Будь они под кислотой, Борис бы увидел падающую звезду там, наверху, на этом темном полотне — просто потому что ему бы так захотелось. И чувствовал он бы чуть больше, чем просто холодный асфальт, слишком крепко притягивающий его тяжелое пьяное тело — слови они трип, Борис бы замечал мелочи. Но в его организме была только водка. Бутылки две или три. Не мало, в общем-то, но недостаточно. И пьян он был не настолько, чтобы замечать. Даже болтовню Поттера слушал вполуха теперь — не в первый раз они напивались до беспамятства и не в первый раз Тео откровенно вело от высокого градуса. Язык развязывался и Деккер говорил о том, о чем думал. А Борис кивал, наблюдал. Выхватывал обрывки фраз и отвечал на них — иногда даже уместно.

Раньше ему казалось, что Тео несет чушь. А потом тот показал ему свою пташку и сомнения пришлось отбросить в сторону. В конце концов, Борис-то помнил на утро все, что происходило с ним после свидания с «беленькой». И картину, завернутую в газету, он помнил тоже. Теперь каждое слово пьяного в хлам Деккера воспринималось иначе.

Борис снова закивал, слушая что-то там про звезды. Он зажал между зубами последнюю сигарету и, смяв в кулаке пустую пачку Кэмела, бросил ее куда-то в сторону. В сторону очередного пустующего дома на окраине Вегаса. Ему пришлось приподняться на локте, чтобы прикурить от старой зажигалки. Тогда-то он и увидел пустой взгляд Тео, направленный в небо — или только посчитал, что увидел. На стекле чужих очков бликами отражался свет тусклого уличного фонаря, стоящего в отдалении, а потому рассмотреть что-то еще не представлялось возможным. И все же Борис все понимал.

Откинувшись на спину и глухо выругавшись на русском, когда затылок больно встретился с асфальтом, он, наконец, сделал глубокую затяжку. Густой сизый дым выглядел пятном в пьяном расфокусе, все плыло перед глазами, а голос Тео начал звучать еще более отдаленно. Борис лениво повернул голову в его сторону, будто оттого стал бы лучше слышать, и, сделав еще одну затяжку, выпустил дым в сторону Деккера.

— Просто какие-то mudaki потратили все звезды на свои тупые желания, — он тихо засмеялся, наблюдая за тем, как дымка начинает рассеивается и чужие черты лица снова становятся различимыми. И блики на очках Борис увидел снова. Подумал, что вот эти два прожектора вполне заменят ему блядские звезды, которые зачем-то понадобились Поттеру. Подумал, но ничего не сказал, конечно. Борис протянул сигарету Деккеру, готовый в случае отказа затушить ее об асфальт. И плевать, что она почти целая. Табак плохо ложился на язык этой ночью и хотелось чего-то другого. Но травы в этот раз у Бориса с собой не было, а жаль, — Тебе не хватило. Если бы ты мог получить все, что хочешь, что бы это было?

Классика. Вопросы двух пьяных раздолбаев. Какие бы ты хотел суперспособности? Чего ты желаешь больше всего на свете? Сколько девчонок у тебя было? Может, обменяемся слюнями? Никакого гейства, приятель, у меня просто хорошее настроение. Борис прикрыл глаза. Ответ ему и нужен не был. Вообще-то, он сам не знал, чего хочет больше всего — наверное, денег и «ешку». И свободу, конечно же.

А еще чего-то, что будет ему так же дорого, как Поттеру дорог его шедевр мирового искусства.

Нет, Борис не завидовал ему ни в коем случае — до недавнего времени он даже был восхищен. Больше, конечно, он восхищался именно той суммой, в которую картину могли бы оценить знающие люди, а не культурным наследием. Но именно отношение Поттера к полотну впечатляло по-настоящему. Для Бориса «Щегол» оставался вещью; для Тео был чем-то большим. И у Павликовского никогда не было чего-то, что было бы настолько ценным. Не в денежном эквиваленте, а в духовном. Даже к своему пакетику с «витаминками» он не относился с таким трепетом.

— Ты там снова бормочешь о своей птичке? — о проклятой птичке, поправочка. Вообще-то, верить в подобное было глупо. Но водка давала возможность немного расширить свое сознание. А еще были факты. Но как раз на них расширенное алкоголем сознание пока что почти не акцентировалось. Может быть, потом, когда ночь закончится, голова начнет нещадно болеть, а во рту будет суше, чем в местных пустынях, — Веришь в сказки о проклятьях, да?

Он не был уверен, что сам не поверил бы во что-то подобное, случись с ним подобное. Стечение обстоятельств иногда можно расценить как самый настоящий пиздец. И думай потом, что это было — проклятье или кара свыше. Борис отворачивается, снова впиваясь взглядом в чернильное небо и глотая холодный воздух.

— Почему бы тебе тогда не избавиться от нее? — Борис не боялся задавать подобные вопросы, потому что знает, что с вероятностью в девяносто девять процентов Поттер не вспомнит о таком кощунственном предложении. Даже если сейчас в порыве ярости, сдобренной алкоголем, бросится выяснять отношения кулаками. А еще Борис действительно так думал.

Зачем отравлять жизнь самому себе каким-то куском дерева, покрытым краской?

— Все в твоей голове, — он постучал указательным пальцем себя по виску, — Но птичку всегда можно скормить кошке.

[nick]Boris Pavlikovsky [/nick][icon]https://i.ibb.co/4RVKD07/tumblr-238360ad37e2aa4d77e3a0fcd1cd5f5d-d7382f7c-400.gif[/icon][fandom]the goldfinch[/fandom][lz]Украду твое сердце, картину и шанс на нормальную жизнь.[/lz]

Отредактировано Richard Tozier (2020-11-21 15:25:33)

Подпись автора

[fandom] потерянные души танцуют [au] сны из прошлой жизни [au] and here we are [au] внутренняя борьба бежит по венам [au] вдыхаю кислород тюремного двора

[au] natural selection [au] прекрасное далеко [au] на самом дне и даже глубже [au] мертвыми птицами [au] поклянусь гореть твоим огнем