- Да, - отвечает Вергилий, и его глаза перестают стекленеть в напряженном ожидании, светлея. - Я уже давно тебя ищу.

И всё это время, идущее для него, но не существующее для Данте, делало его старше своего брата-близнеца. За это ему тоже заплатят.

Подростком Вергилий перестал понимать, что сильнее лишено контроля - его разум или мир вокруг. Он поставил на мир и не ошибся. Никакое шизотипическое и шизоаффективное расстройство, никакая паранойя не смогли бы объяснить все призрачные нити кукловодов, которые он видел вокруг, все заплаты, небрежно и неаккуратно прикрывающие дыры в вонючее гудящее пекло. С его разумом всё было в порядке - не в порядке было всё остальное. Омерзительная бездна жиреющего хаоса владела инфраструктурой, коллективным сознанием, а заодно и его разрозненными отрывочными снами о том, что было до «аварии».

Где найти контроль в мире призраков, распоряжающихся физическими деньгами? Нужно самому стать призраком, только из другой эктоплазмы.

Он стал цифровым призраком. Стандартные символы, просто выстроенные в определенной последовательности - могущественное оружие. Программы безопасности, программы взлома. Это помогло. Вергилий сумел упорядочить себя, и сетевой след встал в пазы обрывков памяти, как идеально собранная головоломка. Теперь он знал, кто он такой, и что именно у него отняли. И тогда, сидя в темноте перед мониторами и перекручивая в руке синий камень на шнурке, он в первый раз вполне холодно подумал о том, что Мундусу следовало бы подумать о том, что он создает.

Бесспорно, предназначение - это слово, которое можно произнести уместно, разве что вскрывая банку пива. Но ДНК ангела и демона снимает вопрос неуклюжего пафоса, как ничто. Вергилий смотрел на хаос, и видел... предназначение или амбицию? В данном случае, два этих понятия сливались в одно. Демоны были ебучими кровососущими паразитами; люди были слепы и слабы, и позволяли делать с собой всё, что паразитам заблагорассудится. Кормили их своими конечностями и спрашивали, не положить ли добавки. И был Вергилий, который ни являлся ни тем, ни другим. Он стоял на границе миров тенью, не принадлежащей ни аду, ни земле, ни небу, зато вполне способной дать контроль тому месту, где так его не хватало.

Он создал «Порядок»: то, что уже было разрушено изнутри, можно победить лишь тем же способом, подрывами в болевых точках. Такую войну не выиграть лобовым героическим размахиванием пушками и разносом локаций. Набирать сторонников и продолжать скрываться было единственно верной стратегией, но существовала некая его часть, всегда подспудно жаждущая куда большей близости к врагу. Эта часть терпеть не может бесплотной призрачности; поэтому в бою он и предпочитает холодное оружие огнестрельному. В стали есть не только красота и баланс; больше всего Вергилий любит в ней интимность, с которой она входит в чужое тело. Возможно, это говорит в нем кровь Спарды.

Кровь. Да, он искал Данте уже давно. Неважно, что они росли вместе только до семи лет, и обстоятельства жизни скорее всего сделали из них совершенно разных не-людей. В них течет одна кровь, они единственные в своем роде, и ничто не способно этого изменить. Всякий раз, когда Вергилий испытывал чувство, похожее на одиночество, он знал, что на самом деле не один. Его брат где-то там, в этом хаосе, и рано или поздно они снова будут вместе.

Найти его оказалось не так уж просто: бумажный след органов опеки и надзора напоминал игру в горячую картошку, в роли которой выступал «проблемный ребенок», а после достижения совершеннолетия система его потеряла. Он как в воду канул, и это был хороший знак – если его не было в документах, значит, и Мундусу было сложнее его найти. Но, по иронии, именно Мундус и помог Вергилию в поисках. Видите ли, Данте даже в свои пять был показушником, и не удивительно, что в итоге он стал Единственным Нефилимом, врагом номер один и сомнительной звездой СМИ. Вергилий так хохотал, когда после всех изощренных изысканий узнал брата в новостной сводке, что Кэт решила, что ему нехорошо.

Данте не помнил. Он готовился к этому, но по странной слабости все равно оказался не готов. Неважно, главное, что он знал, как провести его к правде: он сам входил в этот разрушенный дом несколько лет назад. Когда он вышел обратно за ворота, он был один, но Данте – не будет.

Забавное возвращение к классическим истокам: Данте спускается в ад; тень Вергилия показывает ему дорогу.

И когда он видит в глазах близнеца свое отражение и такую же неготовность, он испытывает облегчение.

- Я всё расскажу, - обещает он, и кладет ладонь брату на плечо.

Ржавые качели скрипят, раскачиваясь на ветру, и он рассказывает историю, которая звучит как миф, записанный тысячи лет назад, если бы только гнилые разросшиеся шипы этого мифа не торчали из каждой дыры в этом городе и не разевали пасти сквозь асфальт. Крики отца вечно может будет слышать на глубине, где замерзает воздух; он спас их, разделив, и теперь пришел их черед заставить Мундуса кричать.

Их прерывают очередные ебучие демоны, и это время, чтобы перегруппироваться от лирики к практике. Данте его не разочаровывает. Когда в штабе «Порядка» Вергилий излагает концепцию Врат и точки давления на врага, он ловит на лету, срезая повороты, и рвется в бой. Данте – тот самый импульсивный распиздяй, готовый ломиться напролом, размахивая пушками и не видя ничего дальше одной битвы, но по всему выходит, что это идеальный расклад. Всё есть так, как и должно быть.

Скрывая улыбку, Вергилий усмехается со своим прохладным сухим юмором:

- Стоило того, чтобы вылезти из трейлера?
[nick]Vergil[/nick][status]where is my heart[/status][fandom]Devil may cry[/fandom][icon]https://i.imgur.com/R8ehoYN.gif[/icon][lz]You either die a villain or live long enough to become a single dad.[/lz]