no
up
down
no

Nowhǝɹǝ[cross]

Объявление

[ ... ]

Как заскрипят они, кривой его фундамент
Разрушится однажды с быстрым треском.
Вот тогда глазами своими ты узришь те тусклые фигуры.
Вот тогда ты сложишь конечности того, кого ты любишь.
Вот тогда ты устанешь и погрузишься в сон.

Приходи на Нигде. Пиши в никуда. Получай — [ баны ] ничего.

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Nowhǝɹǝ[cross] » [nikogde] » Незавершенные эпизоды » it's all personal


it's all personal

Сообщений 1 страница 12 из 12

1

дик х джейсон
https://i.imgur.com/NWdnT1m.png
disturbed // stronger on your own

so if you're able to survive
and still you find yourself alone
you will begin to realize
that you are stronger on your

[icon]https://i.gifer.com/Rvtq.gif[/icon][fandom]Arkhamverse[/fandom][lz]everybody has a story to tell. listen closely now and you can hear mine as well[/lz]

+1

2

Быстрее. Он должен быть быстрее. Иначе, Дик чувствует, случиться что-то ужасное, непоправимое. Но как бы он не любил нарушать законы физики, развить скорость, хотя бы немного приближенную к скорости света, у его тела не получалось, только у мыслей, и гравитация все так же тянула вниз, обхватив за лодыжки, а он все равно раз за разом пытался взмыть выше, словно птица с подбитым крылом.

Дик ничего не слышит, не чувствует ветра и дождя, бьющих по лицу. В его голове только одно имя.

Джейсон. Джейсон. Джейсон.

Имя, терзавшее его больше года. Каждый день. Каждую ночь.

Дик всегда думал, что он не такой, как Бетмен, и никогда не станет - ими движут разные силы, имеющие разные истоки. Если Брюс был местью, то Дик - милосердием. Дик умел прощать, умел двигаться дальше, не травя себя болезненными воспоминаниями.

Джейсон стал единственным, кого Дик не смог отпустить, за чью смерть цеплялся так же, как цеплялся за смерть своих родителей. Потому что считал себя ответственным.

Джейсон был его приёмником, он унаследовал костюм Робина от него, а значит и погиб из-за него. Впрочем, как недавно выяснилось - не погиб. И это не было приятным открытием. Ведь это Джейсон продержал его бог знает где шесть месяцев. Джейсон чуть не разрушил Готэм. Джейсон людей убил столько, что хватит на пару кладбищ. Джейсон пытался погубить Брюса. Джейсон похитил Барбару.

А Дик все не мог поверить. Сколько бы он не пытался убедить себя в том, что это его кошмарный сон... все без толку. Это Джейсон. Пусть и от Джейсона, которого он знал, в Рыцаре Аркхема не было ровным счётом ничего.

У Дика остаётся только немного надежды, маленькой напуганной птичкой, какой раньше был Джейсон, когда только появился в поместье, трепетавшей в его ладонях. Дик даёт себе слово, что сохранит её. Даже когда снова слышит выстрел в своей голове, тот самый выстрел, за которым последовал смех. Как будто это была какая-то глупая шутка, над которой смеялся только комедиант, чтобы заполнить гробовую тишину, повисшую в зале.

Дик думает, что если ему хватило сил сохранить надежду с момента, когда он увидел ту запись на старой кассете, и до пресловутого сейчас, то он сможет пронести её и дальше, через любую бурю.

Он помнит месяцы, когда он жил одной лишь надеждой найти хотя бы тело, когда ее огонёк почти угас. Сейчас же это пламя взмывало ввысь столпом света. Ему бы только дать Джейсону почувствовать его тепло. Только бы успеть, поймать. Стать его страховочной сеткой. Не дать разбиться. В конце концов, это то, что Дик умел лучше всего, кроме борьбы с преступностью: ловить других, когда они падали.

Он гонит прочь все сомнения. Его хватает только на то, чтобы быстро объясниться с Альфредом, взять с Брюса обещание не делать глупостей, которое тот, конечно же, нарушит, и унестись прочь, пока след Джейсона не остыл.

Дик пробыл в заточении, не много не мало, около шести месяцев, но сейчас ему кажется, что эти шесть месяцев ничто, по сравнению с событиями одной ночи. Этой ночи, к которой все и шло.

ххх

Кровь, красными жилками растворенная в струйках воды, стекает в водосток. Дышать тяжело не из-за пара, из-за взгляда. Слишком знакомого, до боли. До такой боли, которая парализует, проглатывает целиком прежде чем успеваешь хоть что-нибудь осознать. Ни шевельнуться, ни закричать.

Призраков не существует. Однако один прямо сейчас стоит прямо перед ним.

Дик не знает, сколько он так простоял, открыв дверь ванной, когда, проснувшись, он услышал из-за неё шум воды и не смог перебороть свое чёртово любопытство, что однажды его точно погубит. Он делает шаг назад, другой, натыкается на что-то по пути, неловко пытается восстановить равновесие.

Есть тайны, которые лучше не раскрывать. Знания, без которых засыпать будет проще. Но именно такие секреты влекут, отравляют разум, заставляя кусать губы, чувствуя под кожей неестественный странный зуд. И чем страшнее правда, тем сильнее хочется её узнать.

Стоило держаться подальше. Стоило отговорить себя. Стоило списать все совпадения, заставляющие иной раз вздрогнуть от ужаса, на случайность.

Но Дику хватило ума только не снять шлем с полумертвого Рыцаря, обнаружив его посреди своей "тюрьмы" спящим, отдернуть руку в самый последний момент, развернуться, кое-как справиться с чужой броней, чтобы добраться до ран и обработать их. Дик считал себя жертвой Стокгольмского синдрома, не иначе. Жертвой, испытывающей сострадание к своему похитителю. Тогда-то казалось ненормальным. Теперь – закономерным. С другой стороны, Дик хотя бы убедился, что он не псих. Или не такой псих, каким себя считал. Но от этого менее безумной ситуация не стала.

Дик раз за разом прокручивает в голове выстрел затем смех, перематывает и жмёт на плей снова и снова, мучая зажеванную пленку той самой кассеты.

- Джейсон?

За долю секунды, за которую перед глазами Дика проносятся мгновения, когда он смотрел в пучину чужих зелёных глаз и видел, как где-то там на дне загораются огоньки искреннего простого счастья и какого-то бесконечно милого щенячьего обожания, стоило Дику объявиться в Готэме и забрать Робина с собой в патруль, а после накормить пиццей с ананасами и чесночными сосисками, переварить которую могли, кажется, только они вдвоём на всей планете.

Потом наступает осознание. И улыбка, едва успев появиться на его лице, сменяется гримасой ужаса. Дик пытается все отрицать, чтобы защититься от страха, сковавшего сердце так, что оно, кажется, перестало биться на секунду. Пытается убедить себя, что ему привиделось, что это просто его воображение.

Дик не верит, пока не слышит голос.

ххх

- Что? Брюс, подожди, помедленнее... как это собираешься сдаться? Нет, стой не говори, ничего не делай, я закончу одно дело и мы вместе все найдём выход, ладно? – все рушится и Дик знает, что его слова ничего не изменят. Брюс его не послушает и сделает по-своему. Как всегда. Все рушится и Дику кажется, что он как минимум пытается удержать в ладонях уже разбившуюся чашку, продолжает резать руки, надеясь, что его кровь скрепит осколки вместе.

- Черт бы тебя побрал, Джейсон, - Дик выдыхает почти неслышно, потому что едва ли может думать о чем-то другом. И самое противное – он не знает, что чувствовать – обиду или… что-то ещё? Не знает, что скажет, когда догонит Джейсона. Зато знает, где его найдёт и что это должно его найти. Иначе и быть не может.
Дик никогда бы не подумал, что добровольно вернётся в клетку, которую возненавидел за те долгие шесть месяцев, причём вернётся в ту же ночь, в которую и сбежал из неё.

Он слышит грохот и едва успевает увернуться от того, чем в него запустили. Черт, это будет… нелегко. Дик собирает всю волю в кулак, не позволяет себе усомниться или испугаться, потому что это Джейсон. Это не Рыцарь Аркхема. Больше нет.

- Джей, стой! Просто поговори со мной, пожалуйста, - Дик пытается дотянуться, достучаться, но Джейсон мечется, как раненый зверь, и вряд ли его вообще слышит. И Дику свою беспомощность осознавать просто невыносимо. Ему ведь всегда удавалось подобрать правильные слова, но сейчас… сейчас в его голове ни одной мысли. Только боль. И все чего хочется – приблизиться, обнять, успокоить. Но Дик знает, что для этого ещё рано, ему бы сначала хотя бы внимание на себя обратить.

Он оглядывается в поисках чего-нибудь подходящего, цепляется взглядом за подушку и, прежде чем успевает подумать о последствиях, запускает её в чужую спину.

- Упс.

Дик выкидывает руки, как будто он тут совершенно не при чем, кричит губы в неловкой улыбке, медленно но верно заключая – это было худшее решение в его жизни.[fandom]arkhamverse[/fandom][icon]https://i.imgur.com/rn53Q5Y.gif[/icon][lz]i've learned to lose you, can't afford to tore my shirt to stop you bleedin', but nothin' ever stops you leavin'[/lz]

Отредактировано Dick Grayson (2020-11-06 21:05:33)

0

3

[indent]Джейсон ненавидит. Всю свою жизнь он ненавидит: этот мерзкий город, только и мечтающий, что сожрать тебя с потрохами и попросить добавки; людей, вещающих ярлыки по рождению и количеству зелёных бумажек в твоём кармане; правила, ставящие рамки там, где им не должно быть места, потому что иначе — все полетит в Ад, в котором уже не осталось ни одного черта, давно выбравшихся через дыру под названием Готэм; судьбу, у которой чувство юмора, как у покойничка, вставшего на своих похоронах, чтобы просто посмеяться над сердечным приступом любимой бабули. Он ненавидит Клоуна за то, что забрал его от единственных людей, которым было не насрать на него — или он только хотел в это верить, пойди разберись после Квинзель и ее ебучей докторской степени по психиатрии. Он ненавидит Брюса за то, что тот не отомстил, не принёс кару, которую обещает его чёрный плащ, закрывающий собой ночное небо. Он ненавидит Дрейка, за то, что этот подменыш так легко заменил собой его, так органично вписался, словно его — Джейсона Тодда — никогда и не было, словно он — лишь ошибка системы, как все те мелкие уголовники, которых легче прикопать в безымянной могиле на тюремном кладбище, чем искать хоть одного человека, который по ним поплачет. 
[indent]Джейсон ненавидит.
[indent]Но всегда — других.
[indent]Или, если точнее, ненавидел других. 
[indent]Сейчас же он — ненавидит себя. Он ненавидит себя за слабость, из-за которой не смог нажать на курок, не смог собрать всю свою боль и ярость, сплавить их в пулю и наконец отомстить тому, в чьей безумной игре проиграл. Он ненавидит себя за эти боль и ярость, вскормленные Клоуном, взращённые, как отравленный цветок зеленой подружки Квинн, и отобравшие у него дорогих людей. Он ненавидит себя за то, что всего хорошего в нем хватило не больше, чем на жалость к себе.
[indent]Джейсон ненавидит себя. 
[indent]И эта ненависть ищет входа.

[indent]Как набатом в голове стучит Робин, остановись!, и Джейсон взрывается лишь ярче. Он помнит все и каждый упрёк Брюса, словно тот никогда не говорил ни единого хорошего слова, помнит разочарование и постоянную злость, какая свойственна всем подросткам, не желающим слышать критику своим единственно верным, как сраный единорог, умозаключениям. Он помнит, как старался, но каждый проступок закрывал тот кредит доверия, который можно было нарабатывать месяцами. Он помнит, как срывался все чаще, как бунтовал, как рвал и метал.
[indent]Он помнит. И тело — тоже. И оно — повторяет то, что получается у него лучше всего: ломает все вокруг и закапывает себя глубже в этим обломках, по какому-то недоразумению называющимися жизнью.
[indent]Он помнит, что просто хотел одобрения, хотел стать лучше, чем был, хотел того, чего у него никогда не было — семьи. Но он слишком поздно понял, что таким как он семья — не полагается по неудаче рождения.

[indent]Железный остов кровати летит прочь, словно пушинка. Он здесь — больше не нужен, как и разлетевшийся уже в щепки от мощного удара тяжелым ботинком стола, и как стул, валяющийся у стены. Ещё недавно на кровати спал единственный, кого Джейсон так и не смог отпустить, за кого также, как и в подвалах под Аркхэмом, ставших его личным Адом, из которого ему, в отличие о Данте, выхода не было, цеплялся мертвой хваткой, кто не давал потерять последнее человеческое в себе и заставлял цепляться за здравый рассудок, как утопающий хватается за дряхлый, дырявый, будто дуршлаг, сраный спасательный круг.
[indent]Но эти воспоминания — тоже холодные теперь, тоже омрачены тем, что преследует Джейсона на протяжении всей его ебаной, несуразной, как деревянный паяц Чревовещателя, жизни — разочарованием. Но не его, а в нем.
[indent]И это — само болезненное.
[indent]А от боли Джейсон устал. Его боль теперь — слепая, сжигающая ярость, направленная внутрь. Его ярость теперь — способ уничтожения, и он не остановится, пока от него самого ничего не останется.
[indent]Не остановится, потому что единственный, кого он боялся потерять, о ком мечтал и на чьё понимание надеялся — разочарован неоправданными надеждами. И, возможно, единственный способ эти надежды оправдать — исчезнуть, как он и должен был сделать там, в Аркхэме, когда раздался выстрел.

[indent]Но есть вещи, знает Джейсон, которые намного громче выстрела, и бьют намного больнее, частенько убивая наповал: дурное слово, сомнение, подозрение. Или, например, чужой голос, режущий так глубоко, как никакой нож не справится.
[indent]Чужой голос, который было бы в сто ебучих раз проще никогда больше не слышать, потому что это — все равно что повестит в рамку фото с места преступления, где выпустили кишки тебе самому.

[indent]Джейсон — не отдаёт себе отчета. Джейсону больно и он хочет вырвать с корнем все, что вцепилось в него когтями, что дерёт изнутри, как сумасшедшее бешеное животное, что грызёт и тянет назад, где только ужас и бесконечная апатия от осознания, что никто и никогда за ним не придет. Джейсон соображает, как попавший в капкан волк, и сейчас он, чтобы освободиться, готов открыть себе лапу и кому-то голову, если это нужно для спасения.

[indent]Джейсон — защищается. Но лучшая защита, как известно, нападение.
[indent]Он разворачивается резко и тяжелый ботинок с кованой подошвой разрывает подушку, только что отскочившую от его затылка как очередное издевательство жизни, в клочья, выпуская в пыльный воздух схрона, встревоженный его метаниями, ворох перьев. Они — стремятся за ним, когда он срывается с места, ведомый злостью и болью, но не успевают, и пеплом оседают на пол за спиной, мешаясь со штукатуркой, выбитой из старой стены, когда Джейсон вбивает в камень чужое сильное тело.
[indent]Но взгляд голубых глаз бьет куда сильнее, и от этого удара он никогда в жизни не уклонился бы.

ххх

[indent]Джейсон моргает и думает, что он — спит, думает, что просто вырубился из-за недосыпа и бешеного графика, расписанного на каждый день в особняке Уэйна, среди которых ни один — не выходной. Сейчас внизу пронесётся полицейская машина, спеша на очередной шесть-шесть-четыре или пять-один, и он проснётся, пуская слюни на самую удобную в этом чертовом городе горгулью, и дай бог если не шмякнется в примостившийся под ней мусорный бак.
[indent]Но вот сигнал патрульной машины приближается, оглушает и — удаляется, а взгляд голубых глаз все такой же внимательный, тёплый и ободряющий, да и улыбка, мягкая и искренняя, все ещё не месте.
[indent]Джейсон моргает снова. 
[indent]И понимает, что это не сон. Это правда.

Ты молодец. Грациозен, как слон в посудной лавке, и аккуратен, как бульдозер, но — молодец.

[indent]Джейсон выдыхает и спохватывается, натягивая на себя надменный и безразличный вид, пытаясь спрятать рвущиеся из груди птицами, расправившими наконец крылья, облегчение и надежду, и хмыкает. Он ершится и не показывает, но для него эти слова Найтвинга — все равно что сошедшая с небес божья благодать. А он сам, парящий, как птица между этими уродливыми зданиями, — бог. И к ветру атеизм, этой религии он бы принёс любые жертвы.

[indent]У Джейсона в ушах ещё звенит молодец, а он лишь надеется, что покрасневшие, как перья малиновки, щеки Грейсон спишет на холодрыгу и промозглый ветрище, бьющий вокруг, словно заказанный навечно в этом городе каким-то сраным шутником в глухой древности на алтаре их лягушек, костей коров и крови девственниц.
[indent]У Джейсона в ушах ещё звенит молодец, а он только и может, что думать — хоть кто-то в нем не разочарован, хоть кому-то — не все равно. И этот кто-то — человек, совершенно не выходящий у него из головы.
[indent]Идеал и икона с голубыми, чистыми глазами, большим сердцем и добрым словом для каждого недоразумения, что вьются вокруг.
[indent]И Джейсон даже не против быть этим недоразумением, если в итоге он не разочарует Дика Грейсона.
[indent]Нужно лишь постараться.

ххх

[indent]Джейсон хрипло выдыхает и замирает. У него кулак занесён для удара, воздуха не хватает и огонь в глазах, застилающий собой все остальное. 
[indent]А после он натыкается на голубую, как небо, прохладу чужих глаз, и огонь внутри тухнет также быстро, как и разогрелся мгновение назад. Он судорожно вдыхает, чувствуя, как отчаянно перестало хватать воздуха, как его — буквально вышибло запоздалое осознание, что он только что чуть не пробил то ебучее дно, на котором и так оказался. Он вздрагивает крупно.
[indent]А после бьет кулаком стену рядом с чужой головой, вышибая бронированной перчаткой крошку камня.

[indent]Джейсон — ненавидит.
[indent]Джейсон — злится.
[indent]Джейсон — разочарован.
[indent]Джейсону — больно.
[indent]Но все это в нем направлено на себя же — единственного, знает он, виновника всего его бед.

[indent]Злости, впрочем, уже тоже нет — она, как ледяной дождь, обдала его с головы до ног, толкнула за грань одной ногой и чуть не опрокинула мордой в грязь, которую намешала у его подошв. Она стекла по потрепанной броне, ручьями влилась в лужи и не оставила после себя ничего, кроме осадка никчемности, осознания собственных ошибок и понимания, что он похерил совершенно все, что ещё могло быть в его жизни.
[indent]Злость ушла и оставила после себя разочарование и ошибки — то, чем он — Джейсон — всегда и был.

[indent]И тем не менее, отстраняясь, Джейсон не сожалеет ни о чем. Ему лишь жаль, что он разочаровал единственного, ради кого ещё держался. Он не знает на что надеялся после сделанного, не знал, чего ждать.
[indent]Он знает только, что выбирая между убеждениями и другим человеком он, как и Брюс, выбрал убеждения, и никакие увещевания Дика не смогли этого изменить.
[indent]Он знает.
[indent]Просто принять это сложно.

[indent]— Уйди. У тебя забот полон рот, проваливай к Брюсу. Он найдёт тебе занятие.

[indent]Джейсон выплевывает эти слова зло, намеренно резко, хрипло, потому что он надеется — Дик, и так держащийся на честном слове, наконец-то плюнет на того, кто выпил ему и всем остальным столько крови.
[indent]Джейсон надеется, что Дик бросит его спустя столько лет, уйдёт, оставит его мысли и даст наконец-то пойти ко дну.
[icon]https://i.gifer.com/Rvtq.gif[/icon][fandom]Arkhamverse[/fandom][lz]everybody has a story to tell. listen closely now and you can hear mine as well[/lz]

+1

4

Дик говорит себе — это Джейсон, нечего его боятся. Даже если Джейсон стал, наверное, в полтора раза больше, а его удары в полторы сотни раз сильнее, чувствуя, как из груди вырывается хрип, а штукатурка под спиной осыпается. Он легко мог бы уклониться. Джейсон все еще Джейсон и скорости ему по-прежнему не хватало. Но он не стал. Ему нужно как-то да Джейсона достучаться, а лучшего выхода, чем дать ему выплеснуть все, что у него накопилось, Дик не знал. И пусть от него через секунду останется мокрое место, он, по крайней мере, попытался. 

Дик смотрит без страха, лишь немного удивленно, но твердо и уверенно. Потому что он знает, что не зря пришел, что все еще можно спасти, пусть и остался один лишь пепел. Кларк ведь именно об этом и говорил. Жар-птица, уничтожающая все на своем пути. И Найтвинг, возрождающийся раз за разом, чтобы восстановить все. Дик сомневался, что переродится после того, как Джейсон пробьет кулаком его голову, но если этого все-таки не произойдет, то, быть может, у него получится оправдать свое супергеройское имя и воплотить в жизнь криптонскую легенду о двух богах.

Они с Джейсоном обычные люди, а не боги. И, с одной стороны, у них все проще, а с другой - в разы сложнее. Дик просто не знает с чего начать. Джейсон для него как запутанный клубок пряжи. Его нужно долго и аккуратно распутывать, чтобы не завязать в такой узел, который потом не развяжешь. Что ему нужно - так это искренность. Джейсон сейчас большая открытая рана, кровоточащая и воспаленная. И чтобы он окончательно не разодрал себя в клочья, ему нужно почувствовать себя в безопасности. И Дику, несмотря на его умение находить общий язык буквально с кем угодно и сострадать искреннее и по-настоящему, никогда не ставя себя вперед других, обнажать душу было откровенно боязно. 

Дик привык быть первым и лучшим Робином, привык быть Золотым Мальчиком, привык соответствовать. Теперь же ему надо было выбросить к чертям все эти маски и образы, и быть попросту собой. Насколько это вообще возможно. 

- Тише, это всего лишь я... - Грейсон надеется, что до Джейсона, спрятавшегося под всей этой броней, он все-таки достучится. Достучится до Робина, своего приемника, мальчишки с улиц, смелость которого его всегда восхищала. 

Дику до сих пор не верится, что за все те месяцы, что они, по сути, провели вместе, он не узнал Джейсона, убежденный, что тот погиб. Он ведь и предположить не мог... впрочем, это лишь доказывает, что детектив из него хреновый. На этой мысли Дик предпочитает не зацикливаться. Ему есть, кого спасать и это самое главное. Просто нужно показать Джейсону, что ничего еще не кончено. 

И Дику не нужна сила бога, чтобы превратить пепел в живую плоть. Всего лишь немного надежды. Ему бы только отыскать ее тусклый огонек на дне черных зрачков Джейсона, обрамленных полупрозрачной зеленоватой радужкой. И он там обязательно найдется - Дик точно знает. Знает, что под страшной маской и слоем брони есть человек - раненый, истекающий кровью, покрытый шрамами. 

Дик и представить не может, каково сейчас Джейсону, но он знает, что сейчас для Джейсона каждое слово, каждое прикосновение будет лишь причинять боль. И как бы Грейсон не хотел избежать этого, он понимает, что зашивать рану всегда больно. Но нельзя оставлять ее гнить. Иначе Джейсон станет совсем как Брюс - движимым одной лишь трагедией. Это - не жизнь, и Дик не хотел для Джейсона такой участи. Поэтому он здесь - чтобы все кости срослись правильно. 

Дик вздрагивает, когда кулак, кажется, пробивает бетонную стену насквозь совсем рядом с головой, потому что каждая клеточка его тела кричит - увернись, ударь, сделай что-нибудь, но он заставляет себя оставаться на месте, неподвижным и спокойным. И дик по-прежнему не боится - глубокий голубой цвет его глаз полнится лишь грустью, мягкой и осторожной, будто бы вопрошающей что случилось? 

Джейсон того стоит. С ни никогда не должно было произойти то, что произошло. Дик бы все отдал, лишь бы не дать этому случиться, но сейчас он может только надеться на то, что у него получится хоть немного помочь, снять боль, переубедить, дать почувствовать тепло вместо ледяного холода ненависти. 

Шесть месяцев заточения могли бы быть адом, но это Джейсон сделал их выносимыми насколько это было возможно. При любых других обстоятельствах Дик мог бы забыть, что он в плену. Он скорее был на курорте. Правда, солнца и моря определённо не хватало. Джейсон был тем, кто его запер, но, в конце концов, он попросту мог не трястись над ним, как над хрустальной вазой. Но вернулся Дик не поэтому. Ему хочется верить, что он вернулся даже если бы Джейсон его возненавидел совсем как Брюса.

- Ты и есть моя забота. Всегда ею был, - Дик наконец отлипает от стены и тянется за ним, пытается не думать о том, что каждым словом и каждым своим движением наверняка напрашивается на кулак в челюсть. Но если Дик где-то и нужен был, так это здесь, сейчас. Как бы слащаво и глупо это не звучало. У него были мысли остаться с Брюсом, объяснить ему все, но Уэйну едва ли это было нужно. Бэтмену взгляда хватило, чтобы развеять все сомнения, так что его хриплое “иди за ним” Дик уже не услышал. 

Грейсон, ты сошел с ума, и твоему всепрощению нет никаких границ, если ты готов даже попытаться. Впрочем, эта ночь вряд ли может стать еще более безумной, верно? 

Нет, Дик просто не мог поступить иначе. У него внутри все переворачивается от одного взгляда на Джейсона, от осознания того, сколько он страдал незаслуженно и нечестно, и как страдает сейчас. 

- Я подвел тебя, Джейсон. Слышишь? Подвел. Мне ужасно жаль и... - Дик запинается, пытается глотнуть еще воздуха, но у него ни черта не получается, потому что его горечь будто за горло схватила, сдавливая своими холодными пальцами шею и не давая вдохнуть, однако он находит в себе силы продолжить. - И я знаю, что тебе, наверное, плевать, и ты имеешь полное право злиться, но я пришел сказать, что не брошу тебя. Не в этот раз. Я просто хочу... хочу чтобы ты вернулся домой. Потому что ты все еще часть семьи. 

Дик не думает, просто говорит все, что хотел сказать, что так часто повторял в уме раз за разом, стоя у могилы с пустым гробом. За то время, что Джейсон был “мертв”, несказанных слов, благо, накопилось достаточно. И Дику кажется, что он правильно делал, когда не давал им выхода. Он давал им созреть, очиститься от отчаяния и стать осмысленнее. 

- Сейчас ты нам всем очень нужен, Джейсон, - Дик только надеется, что в его словах Джейсон почувствует искренность, - Нужен мне

Грейсон даже не понимает, когда и как произносит вторую часть фразы. Слова просто... слетают с губ птицами, и он совершенно не успевает подумать о том, как они будут звучать для Джейсона. Наверное, как попытка им манипулировать, и Дик только и может, что надеяться на то, что его не вышвырнут отсюда за шкирку, как провинившегося пса. 

Дик старается не думать о Брюсе, об их последнем разговоре и его намерении сдаться Пугалу. Брюс ведь всегда говорит, что помощь ему не нужна, что он сам со всем справится. Что ж, в этот раз Дику отчаянно хотелось ему поверить, как и в то, что у них с Джейсоном действительно есть время во всем разобраться. [icon]https://i.imgur.com/rn53Q5Y.gif[/icon][fandom]arkhamverse[/fandom][lz]i've learned to lose you, can't afford to tore my shirt to stop you bleedin', but nothin' ever stops you leavin'[/lz]

+1

5

[indent]Джейсон понимает, что он запутался. Еще час назад все было просто и кристально ясно, цель была одна и путь к ней пролегал поверх костей, сломанных судеб и разрушенных зданий, а стлался за ней лишь страх и полная, безграничная безысходность. Еще час назад Джейсон был готов стать волной, сметающей все на своем пути, готов был крушить, громить и втаптывать в грязь всех, кто встанет на пути, будто бы руководствуясь простым и понятным принципом после нас хоть потоп. Еще час назад Джейсон был уверен в каждом своем шаге, в каждом поступке, в каждой вехе плана, скрупулезно и тщательно составляемого больше года, выверенного и четкого, как сраные шестеренки в каком-нибудь ебучем Адронном коллайдере.
[indent]Еще час назад у Джейсона был план, в котором на руинах его старой жизни, старых привязанностей должен был возникнуть новый он, без сожалений, без боли, отомщенный и очищенный.
[indent]Сейчас же в пепел обратился он сам, а из этого пепла, как феникс, вырвалась не его новая оболочка, а всполох из прошлого, яркий, обжигающий, светлый, с чистым и ясным взглядом и мягким, обволакивающим пеленой, голосом.
[indent]Сейчас из его пепла, того которым он пытался засыпать все свои воспоминания и все то хорошее, что еще с ним было, восстал Найтвинг. И этот Найтвинг, кажется, уже не был просто человеком из плоти и крови, со своими недостатками и изъянами.
[indent]Сейчас Найтвинг был тем божеством, в которое верили криптонцы. И может Джейсон криптонцем не был, но поверить в бога сейчас, когда все его старые устои рухнули, когда мир пошатнулся, а кровь в жилах была готова застыть, будто сердце перестало наконец биться, ему казалось хорошей идеей.
[indent]Хорошей. Надежной, блять, как швейцарские часы.
[indent]Хотя, если подумать, в этого бога он поверил давно. Вот только он к его молитвам почти никогда не прислушивался.

Дай людям шанс и они тебя удивят.

[indent]Джейсон не понимает. Себя, происходящее, Грейсона. Он не понимает, почему Дик стоит перед ним, смотрит этими своими бездонными голубыми глазами не с яростью, обидой и злостью, а с беспокойством и теплом. Он не понимает, почему Дик не отвернется, не махнет рукой и не уйдет наконец. Он не понимает, как Дик может простить его, как может принять и как смириться с тем, с чем сам Джейсон еще не знает, как справиться.
[indent]Он не понимает.
[indent]И единственное, что сейчас точно понятно Джейсону — собственное смятение. И то, что против Дика ему противопоставить нечего, как бы ему ни хотелось снова выплеснуть свое отчаяние.
[indent]Джейсон понимает, что больше ни во что не верит, кроме как в человека, даже после всего случившегося пришедшего за ним. Он — колеблется.
[indent]И это — самое страшное.

[indent]Чужой голос бьет по нервам, натянутым, словно вот-вот готовые лопнуть струны, накрученные криворуким неучем, хлыстом, и напряжение отдается диким звоном во всем теле. Или это не голос, а слова, забирающиеся под кожу иголками, впивающиеся в открытые раны где-то в душе, выворачивающие наизнанку все, что так старательно Джейсон пытался запихать в мешки и рассовать по самым дальним уголкам сознания, чтобы оно не мешалось? Джейсон не знает, но чем больше Дик говорит, чем глубже забирается пальцами в его нутро, разорванное и кровоточащее, тем больше его бьет дрожь, крупная и нервная, куда красноречивее всего остального говорящая, что каждое слово — в цель, каждый звук — на поражение.
[indent]А потом Джейсон слышит ты нужен мне, и внутри него все окончательно обрывается.
[indent]Это похоже на удар в челюсть. И от него, чувствует Джейсон, он хрен когда оправится.

[indent]Это — невыносимо. Это — рвало изнутри ебучими когтями Крока и давило на психику, словно токсин Пугала. Это — убивало. С этим — хотелось что-то сделать.

[indent]— Замолчи, — для Джейсона это — самое простое решение — выключить звук, заткнув уши, не видеть, закрыв глаза, не говорить, зажав рот ладонью. Но рук у него только две. А значит — план хреновый. Как, наверное, и все его планы.
[indent]Все.
[indent]До последнего.

[indent]— Перестань, — Джейсон ощущает, как руки начинают дрожать, и из пробитой стены выпадает кусок штукатурки, хотя он и не двигается. Он хочет звучать уверенно, хочет быть грубым и резким, хочет дать понять, что ему нихрена не нужно, и своим милосердием все вокруг, нихуя не понимающие, что происходит у него внутри, могут подтереться, но правда в том, что голос у него дрожит вместе с руками, что мир перед глазами начинает плыть, что уверенность в своей правоте рушится, как карточный домик под натиском Катрины.
[indent]Джейсону хочется верить, что его убеждения, его злость, его цель, решения и готовность положить все на алтарь мести хоть чего-то стоят. Ему хочется верить, что хоть какой-то смысл во всем этом был.
[indent]А потом он снова смотрит в глаза Дика и понимает, что все это бред. Все это — его сломанное, искореженное сознание. Все это — чужие слова, бьющие в голове набатом:

— Кого ты ненавидишь?
— Бэтмена.

[indent]Джейсон вспоминает подвал под психушкой, вспоминает секунды, минуты, часы, дни, напрочь заполненные жутким исковерканным смехом безумца, его болтовню, которая не прекращалась, щебет его сумасшедшей подружки и иголки, одна за другой впивающиеся в кожу. 
[indent]Джейсон вспоминает, как ждал, ждал до последнего, до самого выстрела, разделившего его жизнь на чистилище и ад.
[indent]Джейсон вспоминает, что в глубине души он ждал и после, надеялся на что-то, на кого-то, верил, что может быть хотя бы Дик, ставший для него последней ниточкой между ним и здравым смыслом, придёт. Надеялся, что может быть Дик, сделавший для него так много ещё до того, как к этому обязало его смешное слово «семья», не бросит искать, догадается, поймёт.
[indent]Джейсон вспоминает, что эта надежда не исчезла и спустя время, в этой норе, куда ему пришлось притащить Дика и запереть на замок в безумной и извращённой попытке спасти его жизнь. Или, быть может, спасти свою душу? Он оберегал его, как мог, тянулся к нему, инстинктивно доверял, и ничем, кроме как надеждой на спасение, Джейсон это объяснить не может.

[indent]Но если все так, то насколько же сильно он проебался с этим планом, с умирающим над их головами, через несколько десятков метров земли, бетона и асфальта, городом, со всеми этими безумствами, психами, собственным сумасшествием, затопившем его, как ещё недавно город — токсин «Шквального ливня»?
[indent]Было ли хоть что-то правильное в новом нем, и заслуживал ли он спасения, с которым пришёл к нему Дик?
[indent]Или, что важнее, заслуживал ли он Дика?

[indent]У Джейсона не было ни одного ответа.
[indent]И сил больше — тоже.

[indent]— Замолчи... — Джейсон выдыхает хрипло и тяжело, но тут же обрывает сам себя; он понимает, что все ещё надеется оттолкнуть Дика, но вместе с тем он понимает, что совсем этого не хочет.
[indent]Не хочет, а потому — замолкает на секунду сам.

[indent]— Я... ты не представляешь, как я ждал, там, в подвале этого сумасшедшего ада, когда ты придёшь и скажешь мне это. Ты... — он запинается, давится воздухом, чувствует, как тот превращается в ком в горле и тяжело соскальзывает ладонью со стены на чужое плечо, но не находит в себе сил впиться в него пальцами, — Ты не представляешь, как я молился, чтобы ты пришёл и вырвал меня из их когтей, потому что я знал и... я... я верил, что ты всегда будешь рядом. Ты всегда... — он снова запинается, ощущает, как безысходность прошибает тело слабостью, как ноги подкашиваются, и уже не сопротивляется, падает на колени перед Диком, и не чувствует ни капли стыда, лишь скрежет металла по бетону; скорее, он близок к понимаю, что так и нужно было сделать, — Ты говорил, что я делаю все правильно... и... я... о господи, я... — он всхлипывает, опускает голову и закрывает лицо руками, сглатывает, кусая губы, и несколько мгновений не шевелится, пережидая волну дрожи, — Я просто хотел все сделать правильно. Хотел, чтобы... чтобы он... ты... чтобы вы любили меня. Чтобы гордились, — он выдыхает хрипло и шумно и даже не замечает, как касается лбом чужого живота, — Но я все просрал. Все. 

[indent]Сказать это вслух оказывается и просто, и сложно одновременно. Впрочем, никакого смысла это уже все равно не имеет.
[icon]https://i.gifer.com/Rvtq.gif[/icon][fandom]Arkhamverse[/fandom][lz]everybody has a story to tell. listen closely now and you can hear mine as well[/lz]

+1

6

Дик задумывается, мог ли он узнать Джейсона под этой маской? Просто предположить, что искаженный модулятором голос звучит как-то знакомо? Что за всей этой скрупулёзной точностью и почти маниакальной идеей уничтожить Бэтмена стоит именно Джейсон? Мог. Конечно, он мог. Знаков было достаточно. Сам Джейсон порой забывал об осторожности рядом с ним, а Дику легче было сделать вид, что он ничего не заметил. Потому что взглянуть правде в глаза сулило невыносимую боль. Боль поражения, боль потери. Это как напрячь все мышцы в теле перед ударом, под который добровольно подставляешь щеку - больнее будет только потому, что ты думаешь о боли, воображаешь ее, хотя она еще пришла, и у тебя так противно сосет под ложечкой, пока ты смотришь на занесенную для удара руку, но все еще не можешь себе признаться, что она в принципе существует. 

Дику кажется, что от этого удара он не оправится, что потеряет сознание от боли, что это его отправит в нокаут, но он стоит тут и пытается заставить руки не дрожать так явно. Ему больно не от принятия правды, а от того, что его Жар-Птица сжигает себя заживо, мечется и обращает все вокруг себя в пепел. И он тот, кого стоит во всем этом винить. Дик бы все отдал, лишь бы облегчить эти страдания, провести рукой по свежим ранам и заставить их затянуться, как по волшебству, как будто их никогда и не было и заплатить за это любую цену - хоть собственную жизнь положить на жертвенный алтарь.

Когда он слышит голос Джейсона, он едва удерживается от того, чтобы не зажать себе рот ладонями, и просто прикусывает больно язык, почти до крови. Потому что молчать ему хочется меньше всего, потому что он все еще надеется все исправить, несмотря на то что мысль о том, что словами, да и тем, что пришел в принципе, мог ранить Джейсона еще больше. Он верит, что найдет выход, что Джейсон его все-таки слышит, пусть и не хочет слушать. 

Дик коротко сжимает ладони в кулаки, сглатывает ком в горле. Он не отступится. Ни за что. Как бы больно и страшно не было им обоим сейчас. Но Дик видит, как дрожат руки Джейсона, как его голос полнится болью, а не яростью, как он говорит, будто глотку забило пеплом, и не раздумывая шагает ближе, касается костяшек его пальцев своими и откровенно жалеет, что на них обоих перчатки, и никто из них не может ощутить тепло этого прикосновения. 

Дик слушает и смотрит, как Джейсон перед ним распадается на кусочки, а он снова его упускает. Дик пропускает всю боль через себя, дает ей уколоть, дать по дых, выбить весь воздух из легких, отразиться на лице скорбью. Он думал, что никогда не оправился от потери, но на самом деле он ничего не потерял. Пульс, бьющийся лихорадочно под подушечками пальцев - тому доказательство. 

Дик позволяет себе пережить все это еще раз. Вместе с Джейсоном. Он ощущает его отчаяние почти физически, пробует его на вкус, и оно оседает сырым земляным привкусом на корне языка. Вдыхает полной грудью затхлый спертый подвальный воздух, слизывает с губ металлический привкус крови, представляет, как от стен оглушающе отталкивается эхо злорадного истерического смеха. Боль каждый день или ночь. Какая разница, когда реальность превращается в нескончаемый кошмар? 

Дик не представляет, каково пришлось Джейсону, даже начать воображать не может те страдания, которые он вынес. Он смотрит сквозь призму того, что испытал сам, и больше всего боится, что сделает хуже, если даст Джейсону все это, если даст заглянуть себе в душу: почуять крепкий едкий запах алкоголя, зуд ненависти к себе, въевшейся под кожу, в сотый раз проиграть то самое последнее сообщение на автоответчике на зажеванной кассете. Но все это будет стоить того, если дать Джейсону разглядеть в этой непроглядной тьме огонек надежды, не затухающий ни на секунду, заставляющий подниматься каждый день с кровати и надевать костюм. 

Пальцы сами зарываются в волосы Джейсона, мягко, почти невесомо, но достаточно, чтобы ощутить, а жар его слов Дик чувствует даже через костюм. Все, чего Дику хочется — это заключить Джейсона в объятия и спрятать от всего мира, защитить, перехватить руку Джокера и вдарить ублюдку этим окровавленным ломом в челюсть, чтобы он никогда больше не мог думать нормально. Он бы сделал это. Непременно сделал бы, и плевать, что будет с его душой, но глядя на Джейсона, опустившегося на колени, Дик понимает вдруг, что никому бы от этого не стало лучше. Раны Джейсона и его собственные никуда бы не делись.

Дик аккуратно опускается на пол, не отпуская плеч Джейсона, чтобы он не испугался, не подумал, что его сейчас бросят, потому что он дал слабину, и касается чужой щеки ладонью, проводя большим пальцем по клейму, как будто надеясь, что может стереть его как по волшебству. 

- Если ты когда-нибудь сможешь нас простить, Джейсон... нас всех, то просто знай, что мы всегда любили тебя... мы любим тебя: Альфред, я, Бабс, Брюс. И в том, что произошло виноваты только мы, - Дик выдыхает тихо, но уверенно, надеясь поймать чужой взгляд, понять, что его слушают, и замолкает на некоторое время, просто смыкая кольцо рук вокруг дрожащего тела и прижимая к себе так крепко и так близко, как только способен, стараясь передать всю искренность своих слов, буквально дать ее ощутить.

О себе Дику говорить всегда труднее - он кусает язык, мается, потому что не уверен, нужно ли это, но сейчас сомнений у него нет. Потому что Джейсон говорит только о нем.

- Я надеялся найти тебя, потом надеялся найти хотя бы тело, порой надеялся, что ты вернешься сам. Просто постучишь в дверь... вот так просто. Это казалось чем-то почти безумным, но я так скучал. Невыносимо скучал, - Дик делает паузу, набирает побольше воздуха в легкие, потому что уже почти не может говорить, несмотря на видимое спокойствие. Его губы дергаются в улыбке, а глаза щиплет. Слова даются ему легко, но не как будто он репетировал их всю ночь перед зеркалом, а как будто они всегда существовали в его голове и попросту ждали, когда будут произнесены вслух. - И вот он ты - живой. Это самое главное, Джейсон. Потому что мы с тобой... мы все поправим. Я здесь, и ты тоже, больше ничего и не надо. 

Прежде, чем Дик успевает одуматься, он притягивает Джейсона ближе, закрывая глаза на полпути, и вздрагивает мелко, будто не ожидая, что наткнется на чужие губы, теплые, живые губы, которые будет целовать так бережно и нежно, как будто они были сделаны из очень тонкого хрусталя, как будто ничего и никого ценнее в мире просто нет. Дик не пытается навязаться, не пытается потребовать ответа, просто он не знает лучше способа сказать все, просто ему хотелось это сделать.  [icon]https://i.imgur.com/rn53Q5Y.gif[/icon][fandom]arkhamverse[/fandom][lz]i've learned to lose you, can't afford to tore my shirt to stop you bleedin', but nothin' ever stops you leavin'[/lz]

+1

7

[indent]Джейсон пытается понять: происходящее, свои чувства, окружающих. Он пытается понять, реально ли вообще то, что вокруг, или, быть может, это просто бред, потому что он наконец-то сошел с ума, получил дозу токсина Пугала или черт знает еще что, будто бы в этом блядском городе было так мало способов поехать крышей. Он пытается понять, кого же теперь на самом деле он ненавидит: тех, кто, как он убеждал себя, бросили его, или самого себя, того, кто не нашел в себе силы на прощение, на понимание, а смог слепить обратно лишь исковерканную кривым зеркалом, перед которым так любил кривляться Клоун, жалкую пародию того, кому так много доверили и на кого так много возложили, что, похоже, он просто не выдержал. Он, наконец, пытается понять, почему Дик здесь, почему он говорит все это, почему буквально рвет изнутри каждым словом, каждым признанием, которые проще было бы не слышать, которые легче было бы проигнорировать, чтобы самому было проще, чтобы все еще иметь хотя бы кроху шанса снова поверить в свою правду, в то, что так долго было его жизнью, той, которая единственная могла оправдать каждый из тех поступков, что он совершил этой ночью.
[indent]Он пытается и у него не получается.
[indent]Не получается, потому что все, что он видит, все, что слышит, все, что чувствует не вписывается в его картину мира, в которой осталось только черное и ни капельки белого, которое, даже если появляется, тут же болезненной вспышкой напоминает о чужом бледном, в безумной улыбкой лице, и его сию же секунду хочется выкорчевать, чтобы снова остаться наедине со своим омутом боли и разбитых надежд.
[indent]Он пытается и все равно не понимает.
[indent]Не понимает, почему Дик здесь.
[indent]Не понимает, хотя и знает, что он — благодарен. Извращенно, неправильно, но благодарен. Так, как он теперь умеет.

[indent]Остается понять, нужна ли еще кому-то эта благодарность. И, в первую очередь, нужна ли она ему. Джейсон — не знает и боится даже подумать о том, чтобы спросить. Боится даже заикнуться о том, чего именно Дик хочет, когда говорит о том, чтобы все исправить, когда он говорит о прощении, об извинениях, о них.
[indent]Джейсон просто — боится.
[indent]Но Дик, похоже, — нет. Дик снова — самый честный, самый открытый, самый искренний, самый смелый. Дик снова — самый. Дик снова — решает за них обоих, как и тогда, давно, в полутемной квартире, где света не было то ли потому, что ее владелец почти никогда не бывает дома и не утруждает себя покупкой лампочек, то ли потому, что жалования в полицейском департаменте Готэма едва хватает, чтобы просто пожрать.
[indent]И Джейсон ему, на самом деле, за это благодарен.
[indent]Снова.

[indent]Дик целует его, а Джейсона прошибает мелкая, болезненная дрожь, и он, как напуганный, готовый только лишь к боли дикий зверь, загнанный в угол, вздрагивает, напрягается и едва ли не рычит, потому что в первую секунду ощущения — как от удара кнута, и волна жара и искренней, всепоглощающей растерянности смывает его, уносит на мгновение куда-то далеко, настолько, что он теряет над собой контроль, впивается до боли в пальцах в чужие бока и готовится вот-вот оторвать от себя гибкое, сильно тело, избавиться от жара, от страха, от волнения, от непонимания.
[indent]Джейсон — инстинкт. Джейсон — натасканная на боль собака Павлова. Для Джейсона каждое прикосновение чужих рук — обещание пыток, крови, незаживающих ран и безумия.
[indent]Но Дик... Дик, кажется, не был человеком, потому что от его прикосновений совсем не больно физически. Дик, думает Джейсон, скорее лекарство, и если что-то и способно ещё ему помочь, то только оно.
[indent]Джейсон понимает это наконец, когда Дик отстраняется, и жар сменяется теплом, чувство близости начинает рассыпаться, как песочный замок под ногами, а только-только охватившее было его чувство облегчения исчезло, будто единственный за несколько лет хороший сон, задавленный очередной порцией кошмара.
[indent]Джейсон понимает на самом деле все, но снова лишь тогда, когда все заканчивается.
[indent]В этот раз, впрочем, он не упустит свой шанс на спасение, особенно если его ему буквально вложили в руки.
[indent]В этот раз он его не подведёт.

[indent]Не задумываясь, Джейсон обхватывает чужое лицо ладонями и целует горячие, мягкие губы уже сам, обнимая тут же Дика за шею и притягивая обратно ближе к себе. Их поцелуи разные: Дик касался осторожно и мягко, боясь напугать, нежно и бережно, напоминая, каким всегда был по отношению к нему, и это было правильно, а вот Джейсон так не мог, потому что внутри него все горело, сжигало само себя, требовало больше, и потому он —целует жадно, порывисто, отчаянно, так, словно пытаясь наверстать каждый пропущенный поцелуй за прошедшие годы, когда он был вырван из чужих ласковых и заботливых рук.
[indent]Они, если подумать, вообще разные, но Джейсон почти уверен, что поэтому им всегда было комфортно рядом: просто его неровные края по какому-то невероятному стечению обстоятельств сошлись с краями Дика, и это, если подумать, было невероятно. Ради этого, пожалуй, стоило стараться, что Джейсон и делал.
[indent]Раньше.
[indent]Отстраняясь, впрочем, и заглядывая в чужие глаза с невысказанной мольбой о чем-то, чего он сам ещё не осознал, Джейсон понимает, что он должен начать стараться снова.
[indent]Должен.
[indent]Должен, потому что он был не прав. Он пытался закопать прошлое под слоем злобы, отчаяния, ненависти и пепла, в который хотел превратить все, что когда-то было ему дорого. Он пытался утопить прошлое в чужой крови и слезах. Он пытался задавить в себе прошлое, накрыть его белым саваном и, если повезёт, может накалякаться на нем красным что-то новое, что назвал бы своей жизнью. Но это было неправильно по одной простой причине, которую ему было проще игнорировать, чем принять, потому что иначе она в миг разрушила бы его казавшийся идеальным план: прошлое делает нас теми, кто мы есть, и люди, к сожалению или к счастью, не меняются. Люди удивляют и разочаровывают, предают и вселяют надежду, спасают и оставляют тонуть в собственном дерьме, но все равно они остаются теми, кем стали.
[indent]Думая, что от прошлого можно сбежать, Джейсон ошибался, и сейчас он видит это как никогда ясно.
[indent]Прошлое всегда тебя догонит.
[indent]И иногда — даст шанс.
[indent]Нужно просто лишь им воспользоваться.

[indent]Понимая это Джейсон понимает и то, что прошлое нужно принять, если он хочет получить шанс на спасение себя и того, что он ещё не успел разрушить.

[indent]Получить шанс на спасение, впрочем, недостаточно, особенно после всего того, что он сделал с городом над головой, после боли, что причинил, и страха, которым пробрался тонкими иголками под чужую кожу. Спасения было недостаточно, потому что пока его руки по локоть в этом дерьме, пока он стоит по пояс в луже со свиньями, он этого спасения просто недостоин, и, прежде чем его получить, ему нужно пройти через огонь искупления, обжечься, сгореть наконец к чертям собачьим и восстать снова, на этот раз действительно очищенным, собранным хоть чуть-чуть правильнее, без дыр там, где должно быть сердце и мозги. И, стискивая объятия почти отчаянно, Джейсон верит, что Дик — шанс на это искупление.
[indent]В конце концов, его сердце всегда было в этих руках, что до сих пор не отпускали.
[indent]С этим, хочет верить Джейсон, что-нибудь, да получится.

[indent]— Я... — Джейсон запинается в первое мгновение, отводит быстро взгляд, а потом — поднимается вдруг на ноги, отстраняясь и заставляя себя оставить чужое тепло, к которому так легко можно было привыкнуть; сейчас речь не о нем и не о них, а о незаконченном деле там, в городе разрываемом его кропотливо собранной армией, — У Брюса ни шанса против Пугала и боевиков. Я дам вам коды доступа ко всем беспилотникам, чтобы избавиться от них так быстро, как это возможно, — Джейсон прикидывает уже, что потребуется сделать, чтобы зачистить город от армии, но его это совсем не беспокоит — он знает, что единственной хоть сколько-то ощутимой веткой в жопе может стать Слэйд, а это он, как ответственность, возьмёт на себя, — Что же до психа с мешком на башке... Я знаю, где будет последний этап плана.
[icon]https://i.gifer.com/Rvtq.gif[/icon][fandom]Arkhamverse[/fandom][lz]everybody has a story to tell. listen closely now and you can hear mine as well[/lz]

+1

8

Дик не отступает, даже когда чувствует, как от самого ласкового касания, вопреки всему, Джейсон напрягается, становится натянутой до упора тетивой, а его пальцы так больно впиваются в кожу, что кажется - еще чуть-чуть и проткнут. Дик гонит прочь испуг от того, что, возможно, сделал только хуже, потому что понимает почему Джейсон так реагирует, и от одной мысли об этом проникается только большей уверенностью, что поступил правильно. 

И Дик просто дает ему время, чтобы привыкнуть, почувствовать все, успокоиться, отвечая только еще большей осторожностью, как будто на Джейсоне вовсе не было кожи и все нервы были оголены, надеясь, что близость ему поможет, отогреет, подарит наконец это чувство полной защищенности, уверенность в том, что никто не причинит ему вреда, пока рядом Дик. 

Джейсон целует в ответ, и Дик понимает, что это - самое лучшее чувство на свете. Джейсон целует в ответ и Дик только и может, что вцепиться в него отчаянно, испуганно, первое время просто боясь, что все исчезнет, что он исчезнет, что все это просто очередной сон. Но губы у Джейсона такие теплые и живые, что страх отступает почти мгновенно, остается только щиплющая уголки глаз почти абсурдная радость. И воздуха то ли слишком много, то ли слишком мало, а сердце так бьется в клети ребер, что перед глазами темнеет, а сознание грозит провалиться во мрак. Но Дик держится благодаря тому, как надежно вокруг него смыкается кольцо чужих сильных рук.

Он знает, что это - лишь маленький шаг, первый, немного неуклюжий, но все-таки шаг. И он готов пройти весь путь рука об руку с Джейсоном, каким бы длинным и сложным этот путь ни был. 

Это все кажется совершенно нереальным, когда чужие мышцы под пальцами постепенно расслабляются, и Дику ни прикосновений, ни даже мыслей не хватает, чтобы осознать свое... счастье. Наверное, это оно и было. Подлинное, совершенно простое счастье от того, что он наконец-то воссоединился с той частичкой себя, которую считал безвозвратно утерянной.

Для Дика этот момент отпечатывается в памяти, он мысленно сам приказывает себе запомнить каждую деталь, дату, время - Дику отчаянно хочется взглянуть на часы, чтобы знать точное - и это напоминает ему о том, что любое, даже самое яркое и чистое мгновение должно пройти, что он не может остаться в объятиях Джейсона навечно, как бы ему этого не хотелось. Дик клянется, что ни за что его больше не отпустит. Клянется немо, на поцелуе, обнимая Джейсона за плечи крепко, но все еще ласково.

Может он безумец, потому что внезапно все, что сделал Джейсон в эту роковую ночь, все что сделал до, становится попросту таким неважным и незначительным, что он готов все забыть, ни разу не оглядываться, прощая все сразу, ежесекундно, стоило лишь узнать кто под маской. Потому что это он должен чувствовать вину, это он должен стоять на коленях и просить прощения за то, что так сильно подвел, за то, что не спас и не был рядом. 

Дик просто надеется, что Джейсон простит, и что они вместе закроют все открытые раны, которые вскоре станут лишь шрамами - напоминаниями о пережитом, которые не будут больше причинять боль, что они действительно смогут вместе во всем разобраться. Судьба дала им шанс, воссоединила их. Это, по мнению Дика, что-то да значило, например, шанс ненадолго почувствовать себя богом-восстановителем с далекого Криптона, и возродить все, что было уничтожено сегодня и в ночь, когда Джейсона забрал Джокер. 

Отстраняться совсем не легко, потому что Дик сразу начинает скучать по крепости чужих объятий и теплу губ. Он поднимается на ноги следом, прочищает горло, кашлянув, и улыбается совершенно открыто, пусть и коротко, меняясь в лице, стоило лишь Джейсону упомянуть о Брюсе. 

- Он решил сдаться, Джейсон. У Пугала в заложниках Гордон, Бабс и... Тим, - Дик прикусывает язык, почти называет Тима Робином, но решает избегать этого позывного при Джейсоне. Хотя бы первое время. Однако его лицо заметно светлеет, когда Джейсон говорит, что знает, куда приведут Брюса, потому что Бэтмен, конечно же, отключил маячок и исчез с радаров, чтобы никто не пошел за ним и не подвергал себя опасности. Дик мысленно усмехается. Как будто каждая ночь виджиланте не была полна смертельной опасности, как будто лишь один неверный шаг не может и так стоить жизни. Но по-своему он Брюса понимает. Потому что поступил бы точно так же и не позволил бы никому рисковать ради себя. 

- И некому им помочь, кроме нас, - Дик выдыхает с видимым волнением, нервно трет запястья, потому что до дрожи боится повторения. Боится, что не убережет Брюса так же, как не уберег Джейсона. Мысли, навязчивые, словно разъяренные осы, атакую разум, и Дик машинально качает головой, будто в попытке от них избавиться. 

В конце концов, у него получилось вернуть Джейсона, а это изначально казалось почти невозможным... хотя веру Дик никогда не терял, попросту не мог, особенно в случае с Джейсоном. Никто так не вдохновлял как он, никто не восхищал своим умением оставаться собой в любой ситуации. Маска на этом лице была лишь одна. 

Дик сжимает ладони в кулаки, чуть хмурит брови сосредоточенно, чувствуя, как решимость буквально рокочет внутри, и приходится действительно прилагать усилие, чтобы не сорваться с места, не потащить Джейсона за собой, зная, как это должно на самом деле ему помочь, хоть как-то оправдать в его собственных глазах. Он кладет ладонь на предплечье Джейсона, чтобы привлечь его внимание и поймать взгляд.

- Я не могу просить тебя пойти со мной, но буду благодарен, если ты укажешь место, - Дик пытается не давить, не давать Джейсону повода снова поддаться гневу, дать возможность выбрать, чего он хочет сам. _Вне зависимости от того, что ты решишь... я хочу, чтобы мы вместе покинули Готэм.

Дик смотрит уверенно, слегка сжимает пальцы на одежде Джейсона и отступает, лишь желая дать тому понять, что не оставит его в любом случае, глушит волнение, стягивающее грудь холодными цепями, потому что не хочет лишиться одной части семьи, едва найдя другую. В эту ночь худшее, что он может сделать - так это сдаться страху, впустить его и дать себя запутать. Дик просто верит, что они с Джейсоном справятся, какое бы препятствие не выросло на их пути. Они справятся, переживут эту ночь и помогут в этом другим. Может Дик и законченный идеалист, но, в конце концов, позитивное мышление еще точно никого не убило.  [icon]https://i.imgur.com/rn53Q5Y.gif[/icon][fandom]arkhamverse[/fandom][lz]i've learned to lose you, can't afford to tore my shirt to stop you bleedin', but nothin' ever stops you leavin'[/lz]

+1

9

[indent]Мир вокруг рушился, и все, что осталось — лишь пепел, наполняющий легкие и остающийся на одежде, оседающий, как чёрная краска, какой метили крестами двери зачумлённый во время Большой Смерти несколько веков назад, да остовы того, что кто-то другой строил старательно и скрупулёзно, но чему не суждено было выстоять просто просто и чистой ярости несмотря на кажущуюся прочность. Мир внутри — рухнул уже, и там не осталось даже пепла и скелетов, только безграничная и вечная пустота там, где было что-то, что хотелось бы считать душой.
[indent]Это, по идее, должно бы пугать до чертей. Это должно напоминать о том, как в подвальной темноте Аркхэма, разгоняемой лишь одной тусклой лампочкой, рушилось все, что было когда для Джейсона жизнью. Это должно напоминать о предательстве. Это должно напоминать о том, что он — не больше, чем разочарование, брошенная и ненужная из-за брака игрушка, срок службы у которой меньше, чем у среднестатистического современного компьютера, который, если по-хорошему, неплохо бы поменять спустя два года после покупки.
[indent]Это должно делать больно.
[indent]Но почему-то это — успокаивает. Успокаивает, пока чистые голубые глаза смотрят с таким пониманием. Успокаивает, пока дыру вместо сердца цапонлаки что-то тёплое, пробирающееся под железо брони, под кевлар, под кожу от пальцев, сжимающихся на ткани его одежды. Успокаивает, пока он понимает, что, возможно, не все потеряно.
[indent]Успокаивает.
[indent]Впрочем, это не удивительно — Дик всегда был единственным, кто действительно мог повлиять на Джейсона, и сейчас это кажется даже правильным.

[indent]Может, думает Джейсон, всего этого могло бы и не быть?
[indent]Хотя какая сейчас разница, если сделанного не воротишь? Можно только исправить и, черт возьми, Джейсон надеется, что хотя бы тут он не облажается.

[indent]— Нет, — он обрывает Дика буквально на полуслове, резко мотает головой и отворачивается, переступая через железный остов перевёрнутой койки, больше смахивающий на чьи-то кости, показавшиеся в центральном городском парке по весне, также, как переступил уже через собственные убеждения, веру в свою правоту и, черт возьми, самого себя.
[indent]По крайней мере, ценности теперь все это имеет столько же, сколько и старая, развороченная кровать, которая уже вряд ли пойдет на какое-то дело, кроме как быть сданной в утиль.
[indent]Как и он.
[indent]Но об этом — позже.

[indent]— Нет, — Джейсон повторяет это севшим голосом и уверенным, отточенным и заученным движением вводит код на утопленном в стене оружейном шкафу; в голове даже не возникает заминки с шифром. Он знает, что это глупо, сентиментально и ненадежно, но, возможно, он просто сам такой. Возможно, эта сентиментальность ещё нужна была ему. А, возможно, только она и позволила ему сохранить те крохи разума, что удержали его на грани безумия и дали возможности почувствовать на губах снова чужое тепло и вкус.
[indent]Кто знает?
[indent]Никто.
[indent]Все, что знает Джейсон — это день рождения Дика, высветившийся на крошечном голографическом табло.

[indent]— Я иду с тобой, — Джейсон распахивает дверцу с такой силой, что та чуть не слетает с укреплённых петель, и выгребает на ближайший стол все, что может пригодиться — оружие, один из старых прототипов шлема, запасные магазины, коробки с патронами. Этого, конечно же, нихуя не хватит для войны с армией, которой он заполнил город, но точно хватит, чтобы разнести прогнившие мозги одного помешанного на старых второсортных слэшерах придурка с мешком на башке, и, возможно, даже останется на бронированную задницу самого высокооплачиваемого деда в мире.
[indent]Хотя, возможно, приоритеты стоит расставить как-то иначе?
[indent]Впрочем, похуй. Время планировать давно прошло и теперь уже пора просто действовать. В этом, по крайней мере, он всегда был хорош.
[indent]Может, Брюс гордился бы им наконец? Если бы, конечно, он не поставил его любимый город на колени.

[indent]— Я все это устроил. И я это разгребу, — Джейсон загоняет запасные магазины в карманы на поясе и бёдрах, проверяет оружие, прячет в кобурах пистолеты и делает это с такой отточенностью, словно он и правда с пелёнок готовился стать настоящим солдатом; впрочем, та дисциплина, которую он взращивал в себе последние полтора года и которую вдалбливал в голову всем этим придуркам, перед которыми сорил деньгами и вторыми шансами, и правда глубоко въелась в него, словно ржавчина в пролежавший очень долго без надобности в закрытом, затхлом подвале обрез.
[indent]К счастью — или нет — из этой пушки ещё можно было много кого прикончить.

[indent]— Я сделаю это так, как считаю нужным, — он оборачивается наконец к Дику, но лишь тогда, когда проверил полностью винтовку, и, вешая оружие на спину, продолжает уверенно и совершенно серьезно, — И я знаю, как это все будет выглядеть для тебя. Я знаю, чему тебя, меня и всех остальных учили. Но поверь мне, там, в подвале, я поднял одну вещь, которую, надеюсь, никому больше понять не придётся. Поэтому прибереги свои слова, ладно? Ты не можешь обещать, что не заберёшь их, когда поймёшь, что, возможно, хоть ты и достучался до кого-то тут, — он касается указательным пальцем своего виска, прежде чем опустить лицевую часть шлема, а после продолжает, — Но это может быть не тот, кого ты надеялся увидеть.

[indent]Джейсон выдыхает хрипло и чувствует, как внутри что-то сжимается. Ему отчаянно хочется умолять Дика и правда пообещать, что он, несмотря ни на что, больше его не оставит, но мозгов на то, чтобы понять простые вещи, все же хватает. Дику, в конце концов, вряд ли понравится убийца. И это вполне справедливо.

[indent]— Вот, — проходя мимо Дика, Джейсон активирует встроенную в перчатку консоль и инициирует передачу всей информации по технике боевиков, — Отправь Бабс, она поймёт, как использовать это, чтобы побольнее вдарить по этим недоумкам. Может это и хорошая армия, но они почти полностью полагаются на технику. А без техники... — он изображает руками грибок от взрыва и хмыкает, — Пуф! И легким движением руки они превращаются просто в толпу озлобленных засранцев, которым заплатили только одну треть от обещанного гонорара. Посмотрим, с чем останется Слэйд под утро, когда они просекут, что лишились  беспилотников и всего парка транспорта.

[indent]Замерев в огромном арочном проходе, Джейсон снова оборачивается к Дику и тут же кивает себе за спину:
[indent]— Идём, у меня найдётся мотоцикл и для тебя. Так будет быстрее.
[icon]https://i.pinimg.com/originals/89/a3/77/89a3777d5d55fc9f28d636b666085b1b.gif[/icon][fandom]Arkhamverse[/fandom][lz]everybody has a story to tell. listen closely now and you can hear mine as well[/lz]

+1

10

Дик всегда считал, что Джейсон был лучшим Робином, чем он сам. Нет, даже лучшим человеком. Джейсон носил сердце на рукаве, всегда говорил, что думал, даже если правда была не самой лицеприятной, и огня в нем было столько, сколько Дик не видел еще ни в ком и никогда. 

Многие, думая о пламени, вспоминали о том, что оно может обжечь, выйти из-под контроля и уничтожить все вокруг себя. Дик вспоминал о тепле, которое оно дарит, о том, что оно может спасти жизнь - отогнать диких зверей и послужить маяком. Огня не нужно бояться и подавлять его, лишь направлять, подкармливать, чтобы он сиял ярче. Дик чувствовал себя мотыльком. И ему было не жаль скормить и свои крылья. 

Дик помнит Джейсона, когда он был дрожащим огоньком догорающей свечи, и когда пылал, словно лесной пожар, а сейчас Джейсон был лишь тлеющим угольком в его ладонях. Пламя еще там, внутри, бьется алой красной жилкой и вспыхивает снопом искр каждый раз, когда Дик пытался подуть на него и оживить. 

Джейсон двигается так, будто его каждое движение направлено на то, чтобы кого-нибудь убить - резко, точно, просто. Это должно пугать, но Грейсон глаз отвести не может. Он взволнован, но не испуган. Джейсон явно все это делает не в первый раз, и от этой мысли у Дика ладони сжимаются в кулаки до белых костяшек. С секунду ему кажется, что он просто подойдет и отберет у Джейсона оружие, потому что это ему не нужно, но он сдерживается, зная, что неправ. Джейсону нужно как раз это. Возможно, со временем у Дика получится его переубедить, но не сейчас.

Дик не ожидал, что ему достаточно будет заявиться, сказать пару ласковых слов Джейсону, поцеловать его и все вернется на круги своя. Конечно нет. Он отчасти даже не хотел, чтобы все было как раньше. Он хотел, чтобы все было лучше. Поэтому, когда Джейсон берется за пистолеты, за патроны, за те вещи, которыми они когда-то оба поклялись не использовать, Дик и глазом не ведет, не осуждает, ведь осуждать за собственный просчет кого-то другого как минимум нечестно, скорее просто... жалеет. Жалеет, что Джейсону пришлось запачкать руки кровью, и что в этом определенно есть его, Дика, вина. Но на это сейчас времени нет, так что он позволяет себе лишь на секунду позволить этому сожалению проскочить во взгляде, надеясь, что на свой счет это Джейсон не примет. 

На самом деле Дику плевать на эти чертовы пушки, плевать на пули, и он ни чуть этому не удивлен. Джейсон - единственный, кто важен. 

- Что?.. - сложно поверить в то, что все слова, сотрясающие воздух в затхлом подвале, произнесены именно этим голосом. В горле встает ком, потому что настолько чужим кому-то с кем, Дику казалось, его связывает далеко не одна жизнь, он еще не чувствовал. Впрочем, в этом ему некого винить, кроме себя самого. Он потерял доверие Джейсона, он подвел его, но судьба ведь все-таки дала ему второй шанс. - Нет, Джей, я... я просто рад, что ты жив, вот и все. Если ты думаешь, что я стану тебя отчитывать, что ж, поздравляю, ты ошибся. Неважно, как это выглядит, мы же в команде пытаемся работать, верно?

Он кладет ладонь Джейсону на плечо. Нет никакого смысла давать ему повод думать, что его хоть за что-то осуждают, хотя бы потому что это было не так. Дик не умел обвинять других в своих проколах. Особенно Джейсона. В его глазах он все еще тот мальчишка, ворующий дозы для своей матери. Все еще Робин, не раздумывая бросающийся навстречу любой опасности. Он не Рыцарь Аркхема — это не его лицо. Дик невольно задумывается, что с позывным точно придется что-то сделать, вглядываясь в свое отражение в красном металле шлема. Ему всегда шел красный. 

- Мы это разгребем. И ни единого слова назад я не заберу, - Дик поправляет уверенно и твердо, так, чтобы Джейсону и в голову не пришла мысль о споре, так, как всегда говорил раньше, когда ловил Джейсона за плащ, стоило шилу в заднице в Тодда зашевелиться. 

Дик глубоко вдыхает и считает до десяти мысленно, пытаясь сфокусироваться на деле, и касается края маски, чтобы отправить Оракулу все, чем Джейсон поделился, и надеется, что они не опоздали, кивнув Джейсону, в знак того, что понял и уже все сделал. 

Смерив глазами свой угнанный мотоцикл, в который он, между прочим, вложил сердце и душу, пока собирал его из кусков раздолбанных бэтбайков Брюса и прикручивал их к мотоциклу Барбары, который он упорно отказывался принимать в качестве подарка, когда Бэтгерл в этом куске железа отпала всякая необходимость. Дик инстинктивно огляделся в поиске второго, того, что был изначально его, и на котором он и оставил поместье Уэйнов, когда Брюс великодушно отправил его в отставку, но нашел только тот, что предназначался для Джейсона. Что ж, скорее всего ему стоит поискать где-нибудь на свалке металлолома, потому что он уверен был, что оба его байка угнал один и тот же человек.

- А я-то думал, куда он делся... - Дик перекидывает ногу через мотоцикл, улыбаясь самому себе, и потирает пальцами небольшую желтую летучую мышь на бензобаке, которую так и не смог закрасить, даже заново нарисовал, когда красил мотоцикл в глубокий синий цвет из черного. 

Он сжимает пальцы на гашетке и прокручивает, чувствуя под собой совершенно родное и знакомое урчание двигателя, только в этот момент осознав, как сильно скучал по этому звуку. Джейсон, конечно, занимал в его сердце отдельный пьедестал, но для этой машины там тоже было место.

- Так какой у нас план? Едем за Слэйдом? - Дик наконец заставляет себя оторваться от мотоцикла и поднимает взгляд на Джейсона. Ответ на его вопрос был очевиден - лучший наемник в мире и сам за ними явится, стоит им заявить о своих намерениях помешать планам Пугала. Но жизнь научила Дика, что лучше наверняка знать, что у другого человека в голове, когда вы собираетесь провернуть что-то, что имеет больше шансов убить вас обоих, чем закончиться успехом.  [icon]https://i.imgur.com/rn53Q5Y.gif[/icon][fandom]arkhamverse[/fandom][lz]i've learned to lose you, can't afford to tore my shirt to stop you bleedin', but nothin' ever stops you leavin'[/lz]

+1

11

[indent]Джейсон убеждал себя, что больше никому не верит. Он на собственной шкуре прочувствовал цену слепого доверия, а покрывающие тело плотной сеткой шрамы, кошмары по ночам и неконтролируемые приступы агрессивный на все, что двигается, были лучшим подтверждениям того, что никому по итогу ты не нужен, кроме тебя самого.
[indent]Джейсон убеждал себя, что спасение утопающего — дело рук самого утопающего.
[indent]Джейсон убеждал себя, что один в поле — тоже воин.
[indent]И Джейсон, в конце концов, неплохо справлялся с самообманом, вот только у Дика Грейсона на все это были свои планы и собственное мнение, и крыть все это, как оказалось, было совершенно нечем. Хотя это не то что новость: против Дика у Джейсона даже козырные тузы превращались в шестерки, аргументы, сколько бы крепкими они ни были, рассыпались в прах, а казавшиеся нерушимыми принципы — просто растворялись в воздухе глупым, неосязаемым миражом, и с этим ничего нельзя было сделать.
[indent]Против Дика... нет. «Против» Джейсон никогда больше не будет.
[indent]Никогда больше.
[indent]Поэтому он прокручивает в голове слова Дика, пытается поймать за хвост каждое, посадить в клетку. Он цепляется за обещание Дика, за его уверенность, за то, как прямо и открыто он смотрит, и мечтает о том, чтобы поверить, чтобы довериться, чтобы перестать оглядываться на прошлое. В конце концов он приказывает себе поверить, потому что иначе — никак; потому что иначе из той могилы, которую он себе вырыл, не выбраться; потому что если не Дику верить, то кому?
[indent]Не себе.
[indent]Точно не себе.
[indent]Только — Дику.

[indent]Шумно выдыхая, Джейсон мотает головой и отгоняет прочь лишние мысли. Он прекрасно понимает, что за каша из ебучих тараканов в его голове, понимает, что с ней нужно разобраться. А ещё он понимает, что сейчас — не время, и сеанс психотерапевта лучше отложить до лучших времен, а сейчас — нужно заставить себя сосредоточиться. Заставить, иначе никаких лучше времён не будет. Не будет никакого завтра, никакого шанса на искупление, никакой возможности хотя бы попытаться объяснить Дику, что для него значит его появление, и хрен пойми, хочется ему говорить о сегодняшней ночи или о жизни вообще.
[indent]Нет. К черту все. Сейчас главное — дело. Дело, которое он начал и которое ему же и предстоит закончить, хоть и не так, как планировалось изначально. А хорошо это или плохо, правильно или нет — он подумает потом.
[indent]Однажды.

[indent]— Нахуй Слэйда. Этот трухлявый пень сейчас занят тем, что будет разгребать те кучи говна, что навалит оставшаяся у него армия, как только первый броневик не заведется, — Джейсон отмахивается, усаживаясь грузно на байк и напрочь игнорируя чужой тычок палкой насчёт пропажи движимой собственности; ему стыдно за многое, но байки — не в числе этих грешков, — Займёмся основной проблемой — Пугалом. Этот псих побольше моего хотел прижать Брюса к ногтю. Черт, да даже ебучий Клоун вряд ли так мечтал о том, чтобы воткнуть Мыши между рёбер заточку. Так что нам ковровая дорожка раскатана в одном направлении. И, блять, слава богу я знаю, куда оно ведёт, — он поправляет висящую на плече винтовку, хмыкает глухо и заводит байк. По коридору заброшенного индустриального тоннеля разносится раскатистый рык движка, оглушая на мгновение, и Джейсону кажется, что вместе с мотором завелось и его сердце, что кровь побежала по венам быстрее, что мышцы напряглись, как перед атакой, а сознание вдруг очистилось, позволяя четко, как никогда до этого, видеть перед собой цель.
[indent]И может Джейсон до сих пор не смирился, до сих пор не простил, до сих пор не принял то, что случилось, но теперь у цели не было летучей мыши на груди. Он не простил, но он принял собственную ошибку.
[indent]Сейчас он знает, кто враг. А с врагами у него теперь разговор был короткий.

***
[indent]Джейсон смотрит на сложенный среди прочего хлама под несколькими старыми мониторами пояс чужого костюма и хмурится. Он думает о том, что, повернись все иначе, он был бы рад, он чувствовал бы облегчение и свободу. Или, по крайней мере, он бы себя в этом убедил.
[indent]Но не сейчас. Сейчас он чувствовал только злость, причем злость не на кого-то, а на себя. Сейчас он чувствует вину. Сейчас ему — почти стыдно.

[indent]— Нам стоит поторопиться, — он говорит это не столько Дику, тенью маячащему за спиной, сколько себе, отдергивает руку, так и не коснувшись металла пояса, и отстраняется, вскидывая голову, чтобы взглянуть на мониторы, — Блять, — оборачиваясь к Дику, Джейсон машет рукой, отточенным, армейским движением, на которые успел, словно собака, натаскаться, в сторону утопленного в тени прохода и выдыхает, — Там есть проход. Он ведет на первый этаж той помойки. Через него попадешь к Гордону и этому... Дрейку, — внутри что-то колет, но Джейсон отмахивается от этого, напоминает себе, что пообижаться можно будет потом, если, конечно, еще будет на кого, — Я пойду по верху и присмотрю за Большой Мышью и вами. Но без моей команды не рыпайся, понял? Иначе будем собирать чьи-нибудь мозги по полу.

[indent]Шумно выдыхая, Джейсон снимает винтовку с плеча и последний раз коротко бросает взгляд на мониторы. Там то, что он планировал последние полтора года, то, о чем он мечтал. Там — рушилась жизнь человека, который бросил его и забыл. Там то, на что сейчас ему почему-то тяжело смотреть.
[indent]Отворачиваясь снова, Джейсон хмурится и стискивает пальцы на винтовке, шагая в темноту, туда, где только что уже скрылся Дик. Он напоминает себе, что больше это — не важно.
[indent]Важно то, что его не забыл Дик.
[indent]И для Дика важно, чтобы все сегодня кончилось хорошо.
[indent]Для Джейсона же важно простить себя.
[indent]И вот удача — эти две вещи, похоже, достигаются одним и тем же способом: спасением Бэтмена и его маленькой грязной тайны.
[icon]https://i.pinimg.com/originals/89/a3/77/89a3777d5d55fc9f28d636b666085b1b.gif[/icon][fandom]Arkhamverse[/fandom][lz]everybody has a story to tell. listen closely now and you can hear mine as well[/lz]

+1

12

Дик сжимает пальцы на гашетки и совсем слегка прокручивает вперед, просто чтобы услышать знакомое урчание двигателя, почувствовать под собой все лошадиные силы, спрятанные под изящным корпусом, и прикрывает глаза. Странно, но ему до сих пор хочется отчитать Джейсона за то, что он через слово сквернословит и вообще ругается как сапожник. А еще лучше пригрозить, что доложит Альфреду — вот уж при ком Тодд ни слова матного не произнес, а если и произнес, то совершенно случайно, по привычке. Кроме того, Пенниуорт всегда мог на него повлиять, а вот они с Брюсом - с переменным успехом. 

Пожар - всего лишь следствие неправильного обращения с огнем. Нельзя злиться на пламя, если оно оставило на коже ожог, когда ты сам сунул в него руку. Дик просто хотел научиться обращаться с Джейсоном и, возможно, научить Брюса, хотя тот сам вполне способен укусить в ответ, в чем, наверное, и крылась проблема их с Джейсоном взаимоотношений. Противоположности притягиваются, а они слишком похожи. Впрочем, это не значит, что можно ставить крест на всем. Если Дик и гордился искренне какой-то своей чертой характера, так это умением не терять надежду, как бы плохи не обстояли дела. 

- Что ж, ты - босс, Джей, - Грейсон выпрямляется и хлопает по рулю, качнув головой, как будто бразды лидерства были вполне осязаемой вещью, которую можно было передать другому именно таким жестом. 

В какой-то степени Дик и рад, что их со Слейдом дорожки не пересекутся в очередной раз. В недалеком прошлом именно этой встрече он обязан своим заточением черт знает где на целых полгода, как и тем, что он узнал самый большой секрет Рыцаря Аркхема. 

Взгляд все еще цепляется за оружие, цепляющееся за плечо Джейсона. Это предвестник беды, предвестник смерти. Настоящий пророк, облаченный в гладкий черный корпус, и каждая пуля в магазине - предсказание чьей-то кончины. Дик его не боится, во всяком случае, не так, как Брюс, чьи родители когда-то встретились лицом к лицу с этим простым, но удивительно эффективным убийцей. Грейсона же скорее пугало его молчание, хотя в воздухе уже витал запах пороховых газов, навеянный словами Джейсона. Он говорил, а Дик слышал выстрелы. Один за одним. И звук, с которым тело валится на землю - этого звука Дик действительно боялся - тишины, разбавляемой всего несколькими тихими вскриками, а потом хруста костей вместо оваций. Сейчас Дик слышал этот звук каждый раз, когда проводил глазами по винтовке.

Он мог бы остановить Джейсона хоть в эту секунду. Но это бы означало предать его. Снова. Раз за разом переживать тот миг, когда он осиротел - настоящая пытка для души, но Дик говорит себе, что все стерпит. Джейсон прошел через Ад, и Дику всего лишь хочется показать ему, что он все-таки прошел, а не застрял там навеки, что у него на все есть шанс, если только он захочет им воспользоваться. В конце концов, можно долго искать виноватых, долго их наказывать и потратить на это всю жизнь, а можно простить, хоть и прощение обещает только боль, в отличии от мести, но боль пройдет, если позволить ране затянуться. 

Дик убирает подножку и жмет на гашетку, на сей раз серьезно, с силой, так, чтобы двигатель взревел, а колеса сделали несколько оборотов на месте, отчаянно завизжав. Ночь почти кончилась, но, как известно - перед рассветом самый темный час. 

xxx

Дик думает, что волнуется неприлично громко. Он еще ни слова не сказал с тех пор, как они с Джейсоном пробрались на базу Пугала. Тот, похоже, не ожидал, что у Бэтмена остались союзники, которых он не похитил и не травмировал. Грейсон сжимает кулаки. Что ж, тем лучше, тем быстрее они доберутся до Брюса и Тима с Гордоном. Тем быстрее спасут их всех. А Крейн заплатит сполна. Дик почти готов влить в его гнилую глотну литр его собственного токсина и обречь на жизнь, полную страха. Этого ведь Пугало и добивался. Пусть отведает своего собственного лекарства.

Свой страх Дик проглатывает и запирает на замок, не позволяя ему змеей обвить внутренности и сдавить, парализуя тело и затуманивая своим ядом разум. Он смотрит на Джейсона и почти физически ощущает напряжение в его теле - то, как он стиснул зубы, как выправился по струнке, словно солдат. И указания Джейсон тоже раздает по-солдатски. Дику непривычно видеть его таким, как будто он только что вернулся из горячей точки, но он кивает и слушает.

- Я пошел, - позволив себе напоследок стиснуть совсем коротко чужое запястье, Дик неслышно скрывается в темном проходе, куда только что Джейсон ему указал. 

Сердце ухает вниз, когда где-то впереди, за неразборчивыми голосами, сливающимися в один, но совершенно точно принадлежащие Гордону и Крейну, после недолго затишья, Дик слышит выстрел - глухой и неприятный звук, режущий слух, отдающийся в мозгу. Дик чувствует себя так, как будто укусил бордюр. 

- Черт, - он выдыхает и произносит одними губами, инстинктивно припадая ниже к земле, надеясь стать меньше и незаметнее. 

Еще пару метров вперед - и Дик видит на полу кусок знакомой красно-зеленой униформы. Ему требуется собрать всю свою волю в кулак, чтобы не рвануть вперед и не бросится на Крейна. Но у него на мушке Гордон, а Брюс обездвижен, как буйный пациент в психушке. 

Грейсон считает до десяти про себя и выдыхает. 

Он верит Джейсону. И ждет сигнала, притаившись в тени и никак не выдавая своего присутствия даже союзникам, чтобы не рисковать, хоть ему и очень хочется хотя бы Брюсу дать знать, что он не один, потому что видит страх на дне его зрачков, когда Пугало заставляет Гордона подойти ближе, чтобы нажать сбоку на шлеме летучей мыши кнопку, с тихим шипением открывающую клеть пластин.

+1


Вы здесь » Nowhǝɹǝ[cross] » [nikogde] » Незавершенные эпизоды » it's all personal


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно