Сделав очередной глоток, Миллер бросил взгляд на Хэвлока — тот резко перестал расплываться улыбкой блаженного идиота: так-так, не один Миллер тут рисуется. Миллер задумался. Сколько у него было этих «напарников» за почти три десятка лет службы? Он уже перестал считать, да и обращать на это внимание. Только последний год он работал один, и тому были причины: после тяжёлого развода он сорвался и влез на дно бутылки, получил пару выговоров за превышение полномочий, но кадров в Спирали катастрофически не хватало, сто пятьдесят человек на шесть миллионов жителей — никуда негодно, а Шаддид знала, что Миллер — хороший коп, поэтому пошла ему на встречу. Снова поглядев на Хэвлока, Миллер, откровенно усмехнувшись словам об «отчизне», «выполненном долге», вдруг понял, что поблажки, видимо, закончились. «Иисус Христос» — как в любой непонятной ситуации вскрикивал один местный проповедник — «откуда ты такой, Димитрий, вообще взялся?», — Миллер не перестанет задаваться этим вопросом. Бармен, судя по его физиономии, начал задаваться вопросом «о лучшем бармене на свете», да с таким видом, будто под барной стойкой у него была приколочена штурмовая винтовка и он вот-вот её вытащит и размажет землянина за сарказм по стулу.
— Эс ун бон койо, — Миллер кивнул ему ладонью, улыбнувшись, сказал, что от землянина не стоит ждать проблем. Бармен расслабился и отошёл к другим клиентам. Миллер повернулся к Хэвлоку, и, чтобы занять руки, начал оттряхивать невидимые пылинки с поношенной шляпы
— Не предпочитаю. Но на твоём месте, это я тебе сейчас как напарник напарнику говорю, я бы сидел в этом Гиацинте и не зарывался, но это, конечно, твоё дело. Видишь ли, Церера полнится слухами о землянине, устраивающем драки, даже не знаю, кто бы это мог быть, а такие дела рано или поздно заканчиваются пулей в чьём-нибудь лбу, а пули в чужих лбах, знаешь ли, прибавляют работы уже мне, — Миллер, опрокинувший в себя очередную стопку, не имел предрассудков против внутренников, разве что их коренастые тела с толстыми костями могли обломить всю тайную слежку, хотя, что уж тут поделаешь, конечно, он предпочёл бы иметь дело со своим, а не с землянином. Да и не то, чтобы его особенно волновало, пристрелят Хэвлока, или не пристрелят, и всё же он готов был признать, что ему было бы жаль. Не землянина. Копа, который, в перспективе, мог оказаться хорошим. Недоверие между астерами и землянами было вложено на генетическом уровне, по Хэвлоку и не скажешь, разумеется, но прелесть выпивки была в том, что она, либо сглаживала до предела любые острые углы, либо затачивала из до тех пор, пока землянин и астер не перережут друг другу глотки. На Церере чаще всего имели место быть сценарии из последнего варианта — проработав в убойном отделе с десяток лет, он на это насмотрелся, как раз в портовых барах. Сейчас же, глядя на Хэвлока с лёгкой хмельной расслабленностью вне расистских предубеждений, Миллер как никто другой понимал, почему Хэвлок никогда не станет здесь, на Церере, да хоть на Эросе или вообще где-то на Поясе — старшим детективом, даже если он в лепёшку разобьёт голову в попытке доказать, что он хороший коп. Землянин никогда не поймёт астера. Земляне вырастают там, где вода, хоть и грязная, как дыра в заднице, падает с неба, воздух, хоть и загазованный выбросами и паршивый, не уходит, если в обшивке имеется миллиметровое отверстие. Астеры имеют полное право ненавидеть землян, при чём больше, чем, к примеру, марсиан. Экспансия — заселение дальних окраин космоса бесконечно долго можно было подавать как всеобщую победу человечества: «мы вовсе не хотим завоёвывать космос, мы просто хотим расширить землю до его пределов», однако, правда была в том, что земляне просто изгнали второсортные отбросы туда, где им, по их мнению, было самое место: сперва на Марс, а потом в задницу под названием «Пояс астероидов», задыхаться и голодать. Проблема была не в том, что астеры ненавидели внутренников. Проблема была в том, что внутренники считали себя высшей расой, ставили себя выше астеров, и ударом одной торпеды могли разнести Цереру в космическую пыль, вот только такие станции были им необходимы в качестве перевалочных баз для своих научных станций, курортов и транспортировки прочих ископаемых ресурсов, почти закончившихся на Земле. Вот так вот они все здесь и оказались, выпивая в этом баре в заднице космоса.
Хэвлок нетрезво усмехается, и улыбка становится задумчивой. «Любимчик у начальства», значит; Миллер делает вид, что настала его очередь призадуматься. На самом деле, Миллеру никогда не приходило в голову, что Хэвлок может быть ему наказанием. Просто, скажем так, Миллер имел привычку несколько нарушать субординацию, в разумных пределах, в угоду расследованиям. Когда как остальные детективы шли по накатанной прямой, Миллер видел с десяток обходных путей и умело лавировал между ними. Было ли это по нраву Шаддид? Разумеется, не всегда. Но какой у неё был выбор. Она и землян вон нанимает. Выдержав паузу и опустошив очередной стакан, он подозвал бармена, и после того, как бокал снова оказался наполнен, почти по-философски, выдал:
— Осмелюсь предположить, что всему виной — сыр, — после чего снова выдержал паузу, наблюдая за реакцией землянина. Разумеется, Хэвлок сейчас подумает, что Миллер над ним смеётся. А Миллер не смеялся. Эта была чистая правда.
— Знаешь, капитан бывает той ещё стервой, но она — женщина, а все женщины любят сыр. Даже если они никогда его не пробовали, они всё равно его любят. Нет, не ту дешёвую подделку, которую булыжат из соевых субстрактов со вкусом дерьма, экспортируемых с Ганнимеда, а такой настоящий сыр, который готовят из молока или из чего там, ты же землянин, тебе виднее. Так вот, ты хоть раз видел, чтобы на Церере продавали нормальный сыр? Вот, я тоже не видел. Полагаю, ты уже усёк, что любые товары, которые поставляются с Земли и Марса, обычно предназначены не для Цереры, Церера — перевалочный пункт, а товары толкают куда-нибудь под куполы Титана, где на шикарных курортах просаживают деньги богачи со всей системы. Ну а там, где бывает дефицитный товар, по близости всегда бывает и контрабанда — это тебе не наркоту варганить в собственной ванной, этим может похвастаться каждый второй астер с верхних уровней, а вот попробуй-ка сварить настоящий сыр. В общем, этот случай произошёл пару лет назад, может, застал, у тебя в досье было указано, что ты уже лет шесть по астероидам ошиваешься. Во всех новостях ещё трубили о массовом дефиците сыра на всём Поясе. Так вот — моя работа, — Миллер, почти с гордостью, усмехнулся, и выдержал паузу, чтобы смочить горло — о да, это была его любимая байка, за которой он почти не замечал, как бокал один за другим оказывался у него в желудке, всасывался в кровь, действовал на мозг и развязывал ему язык сильнее. Не так уж и часто он чесал языком в последнее время, вот так, без допросов и протоколов, без умозаключений вслух, с самим с собой, с воображаемой Кандес, которая только и делала, что смотрела на него и молчала. Также, как всегда молчал он, возвращаясь, уставший после работы и не способной волочить языком. Только сейчас он понимает, насколько ей было одиноко.
— Конфликтные ситуации на таможне — привычное дело, как обычно, поступает вызов, мне поручают возглавить штурмовую группу, мы прибываем на место, думая, что контрабандисты в очередной раз пытаются провезти оружие или наркоту, их подловили и теперь они обстреливают таможенников. Но не тут-то было, — бармен всё подливал в его стремительно-пустеющий бокал, — я был поражён, когда выяснилось, что это одни контрабандисты начали стрелять в других контрабандистов, аккурат после того, как кое-кто из сотрудников таможни засёк нелегальный провоз чего ты думаешь? Большой и круглой головки чеддера, документально-оформленной как удобрением. Да, почти весь сыр, который оказывается на столе у богатеев — провозится контрабандой, потому что с учетом налогообложений — его цена становится космической, а это невыгодно посредникам и перекупщикам, ты же понимаешь. Так вот, банда контрабандистов номер один побросала свою контрабанду ради контрабанды сыра контрабандистов номер два и попыталась отжать у них сыр. Вот только они промахнулись — основной товар уже успел проскочить и затесаться на уровнях Цереры таких глубоких, что даже я бы не рискнул туда сунуться в опасениях утонуть в говне — они решили придержать товар, пока всё бы не утихло, срок годности их, конечно, подгонял. А чего ты хочешь. Сыр на Поясе дороже платины. И вот тут началась охота. Тот чеддер на таможне оказался только, как это у вас принято говорить, верхушкой айсберга: подёргав за ниточки, нам удалось отследить пару кораблей, кажется, они были с хм некой Австралии, да, а потом на среднем уровне был обнаружен труп, судя по липовым документам как раз прибывшим на Цереру одним из тех кораблей. Мы предполагали, что контрабандисты номер один вышли на контрабандистов номер два, завязалась потасовка и получите труп. Но не тут-то было: вскрытие показало, что в желудке убитого было обнаружено, угадай с первого раза, что? Правильно: первоклассный вермонтский чеддер, а анализ извлечённых из тела пуль показал принадлежность к пистолетам, которые провозили контрабандой вместе с сыром контрабандисты номер два, они отличались от пуль, обнаруженных после перестрелки на таможне с контрабандистами номер один. Мы даже не знали, что и думать: неужто они завалили своего за попытки покушения на контрабандный товар. Мало бы кто, на самом деле, удержался. И не видать нам было сыра, как своих ушей, если бы на салфетке, скомканной в кармане трупа мы не обнаружили от руки написанный номер терминала и отпечаток помады. Пара махинаций и мы вышли на нелицензированный бордель в восемнадцатом секторе, снова собрали штурмовую группу, думали застать пятнадцать, ну максимум двадцать конрабандистов, входим — а там всё ободрано и раскурочено до голого камня, крики, звуки перестрелки. Понятия не имею как, но контрабандисты номер один опередили нас, в то время как контрабандисты номер два трахались голыми, и, видимо, с пушками. Самое смешное, что никто их этих идиотов в борделе так и не вызвал Спираль, потому что их всех бы засадили вместе с открывшими пальбу. Долго рассказывать, но в итоге мы перестреливались с девятью голыми австралийцами, использовавшими шлюх в качестве живого щита. Я бы пошутил, что они рассчитывались с ними сыром, но... в общем, тогда в хранилище для улик оказалось сто тридцать кило первоклассного вермонтского чеддера. Загнав по рыночной цене, можно было бы купить собственный корабль, но увы, улики штука неприкосновенная. Но я был бы не я, если бы не нашёл лазейку, а дело было всё в…, — Миллер запнулся и наигранно выдержал интригу, отхлебнув очередную порцию виски, — …сроке годности. Стоило подмахнуть пару документов, и сыр исчезает в тот же день, якобы испорчен. Из ребят никто и слова не сказал, потому что каждый унес домой по головке.
Тут Миллер замолчал и как-то грустно уставился в стакан: Кандес ещё тогда не ушла от него, и они вместе смеялись над провёрнутой операцией «сыр Церере», а возвращаясь домой, он ужинал соевыми спагетти с натёртым сверху чеддером. Это было самое вкусное блюдо, которое он вообще пробовал.
Опомнившись, он резко продолжил свой рассказ, будто и не делал паузы:
— Все, кроме, как ты понял, капитана. Шаддид была в командировке, и только через три недели узнала о пропаже важных вещдоков. Плюс, брать её в долю было чревато, сам понимаешь. Ума не приложу, как она раньше ничего не заподозрила, мы ели сыр на завтрак обед и ужин, от каждого из нас воняло сыром за километр, — хмельной дурман уже начал заволакивать голову, и Миллер даже позволил себе коротко рассмеяться, отчего-то, этот Хэвлок со своей дебильной улыбкой к этому располагал, чем одновременно вызывал раздражение.
— Хотя немудрено: у неё в кабинете слишком сильный ароматизатор кофе и корицы, за ним и трупный запах не учуешь. Так вот, как думаешь, может ли землянин, приставленный ко мне в напарники, быть местью за сыр? Теперь твоя очередь рассказывать байки. Давай. Поведай. Что землянин забыл в такой дыре, как Церера?
А вот это Миллеру и впрямь было интересно.[icon]https://i.imgur.com/7LmPCTX.gif[/icon][nick]Miller[/nick][status]it reaches out[/status] [lz] пока нас не разбудят голоса живых[/lz][fandom]The Expance[/fandom] [sign] 
[/sign]
