, умереть, не сказав так многого.
(думает, что не очень может себе это позволить)
Тсуна не понимает, как, но получается скинуть с себя Бельфегора, откинув его от себя, а вторым ударом отправить его в полет минуя столб и задевая краем несколько заборов.
Когда он напряженно подходит ближе, то понимает, что Бел без сознания. И только тогда Тсуна медленно опускается на землю рядом, растирая несгибающимися пальцами шею, судорожно вдыхая воздух и, кажется, всхлипывая. Когда он немного приходит в себя, то находит в карманах принца леску, и подрагивающими руками вяжет его хоть как-то. Чтобы если он пришел в себя, у Тсуны было побольше времени на… на все.
Леска режет пальцы, но это самое меньшее, что его сейчас заботит.
А потом до него доходит, сколько сейчас времени, и он с криком подскакивает, подрывается и мчится к школе. Ему везет не столкнуться с Хибари, но, впрочем, везение вряд ли достаточно точная характеристика для этого утра!
Наверное, оставлять Бельфегора просто в кустах, не самая лучшая идея. Например, совсем, нет. Но у него нет ни времени, ни возможности связаться с Реборном, ни отличного места, куда складывать тех, кто пытается тебя убить ранним утром. Тсуна глупо надеется, что тот еще живой. Иначе ему будет ОЧЕНЬ СЛОЖНО ОБЪЯСНИТЬСЯ ПЕРЕД ЗАНЗАСОМ. Отчего-то он сомневается, что фраза «он пытался меня убить» — поможет. И он надеется, что это не Занзас тот, кто захотел его смерти. Может, все же не смерти. Но, вы понимаете, у них был немного не подходящий момент для диалога. А когда моменту было лучше, то варийский принц, в последнюю очередь, был расположен к диалогу. И очень болит горло.
Когда через несколько уроков его настигает знакомый нож, за которым следует еще не один, и никто не успевает ничего сделать или среагировать — Тсуна глупо думает: «это что, все?», будто в замедленной съемке, опускаясь на пол. И неожиданно четко понимает, что не может больше ничего сделать.
Когда Тсуна распахивает глаза с фантомным ожиданием быть проткнутым насквозь и ощущать все тело в порезах, но ничего этого нет и ничего не происходит. Очень скоро звенит будильник. Тсуна со стеклянными глазами его отключает, а потом не сразу, но медленно спускается к завтраку. Зацепившись глазами за дату.
— Как ты спал, Тсу-кун? Ты хорошо подготовился к сегодняшней контрольной?
Он ловит некоторое чувство déjà vu.
Удачи на контрольной, — кричит ему вслед мама, а Тсуна отнюдь не паникует, но просто надеется добраться до школы, как можно быстрее, встретить друзей и выдохнуть, рассказав о страшном сне. Сон в этот раз удивительно натуральный, и если это какая-то дурацкая техника для того, чтобы он не вздумал опаздывать или чего-то еще…
Руки все время машинально тянутся к горлу, на котором фантомный след от удавки и лески, а на правое бедро хочется припадать, хоть ему и совершенно нормально — он проверяет, один раз, а затем еще несколько.
Отвратительно натуральный сон, — думает Тсуна, набирая друзьям сообщения, понимая, как потряхивает пальцы, просит пораньше прийти и не_нервничает_но_вообще_то_сильно_да. Сон, всего-лишь сон — но получается как-то не очень натурально, не очень успокаивающе, зато очень нервно.
Очень.
Отредактировано Sawada Tsunayoshi (2021-01-08 14:25:27)
Поделиться82021-02-01 20:15:09
Глаза юноши темнеют, исчезает блеск, и даже отражающиеся лучики солнца словно пропадают. Взгляд делается расфокусированным, бегает от предмета к предмету и ни за что конкретное не цепляется; от недостатка кислорода сознание подводит его. Губы судорожно хватают воздух, а пальцы бесполезно скребут у горла, никак не в состоянии зацепить леску и облегчить страдания, — и с каждым потерянным мгновением его шансы на изменение ситуации тают.
Прости, Савада, ты ещё так молод и не совершил ничего ужасного, чтобы заслужить подобную смерть.. Но ты совершишь однажды, и этого нельзя допустить.
Бельфегор с одержимостью продолжает давить на чужое горло, под самый кадык, все сильнее, так что леска врезается в собственные ладони до кровавых полос, но ему все равно. Он с восторгом ощущает, как тело под ним агонизирует, бьется и дергается, а после затихает. Ещё никогда раньше он не ощущал такой восторг от столь простого действия, но сейчас ему хочется выть от восторга — и ужаса одновременно. Всю свою жизнь он посвятил борьбе с этим чудовищем и, что же, теперь все закончено? Что ему делать дальше?
Глаза предательски жжёт. Если подумать, он запомнил не только плохое. Однажды они были соратниками, напарниками, почти друзьями или даже чем-то большим. Смеялись вместе, иногда спорили, он помнит добрые слова и тёплые прикосновения. Были и светлые моменты. Они, конечно, стёрлись и поблекли за давностью лет, вытеснились более страшными и неприятными, но прямо сейчас..
Прямо сейчас ему даже жаль, что эта игра, наконец, закончилась.
Ослабляя хватку, Бельфегор склоняется ниже и мажет окровавленной ладонью по тёплой щеке распластанного под собой паренька. Его лицо расплывается перед глазами, но принцу не стыдно. Он склоняется ниже и устало касается его лба своим, сбито выдыхает. Бельфегор прощается — не с этим мальчиком, но с мужчиной из будущего, которого любил и одновременно ненавидел всем своим сердцем.
От прикосновения кажущееся мертвым тело вдруг вздрагивает, мальчишка делает судорожный вздох и кашляет, а после лягается так сильно, что Бельфегор скатывается кубарем, по пути чертыхаясь себе под нос. Вот гаденыш! Все ещё не сдох?! Неужели принц не рассчитал время и силу, не разглядел обман? Силы в этом тщедушном тельце гораздо больше, чем в обычном человеке, очень сложно помнить об этом, но так важно не забывать..
Он не успевает подняться, когда Савада настигает его — и бьет наотмашь, медленно и словно бы почти лениво, но сокрушительно. Взгляд все ещё пустой, и на лице ни одной эмоции, пламя бьется у лба, а ещё его глаза...
эти глаза, знакомые и незнакомые одновременно, цвета застоявшегося кофе, совершенно не похожие на глаза обычного мальчишки, словно что-то совершенно иное смотрит через них и управляет ослабшим телом.
Дыхание перехватывает от ужаса, но мысль додумать не удаётся. Его откидывает в сторону и больно прикладывает обо все встречные поверхности, а после с силой бьет затылком об асфальт. Сознание моментально меркнет, но даже с закрытыми глазами словно через пелену Бельфегор продолжает смотреть перед собой: видит Саваду, подходящего ближе, медленно приходящего в себя, возвращающего себе контроль. Он снова кажется обычным, интересно... что там внутри него? От этой загадки бежит мороз по коже, но что-либо сделать прямо сейчас у принца нет ни единой возможности. Собственное тело вялое и податливое, ещё и стиснутое за запястья леской. Савада долго сопит и вяжет узлы, но Бельфегору чудится кто-то иной в нем, кто затягивает леску сильнее и туже необходимого.
Когда он приходит в себя, то наваждение исчезает. Савады уже нет, тот убежал довольно давно, судя по положению солнца в небе. Бельфегор слепо пялится в яркие облака над собой и облизывает разбитые губы: вот это удар. Хорошо, что после такого он вообще пришёл в себя.
Голова все ещё кружится, а ещё нестерпимо хочется пить. Принц садится ровнее и с удивлением понимает, что связан собственной леской. Надо же, не приснилось! Этот малыш и впрямь посмел провернуть нечто подобное?! Бел хихикает себе под нос, обещая самому себе, что Савада поплатится вдвойне.
Ему приходится повозиться, чтобы выбраться из узлов. Вытягивает из рукава лезвие, просовывает под леску и срезает; на коже остаются синие полосы, слишком долго так провалялся.. Бельфегор раздраженно цокает языком, ниже натягивает рукава полосатой кофты и осматривается. Куда этот недомерок ускакал? Наверняка, побежал за помощью. А ещё, кажется, он что-то говорил про школу?
Школа, точно. Мысль о том, что кровавый тиран ходит в школу, что-то взрывает внутри его головы, и Бельфегор сомнамбулой тащится в Намимори, чтобы в самом деле обнаружить там лохматого и потрепанного утренней стычкой Тсунаеши. Словно ни в чем не бывало, он сидит в классе, улыбается одноклассникам, смеётся и шутит, обсуждает что-то со своими друзьями-идиотами.... Бельфегор буквально сминает в пальцах одно из лезвий. Как он может быть таким беспечным?! Тот, кто погубит их всех! Тот, кто буквально уничтожит этот мир своими собственными руками!
«Не позволю. Не позволю, не позволю..»
В голове шумит и крутится, комок в горле мешает дышать. Он даже промахивается первые два раза, один нож втыкается в парту, другой режет бедро мальчишки. Но зато третий и все последующие — находят свою цель.
В классе начинается что-то безумное. Все кричат, бегут, падают, опрокидывают парты. Кто-то верещит над рухнувшим телом, кто-то кричит о помощи, кто-то даже обращается к нему, но Бельфегору уже все равно. С безумно расширившимися зрачками он наблюдает за тем, как под трупом разливается бесконечно огромная лужа, ощущает бешеную пульсацию в висках, в порезанных ладонях и запястьях, фантомную боль в глазнице, где все ещё есть глаз, но однажды не станет; звуки усиливаются, окружают его, делаются громче, нагнетают; картинка дрожит, расслаивается, увеличивается бесконечно, зафиксированная на бездыханном теле, распадается кусками, будто обожженная бумага, и закручивается тугой спиралью в карусель....
Вдох.
Бельфегор закрывает глаза и глубоко вдыхает. Звуки, картинки, безумие — все резко прекращается. Исчезает. Он будто плывет, парит, свободно падает или наоборот возносится, его тело легкое, бесплотное, ничего вокруг не существует, даже его самого.
На выдохе он открывает глаза.
Втягивает свежий воздух полной грудью. Приподнимает ладони и с удовольствием понимает, что снова невредим и снова молод, ему вновь на 10 лет меньше. Вскидывает лицо вверх и щурится из-под ладони на солнце; яркое небо, галдящие птицы, гудящие вдалеке клаксоны, жизнерадостно визжащая малышня и безбоязненно перемещающиеся люди, спешащие этим утром по своим делам. Лёгкий свежий ветер и согревающее тепло на щеках.
Как же хорошо.
Мысль быстрая и легкая. Очень простая. Все вокруг такое светлое и чистое, невинное в своей первозданности. Это мир, где на улицах безбоязненно играют дети и люди говорят друг с другом, где все ещё не существует комендантского часа, прохожих не досматривают вооруженные патрули, а неугодных не хватают прямо среди рабочего дня и не кидают в камеры смертников.
У него получилось.
Он изменил будущее. Сберёг, несмотря ни на что! Теперь все будет нормально. Ни один из ужасов не случится. Но вместе с тем не случится прочего множества событий, не таких уж и плохих.., но оно того стоит.
Стоит ведь?
Внутри словно что-то разрывается, ему так безудержно хорошо и плохо одновременно, что по щеке сползает тёплая слеза. Ему не с кем разделить момент, выплеснуть эмоции, крикнуть мол «смотри, получилось!», но попутно сокрушаться, стуча кулаком в плечо и требуя ответов о причинах и целях; он снова один, только в этот раз уже не одинок. Поэтому ждёт, ждёт с нетерпением, когда базука закончит своё действие и он сможет вернуться, а после
мимо пробегает Савада, спешащий в школу. Всклоченный, заспанный, стандартно опаздывающий. Живой, живее всех живых. Кажется, даже здоровается, и сбавляет шаг при виде знакомого лица.
И весь этот правильный, светлый, чистый и спасённый мир за одну секунду обращается в труху, гниет и сгорает, разлетается пеплом.
Бельфегор смотрит растерянно, нервно чешет одну ладонь другой, расцарапывая кожу.
— Савада? — неуверенно спрашивает, но ошибки нет никакой. Это он, собственной персоной. Тот, кто минуту назад лежал лицом в луже собственной крови. Тот, кто не должен жить во имя жизней других. Тот..,
кто должен умереть. Снова.
— Ты сдохнешь, — вместо приветствия почти растерянно обещает, повторяясь, слово в слово, словно в плохом кино.
Неважно, бьется в голове, все это неважно. Словно во сне, принц медленно достаёт пачку ножей знакомым жестом. Неважно, как мальчишка выжил, он сделает это снова. Будет убивать его столько раз, сколько это потребуется.
Отредактировано Belphegor (2021-02-01 22:50:19)
Поделиться92021-02-01 23:34:13
Когда Тсуна распахивает глаза, он чувствует себя замечательно. Изумительно. Самочувствие продолжает ему об этом говорить, посылать некоторые схожие сигналы, в которых, в обычные дни вовсе незачем сомневаться, однако он испытывает некоторые спорные эмоции. В этих спорных эмоциях отдаются толикой истеричные нотки.
Тсуна нашаривает телефон, подтягивает его ближе, подтягивает его так же как и ноги, к животу, и отползает нахрен подальше по кровати. Он неумолимо чувствует некоторый подвох наравне с нарастающей паникой. Распахнутый мобильник говорит, что сегодня четвертое мая, ровно то число, которое он, в общем-то, и ожидает увидеть. Но легче от этого подтверждения отчаянно не становится. Будильник заходится через две минуты, в течении которых он тупо смотрит на дисплей и все ждет — не уверен чего.
Да, пожалуй, вот этой самой смски от Гокудеры с пожеланием удачи.
Тсуна нервно трет шею и отлично знает, что с ней все абсолютно в порядке.
Еще он держит в руках телефон, в котором видит удивительно знакомую смску, ровно с той же пунктуацией и набором символов, ровно с тем же текстом, который видел предварительно уже дважды. Тсуна с отголоском паники признает, что это похоже на помешательство. Или затянувшийся кошмар — это кажется более приличным и приятным (относительно, но все-таки) вариантом, но когда он пытается ущипнуть, это получается неприятно больно.
Разве что, говорит свое первое "айй" на сегодняшний день. ̶К̶о̶н̶е̶ч̶н̶о̶ ̶н̶е̶ ̶п̶о̶с̶л̶е̶д̶н̶е̶е̶.
Савада откровенно не настолько храбрый, чтобы выпрыгнуть из окна в самоубийственном порыве, и проверить совершенно сумасшедшую теорию. Плюс, справедливо будет признать, что он уже вылетал со второго этажа, и чтобы убиться этого (слава богу) оказалось недостаточно.
Он чувствует, что его подташнивает от страха. Ну и, может быть, самую малость от того, что он так и не почистил зубы. Об этом он, правда, думает в самую последнюю очередь. Но он находит в себе моральных сил на то, чтобы выползти до кухни, завернувшись в одеяло — то делает вид, что дарует хоть какое-то убежище и оплот защиты и стабильности, так что он отказывается его лишаться. Выползти на кухню и сказать, что он не пойдет сегодня в школу (ни на какую чертову смертельную между прочим ааа) на контрольную. Плохо себя чувствует.
Одеяло ли или ошалелые глаза, но ему приходится выдержать всего пару минут сопереживательной поддержки от мамы, отказаться от завтрака, и уползти обратно наверх. Он облегченно выдыхает и готов выдержать даже негодование Реборна, серьезно. Чем бы это все ни было. Главное пережить этот день, а дальше оно должно устаканиться.
Тсуна меняет свое решение про прыжок из окна позже, когда слышит знакомый голос, и это голос отнюдь не Гокудеры-куна, Ямамото или кого угодно. Тсуна резко понимает, что он бы сейчас кинулся обнимать даже Хибари, заявись тот за какой-то непонятной причине на порог его дома. Даже, если это был бы камикоросс.
Вместо этого, он слышит отдаленный этажами голос Бельфегора. Сердце замирает от страха сначала за маму, а потом истерично заходится в панике. Потому что он слышит, как мама предлагает проводить его наверх, и, судя по всему отнюдь не из-за представленного ножа к горлу — это и успокаивает, И НИ КАПЛИ. Тсуне хочется отчаянно жестикулировать и попытаться достучаться с тем, что не каждый псих, который оказывается на его пороге — это его друг. Но сейчас не до этого.
Из головы немного вылетело, что Бельфегор знает, где он живет.
Надо было попробовать связаться с Реборном, — запоздало думает Тсуна. Но в том то и дело, что запоздало. Не обладая телепатической связью, не имея даже, черт подери, номера телефона наставника (как настоящий киллер, тот пользовался своими неожиданными появлениями, записками, подкинутыми или переданными через третьих лиц и иногда номерами, которые нельзя было определиться на которые нельзя было ответить) — у него было не так много шансов, как хотелось бы. Например, ноль.
Он пытается, честно говоря, выпрыгнуть не так, чтобы переломать все ноги или проверить теорию. Нет, он пытается осторожно слезть, и убежать. Но разумеется, не все идет так, как этого бы хотелось. Уже на середине Тсуна думает, что можно было бы забиться в шкаф или спрятаться, может быть, под кроватью. На середине падения.
Рука предательски соскальзывает, а дальше это все дело техники. Техники катастрофического невезения — она у него достигает высоких тайтлов, определенно.
Падает он удивительно удачно — или так считает. Всего-то отбивает копчик, и воздух вылетает из легких при падении. Но руки ноги чувствует, только выкатывает свое «аййй», лежа на спине. То, как замирает в окне знакомый вариец в полосатой кофте — убивает на корню все везение.
Тсуна повторяет невнятный крик, поразительно быстро оказываясь на ногах. Скорее даже подскакивая.
— Давай поговорим, — вопит со своего места, сделав несколько шагов спиной по направлению к дереву, но теперь замерев и машет руками крест накрест, и вообще очень нервно. Расстояние между ними вроде и есть, но вот вообще не кажется безопасным или спасительным. Ему плевать, что подумает мама, ну или настолько хочется жить, поэтому, не получив пока первого ножа, он машет руками и кричит: — Совсем необязательно меня убивать!!
И сердце заходится у самого горла.
Прямо как в тот раз, когда каким-то часом, ну или, парой, ранее, он кинулся наперевес ножам Бельфегора, когда идея прятаться за хранителей не оказалась такой классной. И Тсуне показалось, что Хаято не успевает. Может и не показалось, но когда нож входит под самое горло — то думаешь уже совсем о другом. Даже не думаешь.
И еще отдельно неуютно он чувствует себя напротив маньяка-убийцы-варийца в розовой пижаме в дурацких ананасах.
Поделиться102021-02-03 00:59:23
Все повторяется, будто по написанному. Короткий бой, проигрыш, преследование до школы. В этот раз Савада будто чует неладное и пытается спрятаться за спинами одноклассников, но ему не хватает сноровки (или все же совесть не позволяет жертвовать окружающими?), нож входит в горло по косой, пробивает лезвием навылет и застревает где-то под кадыком. Крови в этот раз больше, гораздо больше, забрызганы дети, парты и стена с меловой доской.
Все закончено?
Бельфегор тяжело дышит и спускается с подоконника, на который взобрался для атаки. Подходит ближе, чтобы убедиться, подхватывает осевшее к полу тело и встряхивает как следует, заглядывает в закатившиеся глаза. Все выглядит очень натурально, в его руках всамделишный труп. Но — он уже ошибался на этом сегодня, больше не поверит. Назойливые мысли никак не уходят, и принц бьет ножом ещё пару раз, заляпывается и сам целиком, стоит в чужой крови с ног до головы и истерично смеется.
Этого тебе хватит? Этого достаточно?! На этот раз точно не оживёшь!
Запрокидывая голову, безумно смеется. Шум и крики вокруг смешиваются в сплошную какофонию, кто-то толкает его и дергает за одежду, бьет в лицо и требует ответов, но ему все равно, даже когда он падает, сбитый с ног, обезумевше продолжает хохотать. Плевать ему на ужас окружающих, на скорбь этих малолеток, ошибочно считающих себя одной семьей, друзьями, прочим бредом. Это избавление, он спас их всех — и однажды они поймут.
Бельфегор не собирается бежать или прятаться. Даже на ноги не поднимается. Лежит, раскинув руки и чуть склонив голову в бок, так чтобы можно было видеть убитого. Лица не видно, но цель определенно точно мертва, таковой и останется.
Облегчение.
Закрыть глаза и вдохнуть полной грудью.
Через веки пробивается солнечный свет. Прикрывшись козырьком из ладони, Бельфегор смотрит в чистое небо. Все тот же угол между двумя улицами, мигающий светофор, лающий пёс и недовольно гудящий клаксон такси. Смеющиеся дети пробегают мимо, точно также играя в мяч.
Внутри все обрывается.
Снова не получилось?
Нет, нет, нет! Это какой-то бред. Этого не может быть. Вскидывая руки к голове, он тянет свои волосы пальцами, сгибаясь пополам от чувства глубокой безысходности, а после начинает хохотать. Срываясь, почти бежит до уже знакомого дома, останавливается только у порога, задыхаясь. Через большие окна следит за женщиной, что убирает со стола после завтрака, и возле ее ног вертится маленький ребёнок в пятнистом костюмчике.
— Он дома?! — не дожидаясь, пока ему откроют, Бельфегор выдавливает пальцем кнопку звонка. — Савада Тсунаеши! Ещё не ушёл в школу!?
Мысли истерично скачут внутри черепной коробки. Давление такое, что глаза болят. Принц кусает губы в кровь, рыщет взглядом, ища доказательства своей правоты: пацан не встретился ему по пути, значит — на этот раз остался внутри дома. Где он? Где этот трус?! Спрятался в ванной? В своей комнате? Находит взглядом приоткрытое окно: там!
«Не убежишь. Не спрячешься. Найду. Убью снова.»
Женщина — его мать, невинная жертва, не подозревающая об ожидающих ее ужасах — открывает дверь с приветливой улыбкой. Бельфегору стоит безумных усилий не отшвырнуть ее с пути.
— Он плохо себя чувствует, поэтому остался сегодня дома. Как мило, что ты пришёл его проведать. Вы учитесь вместе?
Слова, слова, слова. Звуки сбиваются в кашу, фонят, забивают уши. Перед глазами все рябит, плывёт в кровавой дымке. Помехи. Время уходит. С дороги! Он ураганом врывается в дом и взлетает по лестнице на второй этаж так, будто от этого зависит чья-то жизнь. (Зависит! Судьба всего мира висит на волоске!)
— Комната слева. Я принесу вам фрукты через минуту! — напутствует его женский голос снизу. Глупая. Замолчи. Не лезь.
Бельфегор на ходу раскрывает веер ножей и швыряет в дверь, лишь стоит чуть ее приоткрыть, но постель пуста. Только окно распахнуто. Едва не переваливаясь через подоконник, он вываливается наполовину наружу, чтобы отыскать пропажу.
— Давай поговорим, — стоит, прижавшись к дереву, словно жалкий трус. Он правда весьма труслив в этом возрасте, но все очень скоро переменится. — Совсем необязательно меня убивать!!
— Обязательно! — не зная, зачем вообще вступает в этот разговор, в отчаянии пытается донести до него суть проблемы: — Ты должен умереть! Сейчас!!
Ножи.. ему нужны чертовы ножи! Которые остались торчать в чужой кровати. Бельфегор медленно втягивается обратно в комнату, не сводя пытливого взгляда с юноши под окном, а после строго командует:
— Стой там. Если сдвинешься хоть на миллиметр, я убью всю твою семью.
Наверное, это достаточно веский повод для такого, как Савада? Принц торопливо собирает своё оружие и кубарём скатывается обратно по лестнице, едва не сбивая по пути мать этого монстра. Она ойкает — совсем как ее сын, дурацкое лишнее напоминание о том, каким тот был и уже никогда больше не будет— и уступает дорогу, растерянно предлагает вдогонку угощения, но ему плевать, что он невежлив. Не до этого сейчас!
Бельфегор выскакивает во внутренний двор и спешит к напуганному мальчишке. Не убивает его на месте только потому, что успевает немного подумать по дороге. Он убивал его уже дважды, но тот все ещё жив, и все начинается заново. Что за чертова магия? Буквально врезаясь в него всем телом, хватает за одежду и приподнимает над землей, тонкая ткань розовой пижамки трещит по швам.
— Как ты это делаешь?! Говори сейчас же, или будет хуже. Гораздо хуже. Ты же понимаешь, что я сделаю со всеми твоими друзьями, с каждым дорогим тебе человеком, если ты сию минуту не сознаешься?!
Голос его подводит и срывается. Принц одержимо хохочет, плевать!, и жестом фокусника достает нож, прижимает лезвием к чужому горлу, оставляя алую полоску. Он готов повторять свою работу снова и снова, пока однажды высшим силам (или что там вместо них?) не надоест, но все же — хочет понимать.
— Скажи, Савада. Почему бы тебе не сдохнуть прямо сейчас?
Поделиться112021-02-06 23:40:02
Страшно. Страшно, просто пиздец как, — думает Савада, прежде чем вспоминает, что он, вообще-то, не ругается.
Как мило, что ты пришёл его проведать, — ещё отдаются в голове звуки голоса мамы, пока Тсуна балансирует по краю карниза, все, больше не балансирует, откровенно летит. Вниз. Самоубийство (оставаться, пытаться поговорить, все — выглядит дурной комедией и отнюдь не чем-то хорошим) чудится. И немного затянувшимся сном, когда, знаете, не можешь проснуться. Все остальное звучит ужасно неправдоподно.
Впрочем, после того ли, как ты спутешествовал в будущее, узнал, что тебя пытаются сделать следующим боссом мафии, о которой ты даже по фильмам раньше не следил, и ты швыряешься пламенем в людей, побеждая. Иногда. После этого ли говорить кому-либо про неправдоподобность?
Совсем не мило, — успевает подумать.
"стой на месте или я убью всю твою семью".
Совсем.
Принц исчезает из окна, а Тсуна просто стонет. Он и не успевает, и боится бежать. Но с отчётливой безнадёгой понимает, что и не успеет. Комментарий мамы, выглянувшей из окна кухни, так некстати выходящего на ту же сторону "Тсу-кун, тебе стало получше? Хорошо вам поиграть на улице!"
Прибивает к земле только сильней, пусть его и дёргают за воротник вверх. "Но бегайте аккуратнее", — доносится уже как сквозь туман. Уже мертв, ещё нет? На очень короткое мгновение хочется провалиться сквозь землю, просто буквально, поменять семью, прописку, город и особенно загнать втридорога (на самом деле он доплатит, сэкономит на обедах) любые связи с мафией. Пожалуйста.
Дышать сложно — он просто не поспевает. И дышать, и за обрывочными, вроде бы абсолютно безумным фразами Бельфегора, но все будто бы пытается уложиться — но только пытается, все слишком быстро, резко, лавиной. Он пытается дышать, рвано дёргаться (это даже ненамерено, просто так выходит) и найти выход из выглядящей безвыходной ситуации. Единственный доступный вариант умереть и начать все сначала, отдаёт безумием, но почему-то выглядит более реалистичным, чем возможность поговорить нормально.
Становится даже не столько страшно - страшно, что он сошёл с ума. Не то он, не то все вокруг. И Бел ведёт себя хотя бы объяснимо. Почти. Объяснимо - это очень громкие слова. Не для Бельфегора. Тоже помнит, тоже не первый раз?
— Не хочется, — успевает глупо ляпнуть Тсуна, и только потом думает - впрочем, это громкое утверждение. Кроме того, что это, кажется, плохой выбор ответа, думать получается плохо, потому что сначала жизнь летит перед глазами, пока Бел спускается, потом летит, оттого, что его вздергивают. В перерывах он пытается понять, что происходит, и ещё его трясут. А теперь нож у горла, и это все - очень страшно, но ещё сильней похоже на какой-то абсурдный арт-хаус.
Сердце не может понять, что можно или что нужно делать — замирать или пытаться выпрыгнуть из груди, оно попеременно пытается то одно, то другое.
— Почему ты меня убиваешь?
Третий раз подряд. Тсуна не уточняет, но все равно получается как-то истерично, впрочем, знаете, с ножом у шеи. У него есть поводы. Убийств, справедливо сказать, было лишь два, но знаете, каждый раз, как первый. Конечно, неплохо, что всё не как в последний, но Савада думает не об этом. Савада не думает, а сколько ещё раз нужно умереть, чтобы выиграть "успех" в послесмертии. Савада разве что совсем краем думает, что ему очень нравится это лузерство.
— Бельфегор, — осторожно начинает Тсуна, и сердце осознает, наконец, что ему делать. Заходится, как у припадочного (как все-таки везёт, что у него нет проблем с сердцем, со всей мафией он бы просто иначе уже умер от сердечного приступа) (это совсем ненадолго, — подсказывает что-то внутри).
Сосредоточиться сложно, но он все равно пытается, медитационные практики никогда не было "его", но сейчас они и не к месту.
Что-то не так, — несмотря на все нервы, чувствует Тсуна. Да я вижу что что-то то не так, — нервно думает, но пытается разглядеть, пытается понять.
И рискует, больше интуитивно, бездумно, чем осознанно: коснуться руки, чувствуя лезвие очень отчётливо, кажется задевает до крови, но удивительно не больно. Или не замечает. Сосредоточиться. (страшно)
Задерживает дыхание, балансируя на грани жизни и смерти. Буквально, господибоже.
— Зачем тебе моя смерть?
Заставляет себя спросить. Заставляет, пытается заставить голос не дрожать и повторяет вопрос.
Информация. Информация, — вот чему учил Реборн. Очень не хочется умирать, катастрофически.
Но если высока вероятность, что это не по-настоящему, что все переиграется, то (рисковать все равно не хочется), ужасно полезно знать, почему это вообще происходит. Бел не знает, почему он ещё живой, до сих пор, несмотря, несмотря на них двоих, помнящих эту смерть. (можно он просто проснётся)
Но Бельфегор может объяснить, почему в этот затянувшийся день он вообще начал его убивать.
(или просто перерезать ему горло.
Он даже не успеет что-то сделать, Господи)
Отредактировано Sawada Tsunayoshi (2021-02-06 23:43:45)
Поделиться122021-02-08 16:11:06
Не хочется, заикаясь лопочет Савада, ему не хочется умирать, и от этого простого, прямолинейного и наивного до одури ответа Бельфегора просто накрывает. Он хохочет, как одержимый, так что слёзы наворачиваются на глаза. Рука с зажатым ножом опасно вздрагивает у чужого горла.
Не хочется? Ему не хочется! А кому же хочется? Разве хоть кому-то в том будущем ужасе, что устроит этот мальчик, хотелось умирать?
Просмеявшись, принц резко обрывается и снова втыкает лезвием под острый, вздрагивающий от судорожных попыток сглатывать кадык:
— Не шути со мной. Ты и сам все прекрасно знаешь!
Ему даже обидно. Савада его за тупого держит? Задаёт свои вопросы, избегает ответов, тянет время и отвлекает. Не ответил пока ни на один вопрос, зато сам продолжает спрашивать. Кажется, нужно напомнить ему, кто здесь главный.
Вскидывая руку, принц отвешивает несчастному короткую, но сильную пощечину тыльной стороной ладони. Снова вздергивает мальчишку за воротник пижамы и хорошенько встряхивает.
— Велел тебе не называть моего имени! — рычит в его лицо. Кажется, это было в первый раз. Или во второй? Неважно. Савада помнит каждый из них. К слову...,
почему он помнит?
Что-то здесь не так. Что-то во всем происходящем неправильно. Все вокруг плывет, кажется, что земля уходит из-под ног. Бельфегор ощущает себя обманутым. Он должен был сделать все быстро, а вместо этого застрял тут уже на третий круг.
Мысли беспорядочно скачут в голове. Это все базука времени. Босс, тот страшный человек из будущего, что-то сделал с ней. Наверняка! Заманил в ловушку. Сломал. Испортил. Как ему теперь отсюда выбраться..?
Разжимая руки, принц выпускает свою жертву, будто разом потеряв интерес. У него зудит кожа от невроза, он постоянно чешется и хихикает, бесконтрольно и повторяясь, дергает то одним, то другим плечом, а после вскидывает головы выше и кричит в безоблачное небо, будто он может его услышать:
— Я раскусил твой план! Думаешь, я не справлюсь? Ха. У меня все получится. Я скоро вернусь, и тогда ты у меня получишь...
Тогда ты получишь, тогда тебе за все воздастся, продолжает уже тише бормотать себе под нос, вскидывает руки к голове и дергает себя за волосы, заговариваясь, забываясь. Но продолжает мыслить четко, слаженно, пока не контролирует своё тело: нельзя убивать пацана в этом времени, иначе все снова зациклится. Нужно подождать. Базука вскоре сработает снова, и он вернётся обратно. Не знает, жив или уже нет в том времени. Но точно знает, что ему не хватит сил справиться с монстром из будущего, особенно — на его территории.
Должно быть что-то ещё. Должен быть иной выход. Нужен план. Нужен.. план....
— Мальчики, фрукты! — кричит из дома женщина. — Как и обещала.
Плечом отталкивая бесполезного мальчишку с пути, принц сомнамбулой бредёт к широкому настилу веранды и забирается с ногами. Подтягивает колени к груди и прячет в них лицо, раскачивается, выжидает. Иногда опускает руку к оставленным тарелкам и утягивает ломтик нарезанного яблока, тихонечко хрустит. Савада, кажется, все ещё топчется рядом, да и куда ему бежать? Наверное, боится за свою семью.. Пускай боится. Пускай хоть ненадолго ощутит весь тот ужас, что сам же и сотворит.
Больше ничего не происходит. Базука не срабатывает, они замирают вот так, время медленно течёт своим чередом, как и маленькие пушистые облака на небе, отбрасывая легкую тень.
Бельфегор постепенно успокаивается, дышит ровнее. Раньше у него не было времени остановиться и подумать, но теперь его навалом. Он все ждёт, что вот-вот что-то произойдёт, беспокоится и судорожно размышляет о планах и мерах контратаки, но понемногу и это проходит. Теперь он смотрит спокойнее и говорит медленнее, взрослее, будто сильно устал и будто сильно постарел, лет на десять как минимум:
— Значит, ты все помнишь? Расскажи, — тянет невеселую улыбку, — расскажи, каково это, умирать от моих ножей? Раньше не было возможности разузнать, знаешь.. выживших не оставалось.
Все равно им нечем занять это пустое время. И, возможно, ему удастся что-то вызнать у мальчишки. Маленькие детали, кажущиеся несущественными, могут оказаться весьма важными. Почему Савада не умирает, время обращается вспять и что с этим делать? Хотел бы он знать.
Поделиться132021-02-11 19:05:23
Вы когда-нибудь доводили до смеха психопатов? Минус сто по десятибалльной шкале. Савада бы. Не порекомендовал. На самом деле, страх, кроющий столько часов, дней (ли) подряд — все еще здесь, все еще под ребрами, и Бельфегор делает все, чтобы там (оказался еще и нож) и оставался. Но сердце бьется оглушительно громко, пульс частит, а бояться, не переставая, все же не получается. Ни на одной ноте.
Савада так думает ровно до следующего резкого движения.
И до следующего.
Бел отлично обнуляет рейтинг — вздрагивает, и ему пиздец страшно. Страшно, но он отчего-то до сих пор жив. И жив не оттого, что снова очнулся в своей комнате. Как бы то ни было, сердце частит, Савада понимает ровным счетом ничего, но проверять, честно сказать, не хотелось бы. И не хочется.
Сердце замирает и истерично пытается остановиться, когда мама выходит из дома, а Бельфегор срывается с места.
Понимая, что не успевает, что, казалось бы — но реакция подтормаживает, интуиция вскидывается в самый последний момент (интуиция ли вообще), но мама улыбается, машет им и еще: в полном порядке. Тсуна переводит дыхание, но не знает, что и думать. Очень жалеет, что не захватил с собой телефон, когда сигал из окна, но, впрочем… а что бы это дало? То есть да, можно было бы постараться отправить незаметное сообщение, чтобы Гокудера и Ямамото-кун пришли к нему, но это бы все равно не вышло незаметно, да и.
Тсуна передергивает плечами, не готов рисковать друзьями еще раз, даже, если это будет не по-настоящему (это пока, пока нож не у него под горлом — малодушно признает про себя). И еще здесь под боком мама: и ему страшно даже подумать об этом всем.
Бел раскачивается на веранде, тащит в рот один за другим кусок яблока; после того, как нападает несколько раз на улицах, после того, как настигает его насмерть, как прижимает его к дереву, с очень однозначными намерениями, а теперь сидит. И. Ест яблоко.
Это кажется таким чертовым абсурдным мультсериалом. Будем честны, Тсуна такие даже смотрел. Но одно дело смотреть, другое дело — оказываться в главной роли. И все еще кажется, что вот-вот наступит момент, когда Реборн выпрыгнет как черт из табакерки, и спросит, ха-ха, купился, Тсуна? Но тот все не выпрыгивает, и Саваду новым кругом накрывает страх.
Тсуна присаживается рядом, осторожно, дёргано, дергается от любого движения, но дергается — это не отсаживается. Как будто это поможет: то есть да, он смог сыграть на неожиданности и даже обездвижить, связать Бельфегора, и все помнят, чем это закончилось. Впрочем, в том то и дело, что не все. И это все еще лишено всякой логики, но, с другой стороны, а когда его жизнь в магии выглядела хоть как-то иначе.
Интуиция тоже замирает — испугано, напряжено, или как-то похоже, и прислушивается. Не то к Бельфегору, не то сам Савада — к ней, все пытается уловить, осознать, понять, что ему вообще делать в этой ситуации.
— Больно, — осторожно говорит, скашивает взгляд, чтобы посмотреть за реакцией, но Бел выглядит как-то иначе — убежден, что иначе, но все не удается уловить конкретнее. — Когда просыпаешься, то кажется, что все еще происходит, рана никуда не девается, и ты все еще умираешь, — он ненамеренно передергивает плечами.
Как от натурального кошмара — только это не кошмар. Или очень затянувшийся. Тсуна, правда, ничегошеньки не понимает.
Зарывается в волосы, больно тянет сам себя за пряди.
Хочется малодушно попросить, чтобы тот больше так не делал, но они не в детском саду (впрочем, в детском саду это работало ничуть не лучше, даже особенно сказанное воспитательницей), и Бельфегор впервые за то время, что его встречал, кажется удивительно (беззащитным) спокойным.
И это тоже пугает, но еще больше Савада боится спугнуть эту стадию — он что-то такое помнит, у маньяков бывает маниакальная стадия, а бывает… какая-то еще, вторая, только никак не помнит какая. Грустная? Печальная? Вроде, должна быть спокойная. И, вероятно, она у варийского принца сейчас. Вот бы подольше. И потом, кое что складывается мозаикой в голове — не очень уверенно, но.
— То есть ты помнишь все те разы, когда, — пытался, — меня убивал? — осторожно спрашивает, напряженный, готовый отскочить, потому что сейчас понимает, что не хочет. Совершенно не хочет умирать, и, не хочет проверять, очнется ли он в это же утро. И даже если и да, то все равно.
Малодушно думает, что, значит ли это, что если Бел помнит, что если Бельфегора убить, то все, возможно, остановится?
Но Тсуна не представляет себе, как можно убить человека.
Даже если представить, что он сможет победить — в конце концов, один раз почти получилось. Он пытается храбро думать, что он даже смог однажды победить Занзаса. Но храбро как-то не получается. Скорее поступает ком к горлу и пробивает ознобом. Один раз не пидорас. Отчего-то он сомневается, что второй раз ему так повезет.
Отредактировано Sawada Tsunayoshi (2021-02-11 19:09:55)
Поделиться142021-02-12 17:47:41
Больно? Конечно же, так и должно быть, когда тебя убивают ножами. Бельфегор удовлетворён произведённым эффектом, хотя в сущности ему все равно. Он бы предпочёл, чтобы труп оставался трупом, а не делился своими впечатлениями после насильственной смерти.
Происходящее больше всего походит на бред.
Принц смотрит перед собой, не мигая, и пытается уловить в детском голосе знакомые интонации, предупредить зарождающийся хаос. Но Тсуна выглядит обычным ребенком, так что даже хочется его стукнуть легонько: нельзя же быть таким невинным?! Уж его не обмануть, он точно знает, что внутри овечьей шкурки прячется монстр.
«Ты все помнишь?», Тсуна не стесняется задавать встречные вопросы, хотя явно находится не в том положении. Истинный будущий босс, использует каждую возможность.. Бельфегор почти гордится им, только во рту горчит.
Хочется соврать, что не помнит ни единой детали, [хочет забыть, как страшный сон, не только свои попытки, но и чертово будущее, что сподвигает его гоняться за пацаном будто одержимый маньяк], но это будет слишком откровенная ложь. Иначе они бы здесь не сидели и не разговаривали. Иначе Бельфегор ни за что не остановил бы удар в надежде докопаться до сути.
Мальчишка смотрит напряжённо, и принц читает его, как открытую книгу. Они знают друг друга слишком хорошо, проведя бесчестное количество времени вместе, поэтому между ними не существует тайн. И сейчас это делать совсем легко: Тсуна все ещё искренен в своих реакциях, у него на лбу виден текст бегущей строкой. Такое забавное, почти забытое ощущение! Бельфегор расслабленно смеется, а после цепляет пацана за воротник пижамы и притягивает к себе близко, очень близко, так что неуклюжий Савада тыкается в его лоб своим и снова (снова!) ойкает.
— А что? Даже если и помню. Хочешь убить меня?
Следит внимательно из-под ровной линии челки. Слишком хорошо его знает, чтобы ошибиться. В этом времени досконально знать мальчишку — его козырь, которым Бел беззастенчиво пользуется.
— Не пытайся мне врать. Я вижу.., да, я все вижу, — с шумом втягивает носом его запах, будто ищейка, напавшая на след, улыбка вновь делается немножечко ненормальной, выдавая нестабильное состояние: — Думаешь, это исправит ситуацию. Думаешь, что у тебя получится. Что же..,
Бельфегор берет его ладонь в свою, вкладывает нож в дрожащие пальцы. Помогает сжать, подбадривающе подталкивает под локоть, позволяя упереть острие в свой бок.
— ..давай проверим.
Предлагает с улыбкой, не отстраняясь ни на миллиметр. Разорвёт ли это замкнутый круг? Проснётся ли один из них снова в этом дне? Изменит ли это будущее, в котором у юного босса уже не будет «запасной правой руки»? Сколько вопросов, ему в самом деле интересно! Откидывая голову, принц истерично шишикает, а после сильным шлепком выбивает нож из ладони пацана, тот вертится в воздухе и отлетает в сторону, врезается в землю и застревает.
— Время вышло, глупый Савада! — Бельфегор вскакивает на ноги и тащит мальчишку за собой, волочит через веранду и вжимает в стену дома, достает очередной нож неуловимым жестом и бьет в пижаму сбоку, снова, снова и снова, срываясь, хохоча лишь громче. Что такое, босс? Кишка тонка убить в этом времени? А вот в будущем тебе ничего не помешает! Ты будешь убивать каждого неугодного, ты погубишь своих Хранителей, сожжешь Занзаса, отсечёшь голову шумному капитану, а умоляющего о смерти Бельфегора посадишь в клетку, будто свою игрушку, и будешь делать такие вещи, что средневековое четвертование и то великодушнее...
Отцепляясь от замершего тела, которое грузно оседает на деревянный настил, Бельфегор смеется и рыдает одновременно, размазывает слёзы и чужую кровь рукавами по лицу, падает на колени и корежится, обхватывая себя руками. Он хочет, чтобы ничего этого не было, хочет, чтобы все это закончилось. Рядом испуганно кричит женщина, но это уже неважно; принц делает вдох — и звуки отдаляются.
Рядом гудит машина, и солнце слепит глаза. Кажется, он ненавидит это солнце. И машина раздражает. Бельфегор швыряет нож через приоткрытое окно и тот врезается точно в рулевое колесо, таксист испуганно дёргается. Пара шагов, и принц выхватывает бегущих к дороге детей за шкирки, откидывая обратно к тротуару; мяч катится под колёса машин, но движение в этот раз не останавливается.
— Играйте в другом месте, — злым голосом приказывает, смотря сверху вниз из-под сбитой челки. Дети испуганно соглашаются и убегают, он глубже засовывает руки в карманы и неторопливо бредёт к дому Савады. Открывает дверь в его комнату с пинка и бесцеремонно падает рядом с ним в кровать, закладывая руки за голову.
— Кажется, мы тут застряли, — скучным голосом подытоживает вместо приветствия. — Какие предложения?
Поделиться152021-02-12 19:01:59
Тсуна выплетает недоумение и откровенное непонимание на одной ноте с "ойййй", когда неудачно стукается лбом с Белом, и успевает на две секунды умереть, а затем повторяет — и сердце делает уже привычный кульбит под горлом. Вроде привык, но нет. Умереть так, от сердечного приступа еще не приходится — удивительно. Спасибо крепкому сердцу, спасибо прокаченному терпению (нет, не спасибо). Он не понимает, что происходит, и еще меньше понимает "почему", но Бельфегор почти не дает ответов, только добавляет еще большего сумасшествия к и так непонятной ситуации, и очень хочется издавать панические крики чисто большую часть времени.
Тсуна пытается дергаться, это выглядит дурной шуткой, очень дурной и очень — (неправильной, нелепой, ну они же разговаривали, и Тсуна чувствовал, что тот все же не хочет его убить — тогда, когда смеется не так безумно, он ведь слышит, он ведь, ну) (это почему-то так неправильно и пугает)
смертельной.
Тсуна дергается и знает две вещи: а) если он прольет кровь Бельфегора, то тот слетит с катушек, окончательно, сильно, еще сильнее б) это какой-то пиздец. И бонусом, фоном, он не хочет, не собирается убивать Бельфегора, ну, не в самом же деле. Он, конечно, понимает, что Бел держит нож так, чтобы пораниться, но не более — впрочем, что если бы он правда хотел, то можно было бы перенаправить удар как-то так, чтобы ударить сильней. Если только предположить, что он знает куда бить (все уроки Реборна вылетают чисто разом из головы, а Бельфегор — явно не тот, кто будет ему показывать, как правильно использовать нож, да?) или же Бел, правда, даст ему нанести этот удар.
У него не получается ни вырвать руку, ни ударить (он и не пытается, правда), а потом Бел перескакивает на новую эмоцию, новую идею, и Савада паникует, паникует и не успевает ничего сделать.
Больно — это правда.
Только это катастрофически не полное определение, и ему дают в полной мере это прочувствовать, осознать, не хочется. Бок расцветает болью, а слова Бельфегора не приносят никакого ни смысла, ни понимания, впрочем, он их едва и фиксирует. Савада распахивает рот, стараясь дышать, пытается что-то сделать, и у него даже получается призвать пламя, смертельная опасность — отличный повод, но оно будто бы вытекает сквозь многочисленные порезы, которых становится все больше и больше. Тсуна захлебывается болью, звуками, кровью. Больно.
Когда Тсуна просыпается, он просто зажмуривается, просто сжимает пальцами край одеяла и не собирается, отчаянно не хочет проверять дату, проверять было ли это все сном, или сюда ворвется через полчаса Бельфегор, и все повторится по новой, какой-то бесконечный кошмар продолжится. По ощущениям, он лежит так от силы две, ну, пять минут, когда снизу раздается грохот, а совсем немного спустя, хлопает дверь его комнаты. Тсуна не выдерживает и смотрит, хоть и прекрасно знает, что сейчас увидит, а потом и чувствует. Удивительно — не нож в сердце.
Тсуна набирается храбрости, да даже и не храбрости или решимости, а просто скорее идет на поводу у всего того микса чувств, и спихивает его прицельным ударом ноги с кровати. Ладно, в один удар не укладывается, но в два — вполне себе успешен.
Закончить этот день, и в следующем просто не пересекаться с Бельфегором, сбежать из дома пораньше, он знать не знает, где именно приходит в «себя» принц и отчего он вообще оказывается рядом с ним, но сбежать до того, как он врывается в дом, у него явно есть возможность, решимость и энтузиазм, чтобы сломать ноги, отступая по крыше. В смысле, просто сбежать.
Он понимает, что это ни разу не решение ситуации, но он не хочет, его пугает Бельфегор, ему не нравится его присутствие в комнате, не нравится, когда тот беспардонно падает на его кровати или пытается оторвать отворот пижамы. НЕ ПОВЕРИТЕ, НО НЕ НРАВИТСЯ, КОГДА ЕГО ПЫТАЮТСЯ УБИТЬ. Он против воли находит параллели с Реборном, и под ребрами сворачивается одновременно и глупое понимание, что вот вообще ни разу не похоже, и там же: тоска по Реборну.
Он подтягивает к себе колени, смотрит нахохлившись, насторожено — подтягивает их вместе с одеялом, и такое, глупое, конечно, утверждение, но под ребрами тлеет какая-то наивная надежда-заблуждение, что пока ты под одеялом, пока ты на кровати, монстр из под кровати не сможет тебя достать.
Бельфегор, конечно, ни разу не монстр из под кровати, но Тсуна боится его примерно так же и даже немножко сильней.
Отредактировано Sawada Tsunayoshi (2021-02-12 23:15:59)
Страница: 1
