«Личный фронт, отношения, сопли всякие — не тупи!», — когда Бакуго говорит об отношениях, Шото едва хмурится, склоняется, переплетает собственные пальцы между собой в замок. Что, в сущности, он знал об отношениях? Только то, что вынес из собственной семьи. В его понимании сложно укладывалась информация о том, что браки могут быть другими, не такими, как у его отца и матери: только по причине квиркового скрещивания. В его понимании сложно представить, что его отец мог быть иным, что у других – другие отцы, другое воспитание, нормальные семьи, в которых мужчина женится на женщине не насильно, не заставляет рожать детей, чтобы получить нужное сочетание способностей, отбрасывая неудавшихся и обращаясь с ними точно с предметами интерьера. Что братья и сёстры в других семьях могут свободно играть вместе, общаться вместе, что им есть о чём общаться.
Шото пристально смотрит на Бакуго и ему становится любопытно, на кого он больше из своих родителей похож, интересно, как Бакуго рос. Бакуго, который, в отличие от него, Шото, мог позволить себе всё; быть тем, кем он хочет быть. Шото на секунду кажется, что именно этим он симпатизирует Бакуго, несмотря на. Бакуго свободен в своём выборе, в своих решениях, в своих желаниях. То, на осознание чего у Шото ушли годы и одна изнурительная битва с Мидорией, у Бакуго получалось естественно, так, будто он и вовсе не задумывался над этим. Шото снова переводит взгляд на собственные ладони, и думает о том, что не может не задумываться над этим, не прокручивать это в голове. Быть свободным от отца, жить собственными решениями и собственной мечтой — для этого ему приходится прилагать усилия. Хотел бы он, чтобы ему всё это давалось также легко.
Когда Бакуго говорит о соплях, первый образ, который предстаёт перед глазами — Яойорозу, заплакавшая после того, как они победили Айзаву-сенсея. В его понимании слёзы означали слабость, слёзы означали, что человеку кого-то не хватает, что человеку — физически больно, а ещё плакать можно от ненависти и обиды, но всё это было в детстве. Слёзы счастья — это то, что тоже не укладывалось у него в голове, как и само понятия счастья вообще. Был ли он счастлив? Шото не мог сказать наверняка, но, пожалуй, первое и единственное ощущение, отличное от гнева и ненависти, он испытал, когда забыл об отце, когда принял свой квирк и воспламенил левую сторону. Вторым было — когда его мать не отвергла его, когда он посмотрел в её глаза, отворяя дверь в её палату, и увидел те самые глаза. Глаза не женщины, выплеснувшей на его лицо кипяток. Глаза женщины, не раз закрывавшей своим телом его от ударов отца.
— Думаю, существует разница между «должен» и «можешь». Ты не должен объяснять, но можешь. — Шото счёл этот аргумент достаточным для того, чтобы разговаривать здесь с Бакуго. «Устанавливать отношения» — отчего-то именно эта фраза пришла на ум. Он устанавливает с ним отношения.
Бакуго снова грубит, Шото просто смотрит, слушает его, перекрикивавшего дождь за окном. В этот самый момент ему приходит странное сравнение, которое он сам от себя не ожидал. Своим тяжёлым характером, несговорчивостью и вспыльчивостью, своим стремлением быть первым во всём, Бакуго неуловимо напоминает ему его отца. Хотя скорее то, что при наборе определённых характеристик, можно поступать иначе, не быть таким же ублюдком, каким был Эндевор. Шото отказывается от этой мысли и принимает для себя, что нет. Ему просто кажется.
— Но, если ты не считаешь своим другом ни меня, ни Мидорию, тогда кого. — Шото ловит себя на мысли, что ему это и в самом деле интересно — интересоваться чужим мнением, узнавать, что думают другие. Его круг «других» по-прежнему был узок, но он шаг за шагом пытался преодолевать стены, которые возводил вокруг себя на протяжении десяти лет. Шото не мог объяснить, почему считает Бакуго своим другом, просто глядя на то, сколько времени они проводили вместе, это заключение казалось ему вполне закономерным: по-иному и не могло быть. Это решение постоянно, и принято с учетом своих собственных выводов и наблюдений. Это решение, это отношение не меняется даже тогда, когда Бакуго срывается с места, и стискивая его за ворот свитера, грубо отталкивает. Шото понимает, что затрагивает больное, что когда кто-то говорит правду, Бакуго начинает кричать громче. Это была правда, и он не собирался брать свои слова обратно. Тот, кто скажет, что Бакуго не умеет слушать — ошибался. Бакуго слушал, но делал выводы куда позже, только после того, как стиснет кого-то за грудки, ударит, выскажет своё мнение прямо в лицо. Только после этого до него дойдёт правда. Позже. Шото может ответить Бакуго — перехватить за запястье, заломить руки, оттолкнуть. Но насилие — это не то, при помощи чего решаются проблемы между друзьями. Шото ненавидел насилие. Он подождёт, когда Бакуго это примет. И Шото был бы рад, если бы это хоть немного перестало давить на Бакуго, который считал, что раскрытие Олмайта, его фактическая отставка, была связана с тем, что слаб был именно он.
Поэтому он просто смотрит на Бакуго так же прямо, как и до этого, почему-то вспоминает слова Ашидо. «А Бакуго тоже красавчик. Но только когда у него закрыт рот».
Как и предполагал Шото, Бакуго остыл также быстро, как и разозлился, выпустил ткань свитера из рук, выговаривая очередные угрозы.
— Я не закончил. — Бакуго поставил условие катиться только если он закончил, но Шото ещё не разобрался, поэтому просто сел обратно на стул, — Ты не ответил на мой вопрос. К тому же, я думаю, что ты особенный и для Мидории тоже. Мидория… он удивительный. Видит только лучшее в людях, видит то, чего я не видел в себе, и видит то, чего ты не видишь в себе. Я думаю, благодаря Мидории, я тоже в тебе это вижу.
Шото говорил правду. Бакуго и Мидория стали частью его жизни большей, чем когда-либо была для него его семья. Рядом с ними он забывал о том, что был «особенным» в том смысле, который вкладывал в это слово отец. Рядом с ними ему казалось, что он — обычный. Такой же как они. Рядом с ними он понял, как многое упустил в своей жизни, того, чего, кажется, уже не наверстать, но он изо всех сил пытался. Прямо сейчас. Здесь. В этой комнате. Дружба с Бакуго действительно очень многое значила для него. Но слова Бакуго о том, что его мать не имела ввиду дружбу, заставили Шото задуматься ещё раз. В каком-то смысле он понимал, что мать говорила об отношениях, похожих на те, которые были между Нацуо и его девушкой, отношениях, которые, скорее всего, приведут к браку и к детям. Но Шото никогда не испытывал ничего подобного, не обращал на подобное, происходившее рядом, внимание, раньше, потому что все его мысли занимала месть отцу, сейчас, потому что все его мысли занимает его стремление стать героем и дружба с Бакуго и Мидорией. На самом деле, Шото не совсем понимал, как всё это может различаться, почему одно особенное может быть особеннее чего-то другого. Кого-то другого. Если бы ему предложили выбрать, с кем продолжать «устанавливать отношения», с Бакуго, или с Мидорией, он бы выбрал обоих. Для него они были равнозначны, и вместе с тем, Шото понимал, что для других людей всё это может быть по-другому. Несмотря на то, что Бакуго являлся особенным для Мидории, сам Бакуго, не словами, но поступками показывал, что с ним, с Шото, у него гораздо более доверительные отношения: они проводили больше времени вместе, вместе навёрстывали все свои промахи.
— Тогда что именно, — произнося это, Шото было неловко от того, что кто-то другой может понимать лучше, что имела ввиду его собственная мать, но и это было закономерным, слишком долго они были оторваны друг от друга. Шото подозревает, что Бакуго ответит по поводу браков, но он не стал уточнять это, для него было важно услышать мнение человека, выросшего в нормальной семье, просто ему было необходимо сопоставить то, что происходит в нормальных семьях с тем, что происходит в его. Понимание — это первый шаг к налаживанию отношений. С матерью. С братом и сестрой. Об отце он тоже подумал, но мгновенно нахмурился, сдерживая приступ гнева.
— Но по японскому и английскому языку мои баллы выше, чем у тебя. Если хочешь, я могу попросить Яойорозу позаниматься с тобой. Скоро будут годовые тесты и очередная практика. Мидория снова пойдёт под опеку Гран Торино, поэтому, я бы хотел спросить. Ты не хочешь снова пойти со мной агентство Эндевора?
Отредактировано Todoroki Shōto (2020-12-07 19:05:50)
- Подпись автора
The room with lost toys
I can make you better.
There's so much I have to say, mother
Just another hero
I remember your name