Got me feeling all crushed up; I’m your hooker all smacked down
In your head you’re the landlord; I’m the one paying rent
Either you’re all in or all out; So get the fuck in babe or get the fuck out
My heart needs to breathe

По большому счету, ему было плевать. На людей вокруг, на себя, на весь мир. Какое бы дерьмо не творилось – его это не касалось. Он лишь изредка лениво брал в руки меч, когда очередной демон оказывался поблизости, а какая-то девчонка особенно жалобно рыдала, напуганная. Вот черт дернул эту дуру в такое время по подворотням шляться в одиночестве? Раздражала эта недальновидность, беспомощность и… к черту. Всё равно он хотел сегодня размяться и убить кого-нибудь. Настроение наредкость паршивое.
- Чего уставилась? Свали, пока тебя не задело, - Данте небрежно взмахивает рукой, прогоняя застывшую деваху. Он не рыцарь, чтобы спасать кого-то, он просто хочет порезать на куски очередную тварь из Ада, потому что это вроде как весело. И если её заденет, ему будет откровенно плевать (он себя в этом убеждает так умело).

Мир вокруг был таким лживым, прогнившим, уродливым, но стоя лицом к лицу с демоном, Данте ощущал извращенную правильность происходящего. Будто вот так, с этими тварями, разгуливающими по улицам, правильно. Словно это тот мир, каким он должен быть и каким его должен видеть каждый.
У Данте была не самая паршивая жизнь - очередной вечер в компании бухла и парочки стриптизерш. Ему нравилось – помогало забыться и игнорировать скребущую пустоту внутри. Он не помнил, кто он, не знал откуда и почему он видит то, что никто другой не видит, и от этого тошнило, но с бутылкой вискаря всё становилось проще. Без разницы – люди, демоны, ангелы с которыми он провел прошлую ночь. Не настоящими, но хэй, они были очень хороши! Кажется, им всё понравилось. По крайней мере, денег они не взяли, да и платить ему было нечем. Когда тебе все равно – не к чему стремиться и куда-то двигаться. И бессознательное одиночество совершенно не является должной мотивацией.
Мотивация приходит от желания жить, когда его снова находят демоны. Точнее, сначала девчонка – потом демоны. Впервые с ним кто-то говорит и что-то от него хочет. Но это все еще кажется бредом, и ему плевать. «Сын Спарды». Да не насрать ли ему, чей он сын? Сейчас он один, и это всё, что у него есть, и что ему нужно знать. Если рядом никого – значит, он никому и не нужен был. Очевидные и простые выводы, никаких сантиментов и прочей бесполезной лирики.

Но, может быть, девчонка кажется ему интересной. Болтает о чем-то своём, пытается ему на уши присесть. Он делает вид, что ему все еще плевать, и её компания утомляет. Больно уж назойливая. Кто-то скажет, что он просирает свою жизнь и возможности, и даже может оказаться прав, но не было ни одного мгновения, когда Данте послушался бы хоть кого-то. И нет такого существа на свете, на чье мнение ему было бы не плевать.

С другой стороны, из планов на день – завалиться в бар и снова нажраться. А потом поискать какую работенку вышибалы, как вариант. Предложение Кэт проехаться выглядит чуть менее обыденно и, в конце концов, с него не убудет. Может быть, она ему даже немного помогла во время боя. Как минимум тем, что не мешалась под ногами слишком сильно (большего он признавать не будет).

Кто бы знал, что поездка окажется дорогой в логово самого разыскиваемого террориста? А ведь с виду Кэт выглядела милой и прилежной… хотя о чем это он. Милые и прилежные с роду не оказывались на пороге его трейлера. Ну, за исключением парочки случаев (исключение из правил – со всеми бывает). Да и ладно, девчонка, знающая про демонов и прочую ересь? Это точно интересно. В этом замешаны террористы и подозрительные лица? Еще и забавно.

Он не знает, что заставило его на самом деле остаться с этой сомнительной компашкой – Вергилий доверия не внушал от слова совсем. Эдакий благородный рыцарь, желающий спасти человечество и защитить их от каких-то плохих дядек? Данте в это в жизни не поверит. И все же верит многому, потому что заливает складно. И, на всякий случай, выплевывает любимый энергетик, который оказывается дерьмом демонов (черт, иногда лучше не знать, потому что он подсел на эту дрянь, как и многие другие).

Очередное путешествие в Лимбо кажется ещё одним бессмысленным развлечением. Снующие назойливые демоны, как нарочно, повылезали из всех щелей. Им не повезло – у него хорошее настроение, чтобы уничтожить их всех. Впрочем, когда у него плохое настроение, всем не везет еще больше. Они мешают и раздражают, всеми силами пытаясь отвлечь от главного – осколки разбитой памяти складываются один за другим в целую картину некогда счастливой семьи. Это ошеломляет настолько, что он не сразу способен поверить. Всё переворачивается с ног на голову. Мир трещит по швам и окончательно теряет чужеродный искусственный лоск, обнажая свой истинный оскал. И это кажется чертовски правильным, что можно, спустя миллионы дней, свободно вздохнуть и ощутить, что в груди все еще бьется сердце.

- Ты – мой брат, - утверждение звучит неуверенно. Данте сложно поверить в то, что спустя столько лет в его жизни появляется кто-то настолько близкий. Что всё это время он не был один. Черт побери, он что, правда рад, что у него появился кто-то, кто мог бы его понять? И кто принёс в его повседневный хаос чуточку смысла и логики?

[nick]Dante[/nick][status]son of a bitch[/status][icon]https://funkyimg.com/i/383ZK.gif[/icon][fandom]DMC[/fandom][lz]Smoke in my lungs;
Blood on my tongue;
I'm here to make the devil cry.[/lz]

Всё становится на свои места. Жизнь обретает смысл. У него появляется цель. Всё это - благодаря Вергилию. Данте больше не сомневается, в его голосе больше нет иронии по отношению к нему или «Порядку», сомнительной террористической организации.
«Расскажи мне всё. И прежде всего – кто в этом виноват».
Ему нужно, чтобы Вергилий указал на кого-то пальцем, а Данте с рвением гончей вгрызется в шею жертвы. За все те годы, что его изнутри съедала злость, пустота и отчаяние. За то, что он вечно считал себя фриком, изгоем без племени и рода, сумасшедшим. За то, что никогда ничего не чувствовал, кроме разочарования то ли в мире, то ли в себе. Он видел этот мир уродливым и лицемерным, и не понимал, как в этом можно спокойно жить. Алкоголь помогал, и на том спасибо.
Хотелось отомстить. За мать, труп которой он выносил на руках, за отца. За то, что они с братом оказались разлучены на столько лет. Почему к нему не вернулась память раньше? Почему он не смог вспомнить Вергилия? Он же чувствовал, что что-то не так, что чего-то важного не хватает. Но будто смирился с этим… но нет. Нихера он не смирился, и теперь сможет доказать это каждому сучьему демону.  Давай, Вергилий, просто покажи, кого уничтожить следующим.

Когда Данте снова затаскивают в Лимбо, он лишь слегка раздосадован тем, что прервали его разговор с братом. Но все равно улыбается. Руки чешутся достать меч и рубить каждого уродца, который под руку попадётся, не глядя. Теперь это необходимость вместо алкоголя и прочих наркотиков – он кайфовал с этого.

- Кто следующий?

- Эй, уродец, ближе подошёл! – Арбитр притягивает очередного демона, и Данте с ноги проламывает ему челюсть, а после разрезает насквозь размашистым движением от левого плеча до правого бедра. Последний из демонов разлетается на куски с черной плотью и кровью и испаряется, а асфальт под ногами проваливается. Стены сдвигаются, сплющивая машины. Жалкий трюк – придумайте что поновее.
Данте с разбегу перепрыгивает очередную пропасть и приземляется аккурат на круг из символов, приготовленный Кэт.
- Как раз плюнуть, - самодовольно отряхивает ладони нефилим и вальяжно валит дальше, будто ничего особого и не произошло. И не важно, что это он там, на самом деле, пару раз чуть не окочурился, когда ссаная бензопила впивалась в бок, дробя кости. К счастью, благодаря регенерации, этого никто уже не заметит, а сам не дебил, чтобы рассказывать. Лишь дергает плечом, поправляя съехавший плащ.

Данте действительно везёт с Вергилием. Ему не приходится думать ни о чём – план уже готов и подстроен под его участие. Здесь наработок вагон, и ему преподносят все на блюдичке. Вергилий, по сути, сделал всю основную работу – нарыл информацию на каждого, знает, где они обитают и, что самое главное, знает, как добраться до ублюдка Мундуса.

- Эй, у меня был неплохой трейлер. Он мне нравился. Там всегда была пицца, пара банок пива и никто не жаловался… злоебучие демоны, - ругается в сторону Данте, припоминая, что единственного жилища у него больше нет, - там даже телевизор был. Что еще нужно для счастья? – Данте развел руками и пожал плечами. Даже если Вергилий начнет сейчас с ним спорить относительно того, что такое «счастье», Данте ему все равно не поверит и ответит что-то типо «ты просто в моем трейлере ни разу не был».
Хотя ладно. Он сам знал, что это паршивый трейлер. Но в нём можно было переночевать, и никто до тебя недоебывался. Когда есть крыша над головой – это круто. У него бывали дни и похуже этих.

- Но это стоило того, чтобы вылезти из трейлера, - все же ухмыляется Данте и упирается ладонями в стол, облокачиваясь. Он не уточняет, что имеет ввиду самого брата – он стоил того, чтобы вылезти. Но это ведь понятно и очевидно, да? Кто не захотел бы вернуть свою семью любыми способами? Данте просто не знал, как. Ну и вообще не знал, что у него есть семья. Лишь смутно предполагал, но считал, что все передохли, да и…

Это всё уже не важно.

- Как давно ты вспомнил всё?

Но ему важно знать, что его действительно кто-то искал. Ну, кроме ебучих демонов, которые его перманентно пытались выпотрошить. И эта новая мысль была такой противоестественной, что не особо укладывалась в голове.
[icon]https://funkyimg.com/i/383ZK.gif[/icon]

Подпись автора

«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

- Неее, и так сойдет. Потерплю какое-то время, - поморщился Данте, поспешно отклоняя предложение Вергилия. Типа да, трейлер ему нравился, но когда он отказывался поспать в нормальных условиях? Это, конечно, не был отель люкс, да и на привычный дом помещение не смахивало, но оно все равно было в разы лучше, чем то, что у него когда-либо было. Пока есть такая возможность, он будет отсыпаться в этих роскошных условиях столько, сколько получится. Тем более, что перед битвами со всякими тварями нужно как следует отдыхать и набираться сил. После – тоже. Ещё его тут обещали чем-то кормить (ну или не обещали, но Данте собирался нахлебничать на максималках, он не из тех, кто стесняется или кичится манерами), а это сразу добавляло пятнадцать баллов из десяти возможных.

Короче, ничем похожим на «у вас хорошо, но на родной кровати лучше» Данте не страдал, был весьма мобилен, в меру асоциален и передвигался налегке. Типа пара пушек, плащ, да и хватит. Мелочь на необходимое – хорошо, но не критично. При случае и отжать можно. Ну или заработать. Вышибалам платят, например, неплохо, а он и рад морду кому набить. Правда, обычно начальство начинает ругаться, когда Данте и сам в дюпель напивается на посту, но это отдельные проблемы.

Что будет «после», когда они закончат, Данте не думал. Стратегией не увлекался, книжек много не читал, а жил очень даже позитивно сегодняшним днём. Слышал от кого-то, что это мол правильно и жизнеутверждающе, и такой подход к жизни прибавляет сил и оптимизма. «Memento mori» (да, даже в его голове где-то завалялись умные словечки). По иронии судьбы, уж о чём, а о смерти Данте не давали забыть никогда. Для него не было «после». Он старался выживать сегодняшним днём. Простая установка, с которой легче жить, хоть немного.

Выражение лица Данте меняется и его привычная спесь уходит на простых словах «пять лет назад». Целых пять лет Вергилий искал его. Целых пять лет он жил со знанием, что он не одинок, и у него есть семья. На пять лет дольше он знал о своём прошлом и о том, кто он есть. Данте завидовал ему. Словно у него самого эти пять лет обманом отняли (по сути, так и было, по сути – отняли даже больше, намного больше). Или он сам не справился? Вергилий нашел их дом, раскопал информацию, а Данте? Ему порой просто хотелось сдохнуть, вспороть собственную грудную клетку, просто чтобы убедиться, что у него есть сердце и оно еще бьется. Потому что он не понимал, что с ним, блять, не так, и почему он не такой, как остальные люди.

Одиночество давило ничуть не меньше, чем своры гончих, посланных за ним. И именно это подстегивало очередную ночь скоротать в клубе, в толпе, чтобы затеряться и забыться. Но теперь он не один, и он думал поначалу, что к этому придется привыкать. На деле же он настолько спокойно чувствует себя в компании Вергилия, будто это что-то абсолютно естественное и правильное, и не было тех многих лет, что разделяли их.

Данте привычно усмехается, но получается все равно несколько напряженно. Пожимает плечом, мол, фигня, ничего особенного.
- Ненавижу, когда мне говорят, что я должен делать, - иронично, что Вергилия он случается почти во всём и следует его указаниям, - и еще больше ненавижу, когда мне ебут мозг. Я этих тварей насквозь видел – вставлять им палки в колеса или меч в горло было самой веселой игрой.

Типа монополии, только нет.

А что ещё ему оставалось делать? Когда видишь истинное лицо, хочется сорвать с него маску. А когда это лицо пытается заставить тебя прогнуться, сломаться – хочется выбить ему челюсть и повыдирать ребра одно за другим, чем Данте и увлекся. Но это не то, чтоб интересные истории, чтобы сидеть и травить байки. К тому же, Вергилий, судя по всему, о многом осведомлен. Данте интересно, как жил сам его брат и как боролся с этим. Выглядит он намного лучше, честно говоря: говорил так складно, выглядел статно, и еще эта дорогая одежда. То есть, не то, чтоб он разбирался в одежде, но на нем-то самом потертые джинсы, да майка-алкоголичка. Впрочем, это лишь праздное любопытство и занимательные факты, которые невозможно игнорировать. Данте, в целом, похер было на эти условности. Для него главное было, что внутри они одинаковые.

Данте не успевает задать вопрос, его прерывает жест Вергилия, и тот послушно следует за ним на кухню. Да уж, он тыщу лет на кухне не бывал… А еще он где-то тут видел ванную. Душ, конечно, тоже охренеть как прекрасно, особенно когда есть горячая вода, но ванна – этож прям царская роскошь! И он намеревался как-нибудь до нее добраться.
Словив банку пива, первым делом Данте глянул на брата, чтобы тот еще раз кивком подтвердил, что это точно можно пить, и это не вылезло из непредвиденных частей тела демонов. Только после этого запрыгнул на стол, усаживаясь, и с громким пшиком откупорил банку, делая сразу несколько больших глотков. На вкус норм. А учитывая, что это на халяву – вкуснее он не пил ничего.

- Серьезно? – Данте лыбится на предупреждение, - боишься, что запачкаю? Да ладно, я самый опрятный пацан на деревне, - убеждает он, вытирая губы ладонью, а потом ладонь – о штаны.
Данте готов был сыпать шутками и иронией двадцать четыре на семь. Потому что это все, что у него было и все, что у него есть. Иначе он просто не умеет. Это помогало выживать. И из-за этого он теряется, когда Вергилий переключается на серьезные темы. Особенно когда эти темы так тесно переплетены с его собственными чувствами и мыслями.
Вергилий будто видит его насквозь, знает, о чем тот думает и что чувствует, это так дико, ново, но чертовски приятно. Словно все эти годы ты жил и не мог ни с кем поговорить, и вот впервые на тебя не просто обратили внимание, но и понимают, что ты сам хотел бы сказать. Данте не знал, как это у Вергилия получается, но был благодарен за то, что ему самому не приходится ничего произносить или объяснять. Ему так чертовски хочется обнять брата, просто за то, что тот чувствует то же самое, без лишних слов. За то, что понимает. И это желание сильно настолько же, как и нежелание вспоминать прошедшие годы.

У Данте не было прошлого, не было и будущего, он шел бесцельно. Мысли о насущном типа найти пожрать, когда желудок урчит, найти ночлег, когда темнеет, просто продолжать дышать и бороться – это помогало выживать.
И если он сейчас начнет думать о том, чего его лишили демоны, он действительно сойдет с ума. Нет, он прибережет это всё до встречи с Мундусом, и тогда выскажет ему всё. И выдаст всё, что тому причитается. Разорвёт на куски и вырвет сердце.
Металлическая банка едва хрустнула в руке, и Данте выпал из своих мыслей, улыбнулся, самодовольно глядя на брата.
- Да, еслиб я вспомнил раньше, этот ублюдок был бы уже мёртв. Не хочу, конечно, сомневаться в твоих методах, просто говорю факты, - Данте в наглую пожал плечами и снова принялся хлестать пиво.
Миллион надменных шуточек, вместо простого «я бы искал тебя».

В первые пять секунд Данте действительно сомневался, что бы выбрал – месть или поиски брата. Сейчас в нем кипела злость, а пять лет назад он был еще более отчаянным, чем сейчас. Но на самом деле он, конечно, выбрал бы брата. Он бы нашел его просто чтобы знать, что он еще жив, в порядке, что ему ничего не угрожает. Да он бы в сам Ад спустился и перелопатил его, если бы понадобилось. А потом они вместе убили бы эту тварь, которая отняла у них счастливую жизнь.

Допив бутылку, Данте швырнул ее в угол, где стояла мусорка, с точностью снайпера.
- Я надеюсь, в этой волшебной коробке с холодом есть еще пиво? – не то чтоб он собирался напиваться, но одной банки на сегодня явно будет мало.
- Я рад, что у тебя всё так сложилось. То есть, конечно, звучит очень скучно, - не можешь без иронии и серьезно, да? – но иногда лучше, когда скучно. – Данте спрыгивает со стола и гребет к холодильнику за очередной банкой. А заодно и проверяет на наличие хавчика на быстрый перекус. Ему сгодится буквально что угодно: сыр, кусок масла, оливки… он типа вообще не привередливый в плане еды. Кусок хлеба и тот сойдет. Но пицца, конечно, всегда была шикарнейшим ужином. Здесь ее не оказалось, но кусок салями вполне сойдет. Как раз его-то и банку пива Данте и вытащил, захлопывая за собой дверцу. И никаких «отрежу себе кусочек и верну остальное». Ага, щас. У него аппетит, как у… видимо, демона.
- Мы должны уничтожить его вместе. Это будет правильно. – Данте поморщился на собственные слова, выгружая добычу на стол, и провел ладонью по загривку, взъерошивая волосы. Они с братом не виделись почти двадцать лет, а все, о чем он может говорить – это о мести. А о чем обычно говорят в подобных ситуациях? Конечно, хотелось знать обо всем, что случилось с Вергилием за это время, но, в то же время, ничего не хотелось говорить о том, что происходило с ним самим. Получался неравноценный обмен. И Данте был в достаточной мере эгоистом, чтоб наплевать на это, но недостаточно пофигистом, чтобы не бояться встречных вопросов. Можно было выбрать нейтральную тему? Чтобы мозг не взрывался миллионом мыслей, а эмоции не выворачивали ребра в груди.
- Значит… Кэт? Твоя протеже? Где ты ее откопал вообще? Она ведь человек, да? У вас с ней что-то было? – улыбка становится хитрее, когда Данте открывает очередную бутылку пива.
[icon]https://funkyimg.com/i/383ZK.gif[/icon]

Подпись автора

«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

За Вергилием интересно наблюдать. Данте нехотя ловит каждое движение, улыбку, жест, и пытается сравнить ту картинку, которую он видит сейчас, с тем, что он помнит. В каких-то моментах он инстинктивно узнает брата, а в каких-то смотрит на него, как на совершенно нового человека… точнее, нефилима, по которому жизнь катком проехалась. Нет, Вергилий никак не выказывал, что пережитое далось ему нелегко. Он выглядел уверенным. У него была цель, был план, был свой штаб с приспешниками. Он тот, у кого все под контролем. Даже, кажется, те эмоции, которые он позволяет себе показать. Данте, вероятно, самую малость завидует ему.

Ему всегда не хватало хладнокровия и выдержки. «Семь раз отмерь, один – отрежь» - это Вергилий. Данте – это «семь раз порежь и один, может быть, подумай, но не факт». Из-за этого, очевидно, ему и тумаков больше прилетало, даже от брата когда-то в детстве, только его уже могила исправит. Не мог он ждать. Если загорался, то надо прямо сейчас – немедленно. Рвануть, схватить, забрать, не договариваясь и не идя на компромисс. Сколько раз он из-за этого ломал кости? Сколько раз проливал кровь? И всё равно не может угомониться – словно перед зверем голодным внутри куском мяса с кровью трясут.

Всего за раз вспомнить не получается – голова еще раскалывается каждый раз, когда очередная картинка из прошлого ослепляет вспышкой. Паззл всё ещё складывается в одну большую картинку. И сейчас Данте вспоминает, что как раз из-за этой разницы в характерах и темпераментах они и не могли ужиться в детстве. Вергилию было с ним скучно, а он, будто назло, продолжал его донимать. Потому что какого черта ему интересней читать какие-то книжки, а не играть с ним?! Его холодность и отстраненность раззадоривали лишь больше, заставляя дразнить и нарываться.

Сейчас кажется, что они уже выросли, многое пережили, изменились. Можно начать узнавать друг друга по-новому и проверять, что осталось от них прежних, а что выгорело полностью заживо. Но всего несколько минут - и Данте ощущает себя как дома. И не потому, что он куда угодно способен завалиться, как к себе домой, а потому что Вергилий привычно заводит пластинку «ты все не так делаешь, смотри, как надо». Не на словах, конечно, но на деле. Когда отбирает салями. У Вергилия в принципе во взгляде всегда ощущалась эта надменность, которую Данте всегда собственной шкурой чувствовал и лениво скалился в ответ, потому что не такой уж он и бесполезный вообще-то.

Слабое возмущение так и не превратилось в большую волну (мало кто рискнет у голодающего кусок еды отобрать), просто потому, что Данте предвкушал – всё должно стать еще вкуснее, раз Вергилий достал конфорку. То есть, о кулинарных способностях брата он не осведомлен, но всё ещё… дело в той уверенности, с которой он делает вообще всё.

Усевшись на этот раз поприличней, на стул, Данте разваливается на столешнице и подпирает висок кулаком, наблюдая за Вергилием и попивая пивко. Не заметить колкий взгляд на себе он не может, в ответ то ли фыркая, то ли усмехаясь тихо и качая головой. «Примерно как ты»… да, Данте заметил в ней это. Люди, которые не хотят говорить о прошлом, всегда ведут себя иначе. У них есть определенные привычки, манеры, которые так или иначе их выдавали. А, может, Данте просто ощутил в ней то же, что испытывал сам – черт его знает. Он не пытался в этом разобраться никогда, да и сейчас не собирается. А Кэт… да, она приглянулась ему. Помогла уже не раз. В том числе, привела его к Вергилию… да и в целом была довольно милой. Даже странно поначалу было видеть её в компании террористов. Но чем дальше, тем больше Данте понимал, что она здесь не с проста. Ему не то, чтобы это важно (у него теперь другая цель), но интересно.

- Осложнения? – Данте ухмыляется, - какие тут могут быть осложнения? Если хочешь – берешь и… - нефилим осёкся и кашлянул в кулак. Он вообще-то ничего против Кэт не имел, она правда хорошая, и шуточки в её сторону на такую тему отпускать совершенно не хотелось. Он просто захотел подколоть брата, но, в итоге, вовремя остановился и решил не делиться своим богатым опытом «связей на одну ночь». Которые, к тому же, никак не вязались с долгосрочным сотрудничеством.

- то есть, да, Кэт чудесная, ничего такого не имел ввиду. Она мне нравится. Ну, в смысле она милая. Вроде как. Много знает. Сказала, это ты её научил всему.

Данте в какой-то момент откидывается на спинку стула и выставляет перед собой руки раскрытыми ладонями вперед, всем видом показывая, что даже в мыслях не было её как-то обижать. А после неуверенно пожимает плечами – за своей разговорной речью он редко следит. Еще реже задумывается о том, что говорит и как. Но все же иногда он может быть ебать каким вежливым! Так что зря Вергилий в нем сомневается.

Усмехнувшись, Данте опускает взгляд и достает из заднего кармана пачку сигарет и зажигалку. Он тоже уже успел подумать о том, что хуже – не помнить вообще ничего или помнить, но быть не в состоянии что-то исправить и ждать, пока твоя надежда окончательно не истлеет. Вергилий действовал медленно, аккуратно, но верно. Он так тщательно подготовился к этой войне, как Данте в жизни бы не смог.

- Мне кажется, если б я вспомнил, я бы просто устроил самый большой взрыв, чтоб показали по всем каналам, или разъебал какую башню – лучший способ донести сообщение, не? – он смеется, но ведь правда так бы и сделал. Что он еще мог? Разве что обратить на себя всё внимание. Заорать в прямом эфире что-то вроде «Вергилий, блять, выходои!» или «Тронете его хоть пальцем – всех порежу» или… ну… да, в целом, вариантов много, а суть одна. Может, сам брат от этого обращения испытал бы такой стыд, что и не захотел бы выходить на связь, кто знает. Можно лишь догадываться.

Пока Вергилий готовил, Данте привычно крутился около него, заглядывая то через плечо, то в холодильник, то снова усаживаясь на место. Награда за ожидание была достойной и вкусной. Правда вкусной – это вам не дешевая пицца за пять баксов и скажите спасибо, что без тараканов, хотя это было бы единственное мясо, которое вы бы в ней нашли.

- Что? За годы разлуки и всего одно блюдо? Требую, как минимум, три ужина еще. Семейное воссоединение, как никак! Ну, или хотя бы устроить еще пирушку после того, как разберемся с Вирилити. Да и… - Данте запнулся. Он хотел сказать что-то ещё, но вместо этого принялся уплетать пасту. Слизал всё так быстро, словно там всего ничего было. Даже не живал толком, а просто закинул в топку, в которой всё сгорало мгновенно. Только убедившись, что ни в сковородке, ни в кастрюле ничего не осталось, он чуть успокоился и запил пивом, опустошая очередную банку и заливая воспоминания о теплых вечерах в их особняке, которых ему так нехватало.

Вергилий прав. Когда знаешь, чего тебя лишили – сложнее смириться. Но это и есть та движущая сила, ярость, которая заставляет сжимать крепче меч в руке. Ведь херово было в любом случае. Им обоим. Даже живя хорошей (если сравнивать с Данте, то и вовсе прекрасной) жизнью, Вергилий не смог с ней смириться. Точно так же не вписывался, чувствовал фальш и одиночество. Они – не такие. И теперь Данте точно знал, почему не нашел своего места в жизни раньше. Почему его считали «ошибкой». И почему теперь эта «ошибка» надерет зад сраным демонам.

- Вкусно, - Данте откидывается на спинку стула, лениво чешет живот, а после запрокидывает руки, сцепляя пальцы, и упирается в них затылком. – Нам правда придется не видеться еще десять лет, чтоб снова так поесть? – он смеется беззлобно и просто пытается понять, что чувствует. Тревожность не уходит и напоминает яркой болью то время, когда ему пытались промыть мозги и убедить, что то, что он видит – не настоящее. И всё же за брата он цепляется как за единственную константу, которая привносит смысл в его жизнь. И никто это уже не изменит.

- А отец… есть ли хоть какой-то шанс вызволить его? – Данте особо не надеялся, но ему надо было это услышать. Да, сейчас перед ними другие задачи. Куда более насущные и реальные. Но эти разговоры откидывали назад и возвращали воспоминания, в которых ему было хорошо. До того, как это все произошло.
[icon]https://funkyimg.com/i/383ZK.gif[/icon]

Подпись автора

«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

Вроде Вергилий пытался урезонить, добавить немного логики, предупредить о последствиях, объяснить на пальцах, почему вариант Данте оказался бы не выигрышным и какие его ждали бы последствия, но… на лице нефилима были смешанные чувства в виде непонимания и скптицизма. Аргументы брата на него не действовали по одной простой причине – Данте всё ещё не видел в них смысла. Если бы он действительно оказался в той ситуации, узнав, что за всем стоит Мундус, он бы нашел самую большую злоебучую башню и с рвением заядлого уличного художника написал бы на нём кровью демонов «Я иду за тобой, сука. С нелюбовью, Данте.» Потому что это он, черт побери, эта тварь, должен бояться и ныкаться в своем убежище, грызть ногти, что не смог избавиться от отпрыска Спарды раньше. Что не успел ничего сделать до того, как финал уже был определен. Черт, да даже если бы ему руки и ноги отрубили, он бы все равно дополз до этой гниды и перегрыз горло…
Данте сминает очередную пустую банку из-под пива, понимая, как легко он выходит из себя от одной только мысли. Если бы Вергилия не было бы рядом, если бы он не заражал своим спокойствием и расслабленностью, он бы уже шарился по улицам в поиске очередных врагов, потому что это тот способ, которым он умел решать дела. Это единственное, что у него не сумели отнять – его волю поступать так, как он считает нужным. Наверное, действительно было бы проще, если бы он притворялся, если бы играл роль обычного мальчишки, если бы не выдавал своих способностей, если бы банально забыл своё имя и взял другое… Но это всё, что ему досталось от прошлого – имя и амулет, и он не собирался отказываться от них. В этом противостоянии системе он чувствовал себя живым. Когда рубил демонов и вроде как чистил улицы от всякой швали. Не потому, что герой, а потому, что в сражении он чувствовал свободу, а мысли и пустота уходили на второй план.
Но Вергилий, кажется, всегда был таким – слишком много думал, вечно читал свои книги заумные… Честное слово, Данте помнит, как пытался в детстве перечитывать то же самое, но то засыпал, то просто выл от вселенской тоски, потому что не понимал. Если уж вспоминать, то даже в более зрелом возрасте ему попадались в руки книги, но желания зачитываться они так и не вызывали. Ему просто нравилось смотреть на них и листать, особенно когда те были датированы каким-нибудь девятнадцатым веком и были напечатаны красивым шрифтом с вензелями и узорами. Такие пахли пылью и затхлостью, и почему-то это вызывало лишь приятные ощущения. Но уже через минуту Данте терял к ним интерес, отшвыривал и забывал всё.
Теперь он с уверенностью мог сказать, что эти книги банально напоминали ему о доме, который был уставлен шкафами, заполненными точно такими же старыми книгами.

- Эй, я выносливей, чем ты думаешь. Я как-то забрел в Уоллмарт в день распродажи на рождество, и выжил. Думаю, это примерно то же самое, что одичавший город, паникующий из-за разверзсшегося Ада… - Данте посмеялся, а после ткнул пальцем в сторону брата, - ловлю на слове, - теперь это закон. Ему обещали веселуху с демонами, и он получит веселуху с демонами. Потому что руки чешутся аж капец как.

Расспрашивать об отце дальше смысла не было. В этом Данте был согласен с братом, а еще был однозадачен по умолчанию. У них уже была цель, и ею они и займутся в ближайшее время. Всё остальное они решат потом. Главное, что они вместе, и к ним вернулась память. Со всем остальным они уж как-нибудь разберутся.

Данте вдруг фыркнул как-то скомканно и поспешно отвел взгляд, сам удивляясь такой реакции. Смутился чтоли? Он? Смутился? Но да, он точно не заметил, что откровенно пялился на брата. Вообще ему можно сделать скидку! У него тут вся жизнь перевернулась, башка трещит от воспоминаний и попыток соединить две жизни в одно целое, и да, ну, конечно, ему было интересно, во что превратился Вергилий.

- Просто удивляюсь, что я хоть и жил на улицах, а вырос красивей тебя, - самодовольная улыбка тут же озарила лицо нефилима. В сарказм – это он может двадцать четыре на семь. А уж предложение брата и вовсе воодушевило донельзя. Приподняв руки в жесте «серьезно? Ты хочешь потягаться со мной? Да я меч из рук не выпускал с тех пор, как вообще узнал, что он у меня есть», - с удовольствием надеру тебе зад, как в старые добрые. Можешь сколько угодно отнекиваться, что ты не офисник, но не поверю, пока сам не увижу, - Данте точно так же подается через стол к Вергилию с самой довольной улыбкой объевшегося кота, - так что доставай свой меч и готовься проиграть.
Звучало бы как угроза, если бы не такая искренняя радость в глазах Данте. Да, черт побери, ему хотелось испытать это. Как тогда, давным-давно, в их доме, покрытом теперь пылью, прямо как его воспоминания.

«- Вергилий, хватит читать, пошли во двор!»

«- Зану-уда.»

Помещение просторное, почти пустое и отлично подходящее для тренировок. Но что-то подсказывало нефилиму, что подавляющее большинство местных компьютерщиков сюда даже близко не заглядывали. Возможно, оно использовалось как склад или просто пустовало без причины.

- Неплохое помещение для тренировок, - голос гулко отражался от стен, теряясь где-то вдалеке, - но если у тебя нет хорошего соперника, сложно совершенствовать свои навыки, - Данте ухмыльнулся и повернул голову в сторону Вергилия. Очередной едкий комментарий, которым нефилим любил одаривать всех своих оппонентов. За словом в карман он никогда не лез, даже в худшие моменты в жизни. А сейчас поддразнить брата – вообще святое дело. Сам он выглядел, как всегда, расслабленным. Чего напрягаться, когда ты уверен в себе и своих силах?

Данте лениво повёл плечами, разминая спину, и без всяких прелюдий призвал Мятежника. Рукоять скрипнула в ладони, спрятанной под кожаной перчаткой без пальцев, а лезвие рассекло воздух, оставляя за собой едва заметный след из красных искр, разлетающихся будто пепел.
Чёрт, он правда испытывал восторг перед предстоящей битвой. Впрочем… что значит «предстоящей»? Всё уже началось, а улыбка так и не желает сходить с лица.
- Не думай, что я буду поддаваться, потому что мы братья, - но и бить в полную силу было бы глупо вообще-то… С другой стороны, так он мог бы в полной мере увидеть, каким Вергилий стал за это время.

Рывок вперёд резкий, не человеческий, без предупреждения. Никаких излишних выпадов или движений. Данте всегда действовал грубо, напористо, и слишком напрямик. Наверное, предсказуемо, но он был упёртый, что пиздец. Ожидаемо первый удар, не такой уж быстрый, не такой уж четкий, блокируется, и клинок Мятежника натыкается на изящное лезвие Ямато, со звоном высекая искры. Данте целую вечность не видел это оружие. Оно казалось каким-то древним артефактом из легенд или сказок… возможно, так и было на самом деле. О его происхождении нефилим мало что помнил, как и о происхождении его собственного Мятежника.
[icon]https://funkyimg.com/i/383ZK.gif[/icon]

Подпись автора

«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

Взаимные подъебы – это было даже мило. Ощущалось как что-то близкое, родное – своё. Даже если раньше, после того, как воспоминания вернулись, Данте и ощущал все ещё внутреннее напряжение, то теперь оно таяло со скоростью света. Или заносимого для удара меча. Сын Спарды лишь самодовольно усмехается, когда Вергилий так просто принижает всех его прошлых врагов. Спорить не будет – они были жалкой мишенью. Данте давил таких, как муравьев. Они не ровня им. Совершенно ничего общего с тем, что Данте видел сейчас перед собой.

Первый удар пробный, для разминки, отшвыривает его назад, заставляя тщетно тормозить, ища, за что зацепиться, но ботинки лишь чертят линии, взбивая пыль. Цепкий взгляд не сходит с Вергилия, и Данте видит, как тот с присущим ему самодовольством одним своим видом выказывает недовольство – явно большего ожидал. Что ж, нельзя разочаровывать брата.

- Няньку? Не против, только выбери посексуальней, я скажу ей, за чем стоит присмотреть, - теперь черёд Данте выказывать своё самодовольство, но его прерывает впившаяся в плечо хватка чужого меча. Точнее, одной из его форм.  От холодной стали по загривку бегут мурашки, словно его из полымя да в морозильник кинули, но это совершенно не отвлекает – Данте повторяет трюк и так же с силой тянет брата к себе при помощи адского крюка. Он же не напорется так просто на лезвие Ямато! Он мог бы… но не хочет, не в этот раз. Типа ну, надо показать Вергилию, что до него так просто не добраться. Хотя не то, чтоб это его убило, но все равно не хотелось, чтобы брать хоть сколь-нибудь считал его слабым.

Но на большой скорости они, в итоге, оба уходят, хотя Данте совсем не против лобовой атаки. Он в этом хорош. Но это бессмысленно, когда твой оппонент исчезает из поля зрения – в следующее мгновение перед ним только тающая чёрная дымка. Ещё секунда – и перед ним снова Вергилий, лицом к лицо. Это немного выбивает из колеи. Данте не любит такие трюки. Это мешает и совсем не похоже на привычный бой. Словно перед ним тут выделывают фокусы, до которых ему совершенно нет никакого дела. Точнее не было бы, если бы это не был Вергилий. Но он чертовски хорош! Кажется, что он гораздо лучше знает, что делать, а Данте в первое время теряется, да еще и откровенно залипает. От брата исходит энергия отца, и его глаза замечают это едва уловимое свечение. Его меч высекает ледяные искры, и это чертовски завораживает.
Впрочем, удары быстро возвращают его к тому, что здесь на самом деле происходят. Атаки Вергилия резкие, точные и чертовски назойливые. Парировать получается далеко не все, хотя он пытается, ребром подставляя Мятежник, и в нужный момент, пригнувшись, бьет наотмашь по Ямато, прерывая серию атак и заставляя брата отклониться. Легкая передышка, и теперь он хоть что-то может делать.

Так уже лучше.

- Let’s dance!

С ярким пеплом Мятежник превращается в огромного вида топор – в руках Данте оказывается Арбитр, и он им медленно, но все же успевает замахнуться. От лезвия на пол обрушивается тяжеленный диск, пробивая бетон, но Вергилий успевает отклониться. Да и к черту, в следующий раз получится. Зато весело!

Они только успели разогреться, когда Вергилий вдруг теряет внимание и уходит с поля боя. Ощущение словно любимый фильм выключили на самом интересном моменте. Данте не сразу понимает, что произошло, и лишь потом замечает, что в помещении появились зрители – такие незначительные, что он и внимания не обратил, от них едва ли исходит хоть какая-то сила. Приземляясь шумно на пол, он недовольно цыкает и хмурится. Да чего Верг на них отвлекается? Они бы не помешали, даже если бы начали шмалять из автоматов! Ну… или помешали бы, но незначительно. А попали бы под атаку – так сами виноваты!

- Что, братьям уже и поболтать нельзя что ли? Почти сто лет не виделись, дайте порадоваться хоть немного, – раздраженно бросает им вслед Данте, встряхивает кистью правой руки и вновь берёт в неё меч. На месте Мятежника в очередной раз появляется адский крюк – хрен еще Вергилию удастся отвлечься, - но он натыкается на блок, и это бесит. Ангельский крюк тоже не срабатывает, что могло бы быть очевидно, но не проверить он не мог. Ладно! К черту. Если гора не идёт к Магомету…

Данте срывается с места и с молниеносным выпадом оказывается рядом с братом. Мечи встречаются в звонком приветствии – снова блок, и это бесит. Такое ощущение, что его защиту вообще невозможно пробить. И тогда он хватается второй рукой за рукоятку меча, который с адским шипением превращается в Арбитр. Хреновина тяжелая, зато любой блок пробьет. Только вот пока он замахивается – Вергилий успевает уйти в сторону, и топор кривой линией разламывает пол до двери, которая не так давно захлопнулась. Ладно, этот вариант с братом не прокатит. Чертова способность перемещаться!

- Харе, блин, бегать! – несколько обиженно кричит Данте, и, как по заказу, Вергилий оказывается чертовски близко – эти его трюки! Он почти рычит из-за них, но успевает отбить атаку, отпрыгивая тут же назад. Достает пистолеты и быстро стреляет, оглушая залпами помещение. Вергилий ловит каждую ебаную пулю. Бесит. Но Данте даже не замечает, что все еще лыбится. Теперь его черед уклоняться от ответочки. Вот падла! Его же оружием! Нефилим перекатывается, избегая первой пули, а после Мятежник превращается в косу и её вихрь отбивает оставшиеся. Осирис исчезает, уступая место привычному, родному Мятежнику.
Интересно, это он сам так сдал из-за того, что у него не было серьёзных соперников или это Вергилий так прокачался за время их разлуки? Ладно, это ещё не конец.

Данте вновь выпускает серию пуль, отходя назад, и пока брат занят коллекционированием патрон, заводит руку с Мятежником назад и становится в стойку. Ему нужно всего пара секунд, чтобы меч завибрировал и дрогнул в руках, начиная светиться дьявольской энергией. Нефилим ухмыляется и клонит голову чуть в бок, глядя на Вергилия. А потом выпускает в его сторону череду рассекающих ударов, которые летят с неимоверной скоростью, почти лишая возможности уйти с траектории.
[icon]https://funkyimg.com/i/383ZK.gif[/icon]

Подпись автора

«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

Бой действительно увлекает и воспринимается как откровенное соперничество, в котором каждому чертовски хочется выиграть. Они настолько чертовски разные, что даже верится с трудом в то, что они родственники, и в то же время – такие идентично упёртые. Если бы Данте анализировал хотя бы несколько секунд боя, он бы это наверняка отметил, но он был занят другим. Например, тем, что Вергилий был прав: достойный соперник - это круто. И да, отчасти хотелось продемонстрировать брату всё и покрасоваться, но вообще-то Данте всегда так дерется – швыряет во врагов всё, что ни попадя, и в ход идут абсолютно любые средства. Единственное, что он успевает заметить – это как складно теперь Вергилий обращается с Ямато. Не использует без причины, вечно норовит изящным жестом убрать его обратно в ножны, пф. Выглядит как вызов! Будто Данте не достоин того, чтобы всегда держать меч наготове.

Это раздражает. Это выглядит так, будто он не воспринимает Данте как серьёзного соперника.

Хочется заставить его не выпускать меч из рук ни на секунду, но даже так, даже с этой показной расслабленностью, его сложновато пробить. И когда это получается, Данте пробирает от загривка до кончиков пальцев – добрался! Воодушевление и восторг вперемешку с копошащимися на заднем фоне волнением, что, возможно, это не совсем верный способ воссоединения семьи [да как будто они хоть когда-нибудь были нормальной семьей] и что он мог перестараться. Но они же нефилимы, его брат обладает не меньшей выносливостью, чем он сам: даже средненькие демоны не валятся сразу с таких ударов, а уж для них это и вовсе не серьезно. И всё же целых несколько секунд Данте гложат немного сомнительные чувства.

Ну… ровно до тех пор, пока его не прошпиливают ссаные иглы с назойливой обжигающей болью, заставляя упасть на землю.

Эта заминка стоила ему пропущенного удара. И теперь, вопреки воспоминаниям из детства, именно он валяется на полу. Это уже что-то новенькое. Вергилий действительно изменился, но никакого разочарования Данте не испытывает. Он никогда не хотел вернуть прошлое – нельзя хотеть того, о чем даже не помнишь. А теперь уже слишком поздно. Он пропустил время, когда можно было сожалеть, оплакивать и страдать. Возможно, это даже к лучшему.
Потому что не смотря на то, насколько горькими оказались воспоминания, они всё ещё лучшее, что было в его дерьмовой жизни. То, что происходит с ним сейчас – тоже лучшее.
Пожалуй, он в этом никогда не признается, но иметь рядом кого-то похожего на тебя, кто понимает почти без слов (или не понимает, но какая к черту разница), это многого стоит. По крайней мере, их мнения во многом сходятся. Что драка – лучше посиделок с чаем. Что долги надо возвращать. И что перевернуть весь мир с ног на голову, выступая против армии демонов – это весело.

- А ты слишком уж осторожничаешь, - парирует Данте, будто сражение они еще не закончили, и ухмыляется.

В доказательство того, что уже не будет так, как было, Вергилий не протягивает ему руку, а лишь садится рядом. Данте скорей по привычке отряхивает майку, а вовсе не потому, какой контраст она создает с вычурной одеждой Вергилия. Тычет пальцем в одну из дырок, оставшихся от иглы и цыкает, будто это дизайнерская одежда, которую только что испортили. Но на деле просто думает о том, как не хочется это все заштопывать.

Бытовые мысли разбиваются в дребезги от простых объятий, и на этом моменте Данте ломается. Просто потому, что не знает, как себя вести, а ещё мозг орёт так, будто в него тоже попала одна из игл, и теперь медленно его разрезает.

Данте всю жизнь был одиночкой. Он выживал. Это была его реальность: один против всего мира. Он давно перестал задавать вопросы «почему», и даже нашел способы глушить внутреннюю пустоту: алкоголь, шлюхи, драка [набор джентельмена]. Он осознавал, что в сложившемся вокруг него обществе он был тем, кого относили к социальному дну, но для него это не было чем-то ужасным. Лучше так, чем быть среди всех тех уродов, стараясь вписаться в их систему ценностей, ломая свою самую суть. Данте и без того ощущал, что его лишили охуенной части чего-то важного, чтобы разъебывать свои остатки. За это он и цеплялся. Это всё, что у него было в буквальном и переносном смысле. Та жизнь, в которой радуешься дешевой пицце и банке пива. И эта жизнь занимает большую часть его жизни, он привык к ней, подточил под неё инстинкты, он мгновенно вытаскивает оружие при малейшей угрозе. Это не плохо. Ему вообще нравится выживать вопреки всем, кто этого не хочет.

И в то же время, вернувшиеся воспоминания кричат о том, что он больше не один. Что когда-то у него была семья, которая его любила настолько, что погибла, защищая его. И судя по тому, что Вергилия до сих пор не раскрыли, Спарда даже в вечных пытках не выдал никому информацию о своих сыновьях. Данте… ну, да, он и сам не то, чтобы скрывался.

Как склеить две этих жизни воедино Данте не знал. Он меньше бы удивился мечу в груди, чем объятьям – к последнему еще придется привыкать. Спонтанный анализ решения проблем не помог: выпить он уже выпил, подраться они уже подрались, позвать шлюх в штаб Порядка, наверное, будет вообще не лучшей идеей. Оставалось сыпать сарказмом, да? Чтобы замять неловкость, которую он испытывает. Но игла в мозгу отключила, видимо, тот отдел, который отвечал за язвительность, возвращая новые – давно забытые – ощущения, что рядом может быть кто-то. Кто-то, на кого Данте не плевать.

Нефилим все же двигает рукой и кладет ее брату на спину, приобнимая в ответ. В рекламных роликах со счастливыми семьями обычно делали именно так, поэтому он повторяет машинально. Чтобы выглядеть немного нормальным. Чтобы не показывать, насколько он выбит из колеи таким простым жестом. «Видишь, Вергилий? Всё в порядке, со мной всё ок.»
Слова всё ещё предательски застревают в горле, потому что он не знает, что сказать. Он не мог сказать того же – что скучал, потому что память отшибло и потому что не знал даже, чего лишился. Было лишь назойливое скребущее чувство – «мне тебя не хватало». Но Данте не мастер разбираться в чувствах, особенно в собственных. Когда было плохо, он себе грудную клетку вспарывал, когда нормальные люди, наверное, ходят к мозгоправу и говорят что-то словами.

- Спасибо, что нашёл меня, - и что вызволил из этого кошмара, вернув память. Да, за это Данте действительно благодарен. Хотя признаваться в том, что Вергилий справился со всем лучше, чем он, не хотелось. – Я бы не простил себе, еслиб ты один пошел против Мундуса и проиграл, - едкая подколка как спасательный круг, чтобы отмахнуться в очередной раз от всех переживаний. Данте хлопает брата по спине, и они разрывают объятья, поднимаясь с пола.

Только теперь он осматривается и видит весь беспорядок, который они устроили. Вообще ничего страшного. И ничего интересного. Бывало хуже.

- Убираться я здесь не буду, - вежливо предупредил Данте, похлопав Вергилия по плечу и выбивая из его одежды клуб осевшей пыли. Смотрите-ка, братец теперь не такой уж и безупречный холёный аристократ! Данте одобряет.
[icon]https://funkyimg.com/i/396Hh.png[/icon]

Подпись автора

«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

- И что я буду делать с этими дробями? Кричать демонам «погоди, погоди, сейчас я добью тебя, когда сто пятьдесят семь поделю на девять. А вот этот корень из тысячи вообще уничтожит тебя». А Мундуса мы, видимо, будем убивать теоремами Пифагора, - нихуя Данте не знал про математику, но про Пифагора слышал, так что против Вергилия это название было его сильнейшим козырем. Но, по правде, он смутно помнит те годы. Теперь даже хуже, чем свою жизнь «до». Памяти просто не за что было там зацепиться. Он опять с кем-то подрался. Опять получил фигнал, но и ответных влепил не мало, чем гордился. Его опять отругали наставники. Наказания все стандартные: постоять в углу, остаться без еды, без игрушек. Да как будто они ему нужны были… хотя без еды было тоскливо… но мелкий Данте лишь больше дулся и поджимал упрямо губы, когда желудок начинал урчать громче.
Школа промелькнула как ещё одно мимолётное воспоминание. Он не вписывался. Упорно никуда не вписывался. Ни в эти «братства», ни в кружки или спортивные команды. Помнил, что на каком-то занятии физкультурой сломал кому-то руку просто потому, что не понимал еще, какой силой обладает. А ещё повсюду видел эти демонические рожи. Органы опеки выглядели сплошь и рядом уродливыми.
«С таким поведением ты никому не будешь нужен». «Тебя никто и никогда не захочет усыновить. Не удивительно, что даже твои родители от тебя отказались».
На тот момент Данте это уже особо не трогало. Сложно воспринимать оскорбления от того, кто выглядит почти как Джейсон из знаменитого ужастика «Пятница 13-ое».
Он обо всём этом уже и так знал. Просто упрямо отмахивался.
А потом они начали смотреть на него в ответ. Замечать и понимать, что Данте на самом деле видит их. И обычная жизнь окончательно разбилась в дребезги. Фальш стёрлась, ему больше не надо было играть роль мальчишки, который должен хотеть, чтобы его усыновили, который должен желать быть частью нормальной семьи. Его мир становился всё более искажённо-неправильным, и оттого почему-то становилось проще, привычней. Он и не хотел вписываться в тот мир, который ему упорно подсовывали, как не хотел ломать себя под него. Не мог, чёрт знает почему. Это не гордость, а что-то больше… или меньше… может, банальное упрямство. Непреодолимое желание стать костью в горле.
Наверное, единственное, что могло бы понравиться Данте в школе – это приударять за группой поддержки. Что там еще может быть хорошего, он просто не понимал.

- Ладно. Если это поможет мне вытащить тебя куда, согласен. Ты учишь меня дробям или чему там, а я веду тебя в приличное место, - Данте усмехается. В конце концов, в любой момент нудной лекции брата он может просто уснуть. Его всегда вырубают занудные речи, особенно которые пытаются чему-то научить, - но только не футбол! Бар, набитый мужиками, чтобы смотреть, как другие мужики гоняют круглый шар? Нет уж. Идем либо в стрип-клуб, либо в обычный бар с бильярдом и прочими прелестями. Думаю, ни в одном из этих заведений ты не бывал, так что подарю тебе в качестве бонуса приватный танец, - Данте, конечно, не намекает на то, что Вергилий девственник, но намекает. Ну типа… он выглядит скорей как те, кто предпочитают кушать креветки из бокалов и говорить высокопарно о погоде. Или курсе валюты. Ну, ладно, Вергилий еще вламывает интернет, но бонусов это ему не добавляет. Если только не учитывать его любовь к тому, чтобы саботировать правительство и мастерить бомбы самодельные на заднем дворе.

Четыре часа – вполне достаточно, чтобы передохнуть. Поел, подрался – поспи. Ну, ладно. Три часа на сон. Плюс душ, плюс время добраться до фабрики Слёрма.
Душ, кстати – вообще вещь офигенная. Особенно учитывая, что за воду он тут не платит. Раньше такая роскошь была только на вписках, как и хавчик (а съедал Данте почти всё, что было в чужом холодильнике, даже если это просто банка консервированных ананасов и пара кусков сыра – под пиво всё пойдёт, а под виски и подавно). Теперь он мог плескаться хоть два часа к ряду, чего, конечно, всё равно не делал – прикорнуть тоже святое. Спал он как ел – в любом месте, в любой позе, пока есть возможность. Вырубался мгновенно. Но редко спал дольше четырех часов. У него чуткий сон, особенно после того, как он попался и когда его держали взаперти эти демонические твари. Ушло немало времени, чтобы суметь сбежать, и возвращаться туда не хотелось. Так что Данте всегда спал «с открытыми глазами».
Бывало, конечно, что он, измотанный, проваливался в глубокий длительный сон, особенно когда надо было восстановиться, но тогда тоже было мало приятного – его мучили кошмары, о причине и истории которых он ничего не знал. По крайней мере, раньше не знал.
Именно поэтому три-четыре часа сна без каких-либо сновидений казались самым лучшим отдыхом в мире.

Экскурсия на фабрику Верилити была незабываемой. Пить газировку Данте больше не будет. Пиво, кстати, тоже. И вообще больше никакой мочи с градусом меньше 40. Теперь только виски, спасибо пожалуйста.

- Вергилий… что бы ты не узнал про пиццу…. Не говори мне. Я просто хочу есть вкусную пиццу с сыром, ветчиной и грибами. И не хочу знать, из чьей задницы оно вышло. Договорились?

Должно же быть в этом мире хоть что-то святое! Пусть это будет пицца!

Но фабрика была познавательна не только этим. Данте, в принципе, сразу понял, что Кэт – не совсем обычный человек. А там лишь убедился в этом. Она не просто помогала ему (он даже перестал уже считать, сколько раз), она была… чем-то близким ему по духу. Такой же человек, поломанный системой и вынужденный жить среди ада, осознавая, что происходит вокруг, но, в отличии от него, она ничего не могла с этим сделать. Честно говоря, Данте не знал, справился бы он с этим, если бы у него не было этой силы. Но он точно помнил тот день, когда у него за спиной появился меч, и рука рефлекторно легла на рукоять. Когда лезвие разрубило первого демона. Когда он отрубил ему голову, а потом тащил за собой за волосы по улице. У него был шанс отомстить им всем. У неё такого шанса не было. И вот она всё равно здесь, продолжает бороться, не смотря на то, что у неё нет той же силы. И что любая рана от демона для неё может стать фатальной.
Данте уважал эту силу. И ему хотелось взамен предложить свою. Он думал, что уничтожив Мундуса он отомстит не только за себя и брата, но и за Кэт. И за всех тех, у кого не было возможности постоять за себя. Это придавало больше сил и уверенности (хотя как будто у него с этим хоть когда-то были проблемы).

Данте появляется из душа свежим, бодрым и с паром, идущим от мокрых взлохмаченных волос. Он не сторонник такой уж чистоты, и может хоть две недели подряд не мыться, но если есть удобства – ими надо пользоваться. Тем более, после всей этой дряни из Верилити, действительно хотелось отмыться от и до.

- Так. Я видел некоторое дерьмо, поэтому мне срочно надо прочистить желудок чем-то крепким. Ты мне про дроби сейчас будешь заливать или потом? – Данте глянул на Вергилия так, чтобы было понятно: до бара они всё равно сегодня дойдут. И это не обсуждается.

Такие маленькие передышки были необходимы. По крайней мере, для Данте. И привычны. Он не из тех, кто любит думать или слишком запариваться о планах на завтрашний день. Вергилий, казалось, был его полной противоположностью, и это было... так привычно. Он вечно в книгах, в размышлениях, а теперь ещё и в компьютерах. Следит за новостями, за происходящим. За тем, что происходит после крушения фабрики. Что же, это даже мило. Кто-то должен об этом думать, и Данте не против, если это будет его брат. Ему он доверяет. И будет доверять до последнего...

И Данте не задумывается о том, когда наступит этот "последний" момент. Пока что ему кажется, что никогда. Разве может хоть что-то встать между ними теперь, когда они только-только нашли друг друга, не смотря на всё упорство демонов и Мундуса, жаждущих стереть их с лица земли?
[icon]https://funkyimg.com/i/396Hh.png[/icon]

Подпись автора

«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

Всё, что он должен был услышать – это короткое «да, погнали», а не отвратительную лекцию о происхождении и прошлом демонов, которые теперь вообще никакого значения не имеют и разлагаются где-то в стоках канализации, порезанные на куски. Хотя, надо признать, эти твари на глазах тлели после смерти, иначе все улицы были бы ими завалены.

- Спасибо. Теперь хочу блевануть снова, - уныло констатирует Данте. – Буду пить до тех пор, пока этот образ не выветрится у меня из головы насовсем, а случится это не скоро, - это было деликатное предупреждение. Ещё одно. И в этом Вергилий уже сам виноват.

Данте проходит дальше и лениво усаживается на стол, потому что… не сказать, что здесь много мебели. Помещение вообще не рассчитано на гостей. Тут только один стол, куча техники и… трон. Точнее стул… или все же трон? Короче впечатляющая вычурная херня, которая по какой-то непонятной причине подходит Вергилию намного больше, чем все складские помещения вместе взятые. Он выглядит загруженным и сосредоточенным еще больше, чем до того, как они фактически разрушили фабрику Верилити. Ну… точнее её разрушил Данте. И разве это не должно было быть хорошим событием, которое стоит отметить? Это же вроде как выполненный пункт грандиозного плана. Хотя самое грандиозное в этом то, что Данте вообще следует хоть какому-то плану.

- Блин, да что происходит в твоей голове? «Хочу, чтоб тебя узнали, но не совсем». Ты хоть иногда отдыхаешь? Если б не бары, я бы точно уже свихнулся. Научись расслабляться хоть иногда, это не повредит, а то провода перегорят, - Данте постучал пальцем по виску, а то вдруг его братец решит, что это он обо всех компьютерах, которыми напичкано это здание. Хотя лучше бы оно было напичкано… а нет, пиво Данте уже не пьет. Хотя после хорошей драки и горячего душа очень было бы хорошо… но лучше виски.

- Ладно, я слушаю тебя на заданиях, ты слушаешь меня на отдыхе. Договорились? – «танцы - это отвратительно»? Он вообще понимает, какую чушь несёт? Хотя Данте мог поверить, что нет. Вергилий не похож на завсегдатаев стрипбаров. Ну… для чего еще нужны братья, как не для того, чтобы нести знания и просвещение? – Неужто наденешь одежду похуже? Еще скажи, что растреплешь свою идеальную прическу, - Данте ухмыляется и, спрыгивая со стола, нарочно скользит рукой по его макушке, нарушая идеальность укладки. Делает это быстро, чтоб тот не успел опомниться, и сваливает, - через пять минут у выхода!

Хотя для него пять минут – это даже слишком много. Натянуть майку и штаны – одна минута. Нацепить берцы – вторая. Плащ – всё ещё вторая. Он бережно вешает кобуру с Эбони и Айвори на изголовье кровати. Сегодня они ему уже точно не понадобятся, а искать их по всему городу после того, как он нажрется до отключки и прокутит всю ночь… было не страшно. Стрёмно было то, что это всё пришлось бы делать под недовольным и осуждающим взглядом Вергилия с повисшим в воздухе «я же говорил, что это плохая идея». От этой картины аж мурашки по спине, от чего Данте передёргивает плечами. А ведь он сегодня видел много чего и похуже!

Вергилия приходится подождать, и даже на выходе он все еще с кем-то общается и раздает указания, так что Данте, в итоге, не выдерживает и просто бесцеремонно тянет его за воротник.
- Хватит уже, мы всё сделали, пошли! Один вечер ничего не изменит, они переживут несколько часов без тебя!

Самая сложная задача, как казалось Данте – это найти бар, в котором его никто не знает. Ииии нет… причина не в том, что он теперь «телезвезда». Завсегдатаем он был задолго до. А ещё практически в каждом из них кишмя-кишит демонов, потому что места злачные во всех смыслах. Там и люди нажираются, и демоны – людьми. Но Данте привык там будто сосуществовать с ними. Они не замечали его, он не замечал их. Джентельменское соглашение алкоголиков.
Но раз уж Вергилий хотел осторожничать, то ладно.

Данте подбегает к первому пьянице, которого видит и интересуется, где тот так хорошо нажрался. У того язык заплетается, а ориентация в пространстве почти нулевая. Он пару раз путает стороны света, когда показывает дорогу. И, пока Вергилий стоит в стороне, Данте тихо уточняет, есть ли там стриптизерши. На что алкашня щурится и орет «Чё?». Приходится чертыхнуться, потому что чтобы донести мысль, нужно было говорить чётко и громко. Вместо этого, всё ещё пытаясь провернуть это в тайне от брата, Данте показывает знаками буфера, потом в сторону клуба, потом большой палец вверх. Мол, есть ли там отличные буфера? Но мужик странно отмахивается и бормочет что-то невнятное.

- Да и хер с тобой, - отстаёт он, наконец, от мужика, позволяя тому рухнуть за баки. Даже если стриптизёрш там нет, в баре полно девочек, которые готовы за угощение выпивкой хорошо позабавиться. Тем более на них каким-то образом действовало его природное обаяние. Теперь, если подумать, это могло быть из-за того, что он нефилим? Интересно, Вергилий производит такой же эффект? Наверняка должен. Хоть и выглядит как девственник.

- Пошли, тут недалеко есть одно заведение, - констатирует Данте и, когда они заворачивают за угол, присвистывает пошлой неоновой вывеске с буферами. – Бинго! – восклицает нефилим с детской радостью и ускоряет шаг, схватив брата за рукав и уже готовый, что тот будет отпираться. – Нет, никаких возражений! Мы идем! А…. – он резко тормозит и перекрывает брату дорогу, - э… у тебя есть пара лишних долларовых купюр? – он не уточняет, для чего именно, но надеется, что его поймут без слов – конечно же, чтобы пихать их во всякие интимные места девочкам. Если они там есть… пожалуйста, пусть они там будут, иначе зачем делать такую вывеску?
[icon]https://funkyimg.com/i/396Hh.png[/icon]

Подпись автора

«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

- Блин, Вергилий, давай не будем о шлюхах Мундуса, я пытаюсь избавиться от этих образов, а не укрепить их в своей подкорке, - Данте трёт лицо ладонями, жмурясь, - мне, между прочим, нравится всё красивое! А девочки в барах красивые! И я люблю на них смотреть, потому что это не искаженные рожи демонов, а большие, светящиеся радостью и, очень часто блёстками, глаза, - да, он говорил не про глаза.

- Это мне надо, окей? Мне так спится лучше, особенно когда под рукой можно нащупать… ну… другого человека… ну, ты понял! – почему Данте должен вообще объяснять кому-то, как хорошо проводить ночи с отличными девочками? Кто и почему может считать танцы омерзительными? Ради всего святого, что такого ужасного случилось в жизни Вергилия, что он настроен так категорично?

- А тебе надо перестать прокручивать в голове тот стрём, что ты видел. Так и рехнуться не долго. Зацепись хоть за что-то хорошее? Тем более, что… - Данте чуть запнулся, когда увидел двадцатки. И то ли хотелось назвать брата пафосным ублюдком, у которого видите ли это «самые мелкие купюры», то ли порадоваться, что хоть у одного из них есть деньги. Данте, конечно, мог нажраться в любых обстоятельствах, как говорится, есть цель – не вижу препятствий. Но этот засранец убирает свою пачку денег до того, как рука успевает схватить хотя бы одну бумажку. Чертов ублюдок со своей этой надменной лощёной улыбочкой! Ладно… хрен с ним, все равно он угощает.

Данте поджимает губы и ведёт головой в бок, разминая шею. Ему надо немного расслабиться, потому что Вергилий… такой Вергилий. Лощёный, самодовольный, со своей уверенностью, что он во всём прав, с видом, будто он знает лучше, больше, что справляется со всем легче и дела ведёт намного успешней, мол, и деньги даже есть. Он даже в этом спизженном худи выглядит так, будто господин снизошёл посетить простых смертных. Это, конечно, иронично, потому что в корне всё так и есть – они не люди. Можно сказать, другая эволюционная ступень, вот только… Данте ощущал себя скорей среднестатистическим завсегдатаем алко-бара, чем существом нового порядка. Оттого разница между ним и Вергилием ощущалась еще острее.

- Главное не говори, что у тебя стоит на демонов, поэтому ты так часто и красочно их расписываешь, а всё остальное я как-нибудь переживу. И что ещё за лишняя информация? Это типа той, что я не ношу трусов и люблю спать голым? – Данте смеется довольно и, честно, было б что ещё рассказать такого – с удовольствием бы рассказал, и пусть бы у брата уши в трубочку свернулись. Но навскидку в голову больше ничего не приходит, зато они приходят-таки в бар, и Вергилий добывает им выпивки. Видимо, самой лучшей, что есть в этом сомнительном заведении.

- Другой разговор, - Данте изображает наигранный поклон, разводя руки в стороны, а после забирает стакан и вальяжно вышагивает в зал, желая найти места получше. Это не похоже на классический стрипклуб. Скорее, место с танцующими девочками для заманухи, но, видимо, за отдельную плату все же можно получить какие-то бонусы, и Данте довольно быстро вычисляет столик, который стоит прямо подле одной из крохотных круглых сценок, где на кружке радиусом сантиметров пятьдесят, не больше, вытанцовывает на огромных каблучарах одна из красоток. Те, кто пускали слюни, быстро были согнаны с насиженных мест – они уже достаточно пьяные, с такими разговор короткий. Данте символично делает вид, что смахивает со стула рядом грязь и затем жестом приглашает Вергилия присоединится.

Вид действительно похож. Маленькая сценка возвышается над столиком, и вид просто прекрасный! К тому же, девочка явно рада новым посетителям. Это значило, что пришли новые деньги. А ещё Данте знал, что весь этот бар ему в подмётки не годится. Вергилий – тоже хорош, даже с учетом того, что сидит в капюшоне. Зачастую здесь контингент куда более мерзкий, поэтому девочкам в радость потанцевать для кого-то получше.

- Просто наслаждайся! И никаких ужасных шлюх Мундуса! – Данте откидывается на спинку стула, закидывает ноги на стол, отодвигая в сторону старые стаканы и бутылки, и убивает свою порцию виски в несколько глотков. Нет, это точно не серьезно. И что-то он сразу об этом не подумал, а так хорошо устроился!

Резво подскочив, не желая терять ни минуты, Данте полез в карман к Вергилию, пресекая любые возмущения.

- Тихо! Я предупреждал, что хочу напиться достаточно, чтобы забыть все эти картинки, и если не хочешь каждый раз бегать к бару и наливать мне вискарика, просто дай денег сразу на бутылку. А лучше две! Ну же, не жадничай! – выцепив все же парочку купюр, Данте победно замахал ими, будто отнял сейчас у брата игрушку, - а всё, а всё! – первым делом Данте оказался рядом с девочкой и, пока та виляла бедрами, оттянул резинку трусов, если это вообще можно так назвать, и пихнул туда двадцаточку. – Сладкая, станцуешь вот для него? У него день не задался, надо подбодрить. Девушка изменила и бросила, а он уже готов был сделать ей предложение. Короче, надо спасать пацана и отвлечь от грустных мыслей!

Данте лыбится, пока перекрикивает музыку, а после подмигивает Вергилию и ретируется уже к бару. Одно дело улажено, второе – в процессе. Перекинувшись через барную стойку, Данте притягивает бармена к себе за шиворот и с громким хлопком выкладывает оставшиеся деньги.
- Давай, виски на всё!

Когда он возвращается, девочка уже оказывается на их столе, профессионально и аккуратно обходя старые бутылки, расталкивая их, освобождая место, томно присаживается, разводя ноги пошире, будто и без того там сложно было чтото разглядеть. Данте подкрадывается к Вергилию сзади и укладывает руки ему на плечи, вытягивая вперёд раздобытые бутылки. Напряжение и недовольство брата чувствуется за версту, но разве это может испортить вечер?
- Признай, что вид неплохой, ну же! Не будь таким снобом, она для тебя старается. А будешь воротить нос – себе заберу!

Данте усмехается и отлипает от брата, усаживаясь рядом. Откупорив одну бутылку, а вторую водрузив на стол, пьёт прямо так, из горла. И… запинается в этот момент, замирая и опуская голову. Потому что на несколько секунд задумывается о том, что, может, это и правда была не лучшая идея… может, действительно Вергилий был прав, что не хотел знать больше. А Данте, оказавшись в привычной среде, так легко вспомнил старые привычки, и все те вечера в беспамятстве, и, как всегда, не подумал.

На несколько секунд у него правда появляется желание, чтобы Вергилий не видел его таким… отбросом?

Чушь несусветная. Ему ведь всегда было плевать на статусы и чужое мнение, и какого чёрта его это вообще волнует теперь… отмахнуться бы и забыть, но Данте знал, почему волнует – ему не плевать на мнение Вергилия.

Потому что, в отличие от всех остальных, он видел в нём не просто психа, опасного для общества преступника, человека, который опустился на самое дно, того, у кого нет будущего и, скорей всего, и достойного прошлого. Но и что-то большее… и стоило ли рубить его представления о Данте на корню? Такой странный и непривычный страх, что кто-то в тебе разочаруется. Как и мысль, что кто-то еще может в тебе разочароваться.

Но если бы Данте каждый раз вёлся на все эти гнилые едкие мысли, он бы давно вздернулся. Поэтому он просто запивает всё это ещё парой глотков, чувствуя, как спиртное греет внутренности, и залипает на танцовщицу. Тем более, что в какой-то момент музыка становится громче внутренних голосов.
[icon]https://funkyimg.com/i/396Hh.png[/icon]

Подпись автора

«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

- Это уже зависит от того, сколько я выпью, - Данте смеется, пожимая плечами. Вообще это шутка, но на деле он действительно может надребедениться так, что не поймет, где свалился спать. Такое редко случалось, но всё же случалось, и исключать подобного инцидента он бы не стал. Хотя шансы малы. Крайне малы. Даже по старой детской память. В конце концов, он банально не знает, где спит Вергилий, да и спит ли вообще, поэтому с большей вероятностью просто заблудится и уснет где-то на пирсе за грудой ящиков…

- Погоди, у тебя стоит на демонов?.. – это… не то, чтоб лишняя информация… скорей, Данте, наоборот, интересовали подробности, потому что он не усёк – иронизировал его брат или нет. – Нет… что?.. Всмысле нет… что?.. ты… - в кои-то веке мозг тормозил настолько, что невозможно было и двух слов связать, потому что… с одной стороны… вроде как… ну… окей? А с другой… это же шутка была?
Вергилий, как специально, пояснять за понятия не стал, оставляя в голове обрывки информации, которые Данте не знал, куда приткнуть. Да и чёрт с ним – потом докопается.

Забавно было наблюдать, как брат ведёт себя в обшарпанном баре. Будто бы сидит в вип-ложе с элитными танцовщицами и попивает самый дорогой коньяк, даже его придирчиво рассматривая. Он настолько выбивался из общей картины, что на него поглядывала ещё парочка человек. И нет, это точно не нефилимский эффект. Это в самом его поведении. На Данте никогда не оглядывались, на него озирались, потому что производил впечатление типа, который готов выбить дерьмо за одну неосторожную фразу, да и в принципе выглядел довольно подозрительно. Вергилий же, даже в куртке с капюшоном, совсем не подходящей ему по фасону, добивался абсолютно иного эффекта.

И он точно никогда в жизни не общался с шлюхами. Это можно было сказать лишь по тому, как он взялся за пальчики танцовщицы, будто она тут не ноги раздвигает напоказ, а приглашена на бал-маскарад в чертов Лувр (или где там проводят балы обычно?). Данте презрительно усмехается, но взгляд не отводит, наблюдая, как Вергилий что-то ей шепчет, и как её взгляд становится вдруг смущённым [у такой-то и смущенный взгляд? Либо она настолько хороша, либо Вергилий настолько хорош. Что он ей там втирает?].
Всего каких-то несколько мгновений, и вот деваха уже у него на коленях, и рука сама по себе привычно ложится на её задницу. И это именно то, как принято себя вести в подобных заведениях. А не делать вид, что ты чертов рыцарь или принц. Нет, ты бухаешь, подкатываешь и в качестве приветствия шлёпаешь по заднице ту, которая больше всего приглянулась. Ну, может, не так грубо, но около того.

И вот она вся такая ловкая, горячая, воздушная и гибкая, у него на коленях, а Данте смотрит на неё и прокручивает в голове это треклятое «это твой способ». И видит перед собой не хорошенькую девчушку, а просто «способ». И зачем-то вспоминает сейчас ещё и про Кэт, и про её «способы» побега… а ещё про то, что они с Вергилием первые за очень долгое время, кто так хорошо к нему отнеслись. И если он сейчас сбегает, то от чего и зачем? У него ведь, наконец, появилось что-то важное и настоящее, от чего совершенно не хотелось отмахиваться или впадать в забытие. Ему, наоборот, хотелось остаться с ними.
Но… отдохнуть тоже чертовски хотелось. И беда в том, что другого способа он не знал. А этот… почему-то теперь казался неактуальным. И это бесило настолько, что в кои-то веке Данте не ощущал радость от того, что у него тут уже в разгаре приватный танец практически. Вместо этого, у него в голове крутится холодное «не в восторге, но понимаю».

Вергилий умеет портить веселье, и от этого даже немного обидно.

Данте неожиданно обнимает девчушку за талию, притягивает ближе и утыкается лицом ей в ключицы, закрыв глаза. Она ожидаемо теряется, но не пытается отпихнуть от себя назойливого «клиента», потому что обычно чрезмерные лапания пресекались. Вместо этого её руки обнимают за шею, и она интересуется всё ли в порядке.
Это не момент слабости. Просто Данте пытался почувствовать хоть что-то. Хоть капельку желания. Но с ужасом осознал, что сегодня он полный импотент. Дожили… ему ещё и тридцати нет, а он уже ни на что не способен. Он знал, что рано или поздно эти херовы образы демонов настолько его доконают, что он уже не выдержит, но не подозревал, что подсознание сыграет с ним настолько злую шутку уже сегодня.

- Просто пей, - Данте раздраженно огрызается на Вергилия, не отлипая от области декольте ещё с пол минуты. Это было его личное фиаско, и он дал себе немного времени пострадать об этом. Наконец, откинувшись обратно на спинку стула и выпуская из рук танцовщицу, он пихнул ей в трусики оставшуюся купюру, шлёпнул напоследок по заднице и улыбнулся, - спасибо, куколка, этого достаточно.
- Всё нормально, можешь не волноваться о деньгах, - шепчет тихо, чтобы другие не услышали, и ласкает его шею, забираясь пальчиками под пальто.
«Я знаю», подумал грустно Данте, потому что это далеко не первое предложение, которое он получал за свою жизнь. Лучше и не вспоминать, сколько их было всего.
- Боюсь, не сегодня… я слишком устал, извини, - он берёт её за запястья и аккуратно, но настойчиво отводит от себя её руки. Но она не сдаётся, и продолжает липнуть, шепчет на ухо, что сделает всё сама, и умеет всякое, но это в уговорах не очень помогает. И тогда она умудряется достать из лифчика какую-то бумажку и пихает её в карман пальто.
- Позвони мне, как будет желание, - она целует его вежливую, формальную улыбку, и с его помощью забирается обратно на стол, а потом ловко перебирается обратно на своё «танцевальное» место.

Данте качает головой и поражается, как Вергилий сумел испортить такой вечер. Всё так идеально складывалось, и что у них теперь есть? Две бутылки виски? О, Данте сейчас покажет ему, как надо нажираться!

- Если не напивался, значит, было мало воли и целеустремленности, - вот и вся глубокая мудрость. Данте чокнулся бутылкой о его стакан и кисло цокнул языком, - поздравляю, сегодня я импотент благодаря твоим рассказам. Поэтому буду просто много пить. – В доказательство он приложился к горлышку и влил себя сразу четверть бутылки. Поморщился недовольно, снова глянул на танцовщицу, и вконец нахохлился от обиды. Но с этим уже ничего не поделаешь.
Распластавшись по столу, облокотившись на него, Данте подпер щеку рукой и глянул на брата.
- Ладно, как ты расслабляешься, гениальный ты наш стратег?
[icon]https://funkyimg.com/i/396Hh.png[/icon][lz]Я сегодня не такой как вчера а вчера был ваще никакой[/lz]

Подпись автора

«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

- Тебя и звать на вечеринки в колледже? Да ты шутишь! Там бы все давились от одного твоего презрительного взгляда, брошенного в стиле «боже, с кем я общаюсь, дегенераты-алкоголики». Да, если думал, что я не замечу этот взгляд, то ты глубоко ошибся, - Данте видел такой гораздо чаще, чем могло показаться. Люди в его жизни делились на две категории: одни хотели, другие – презирали. Впрочем… иногда эти две категории могли миксоваться в одном человеке, бывало и такое. Но, конечно, все эти люди не имеют к ним никакого отношения. Вергилий хоть и кичится своими знаниями, манерами, выдержкой, но на брата всё равно смотрит иначе, поэтому Данте если и хочется подействовать ему на нервы, да позлить своей «бескультурщиной», чтоб не зазнавался, но это желание скорей детское, а не то, которое с подоплекой «уебать бы, и пусть запихнёт свои манеры куда подальше».

Представить Вергилия в колледже было не сложно. Он походил на одного из тех, кто мог бы учиться в Лиге Плюща. Данте не знал, что это за хуйня, но был уверен, что там учатся богатенькие зазнавшиеся детки, и поступить туда крайне сложно. Вергилий именно такое впечатление и производил. Даже сучливость была на том же уровне. Да-да, братец, твое презрение к этому местечку за версту чувствуется, но ты пытался [нет].

Данте давится выпивкой, когда слышит про четырнадцать лет. Ну… да… кто бы сомневался. Его брат чертов гений. Хотелось верить, что он не будет кичиться и пихать ему в лицо ещё и свою «корочку», доказывая, насколько он лучше. Это было понятно ещё когда они обсуждали школьную программу. Так что нефилим благоразумно [он иногда умеет так, честно] отмалчивается и лишь отводит взгляд. Зато он эпично пиздит демонов. Еслиб хотел – и диплом себе выбил бы из какого-нибудь препода. Хоть сейчас может ввалиться в универ, приставить к заумной башке Эбони и продиктовать, какое имя там надо вывести в этой дебильной бесполезной бумажке.

Забавно, что Вергилию нужно время, чтобы понять, как он отдыхает. Данте с трудом в это верится… ну, то есть… как можно не отдыхать? Хоть что-то же должно радовать в этой жизни. Хотя, судя по тому, как возвышенно брат отзывается о своем «Порядке» и планах, ему это приносит реальное удовольствие. Данте кажется это потому, что у него была цель, у которой даже имя было – Мундус. Сейчас ему тоже кажется, что убить эту тварь – лучший способ провести день. Если бы эта сука была подарком на Новый Год, это был бы лучший Новый Год в его жизни. У Данте выносливости – на легион, и ему отдых, в целом, тоже не так необходим. Если надо – он без устали будет крошить демонов. Да к чёрту, даже спать не будет! Зачем сон, когда можно уебать ещё сотню-другую тварей?

Но, может, помимо всего прочего, ему действительно хотелось проводить больше времени с братом, и он банально не знал - как. Он не помнил, когда ему вообще было приятно находиться в чьей-то компании, и что с этим делать. Завалиться в стрип-бар и надраться казалось отличной идеей, но кое-кто слишком брезгливый для таких заведений. Ну, хоть выпить не отказывается – и на том спасибо.

Когда в ответ на свой, казалось бы, простой вопрос Данте слышит «открываю порталы» и дальше – долгая пауза, он хмурится, не догоняя, что Вергилий хочет этим сказать. Всмысле открывает порталы? То есть, понятно само действие, но… где продолжение? Это все? Просто открывает порталы? Да кто вообще это может назвать отдыхом?

- Ты открываешь порталы, - рассеянно повторяет Данте и переводит взгляд на стол, еще раз произнося фразу одними лишь губами. Может, он чего-то просто не понимает в этой фразе? Это какой-то код? Заумная метафора? Но следующее за этим объяснение расставляет всё на свои места, словно молнией ударяя. Данте не успевает ничего сказать, когда Вергилий отправляется за очередной порцией выпивки, и остается в одиночестве, как раз, чтобы осознать, что не такие уж они разные. Что Вергилий переживал всё то же, что переживал Данте. Если бы у него была возможность открывать порталы, он бы тоже, наверное, выбрал бы просто уйти, потому что здесь его ничто не держит… хотя его вообще ничто и нигде не держало. Ему без разницы было, где он и с кем. Но все же легче было, когда рядом был кто-то. А лучше толпа. И музыка погромче, чтобы заглушала все мысли и ощущения… эти заведения были личным порталом Данте, в которые он любил уходить.

Когда Вергилий возвращается, Данте улыбается ему и с радостью хватает вторую бутылку. Нажраться все еще хотелось в любом случае.
- Истинный сын Спарды, да? – тихо и хрипло хохочет Данте, так что слышно было бы только им двоим. Не хотелось бы, чтобы какая-то шваль сейчас вдруг услышала и прервала их веселье, хотя Вергилий вроде так и заказывал.

- Не знаю. Будет видно, когда я смогу хоть кого-то в койку затащить, - нефилим все еще смеется и качает головой, даже не подозревая, что в ближайшем будущем ему придётся сражаться с весьма стрёмной шлюхой Мундуса и её зародышем. Пока что его жизнь ужасна лишь на пятьдесят процентов, а на пятьдесят процентов она - виски. Которм Данте захлебывается, встретившись взглядом с Вергилием. Это было настолько неожиданно, что он реально не был готов. Закашлялся и уткнулся лицом в руку, улегшись на стол и хихикая. Ладно, это было круто. Этот горящий взгляд синих глаз и вопрос с явной угрозой.

- Эм, братиш, ну чего ты? Я всё понимаю, осуждать не буду, ну, всякое же бывает, - Данте старается не смеяться, отлепившись от стола, и говорить серьезно, но взгляд Вергилия просто провоцировал, - с нашей жизнь нечему удивляться. Если ты помнишь, мамины пристрастия фактически такими и были.

Данте поднимает бутылку, пытаясь за ней спрятаться, и все равно хихикает.

- Скажи мне только, если у тебя будет ребенок, он будет на четверть ангелом… или на одну восьмую? – он машет рукой, сдаваясь так же быстро, как прикончил первую бутылку, - не проходил дроби, ты помнишь. Он будет демоном или нефилимом? Или это будет что-то новое? Лаадно, лааадно, хватит прожигать меня взглядом. Он выглядит офигенно, но ты досверкаешься, дорогой мой. – Данте тычет в него пальцем и приподнимает брови, - хотя если хочешь пустить Ямато в действие – продолжай. Или просто расскажи мне, как ты любишь это делать, чтобы я не домысливал все остальное, - он снова смеется, потому что слишком легко и радостно себя чувствует, как никогда.
[icon]https://funkyimg.com/i/396Hh.png[/icon][lz]Я сегодня не такой как вчера а вчера был ваще никакой[/lz]

Подпись автора

«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

Данте ожидаемо щурится и приоткрывает рот, когда Вергилий выдаёт слова типа «доминантность», «рецессивность» или что-то там такое. Чувак, серьёзно, ты выжрал полторы бутылки вискаря, просто выключи уже википедию в своей голове и толковый словарь и дай волю внутреннему зверю, который выражает мысли с «ну бл чо… как эт… типа… вот… и ащще». Данте не выдерживает, закрывает лицо руками и просто ржот в ладони. А когда Вергилий ругается, начинает смеяться только громче. Честное слово, он давно… или даже никогда так не смеялся от души. Хуже становится после этого «не смешно!», и у младшего Спарды чуть ли не истерика случается, потому что брат кажется ему крайне милым в этом возмущении. Вся его сдержанность, холодность, выверенность движений и слов, рассыпается, обнажая его чувства и делая его более настоящим и близким.

- Ресецивность… генов… - Данте всё ещё ржот, не впопад повторяя слова Вергилия. Слишком серьёзно тот подошёл к такому, по сути, несерьезному вопросу. Где они и где реальная возможность обзавестись потомством? Мир настолько безумный и вывернутый наизнанку, что первой задачей стоит выжить. В какой-то момент он осознает, что по щекам текут слезы и наспех их вытирает, а потом выдыхает, успокаиваясь, - ох, Верг, просто до слез!

- Ты просто настолько не желаешь об этом говорить, что мне теперь любопытно! У тебя вообще секс-то был? Ты похож на этих любителей книг, которые часами сидят в библиотеках, а потом играют в игры. Ну, за тем исключением, что ты шаришь вместо этого в компьютерах. Хотя, может, у тебя как раз там есть игры, я не проверял. Твой цветок вообще уже сорвал кто-то? Или я первый, кто смог обесчестить, и то лишь твой мозг? – Данте снова паскудно хихикает, прикладываясь к бутылке. Ему так. Нравится. Докапываться до Вергилия, что это становится чем-то, что он не контролирует. А потому что нефиг так отпираться! Ещё бы засмущался тут и раскраснелся! Хотя, может Вергилий так и делает, но здесь слишком темно, а вспышки света слишком яркие и мешают разглядеть хоть что-то.

- Воооу, полегче, парень, - Данте вовремя шарахается, чтоб его не задело. Обычное поведение в местах, где он обитает. Странно, что ещё разборки никто не затеял. Здесь далеко не элитный контингент, а самые, что ни на есть, сливки социального дна. Надо отдать должное – пропуск у Данте был в заведения любой категории. И знакомых в этой сфере было достаточно. Но радушие и беззаботность быстро сошли на нет, когда мужик, бухой в стельку, умудрился все равно его узнать. – Блять, мужик, тебе надо меньше смотреть телек. Зомби-ящик хорошо тебя выебал, раз даже здесь ты не можешь выкинуть эту дурь из башки. Лучше бы продолжал таращиться на сиськи, честное слово…

Данте напрягся лишь самую малость – сейчас рисков больше, чем раньше. Ещё месяц назад максимум, что могло случиться – это местные демоны в баре напали бы на него в подворотне. Теперь же при любой возможности его затаскивали в Лимбо с желанием убить и как можно более жестоко. Не то, чтобы это что-то новое или большая проблема, но они тут вроде как хорошо проводят время с братом. Отдыхают… Но отдыхать уже и не хочется, честно говоря. Хочется прямо сейчас ломануться в башню и разъебать рожу Бобу Барбасу, потому что это его рук дело. Ещё Данте думает, что это он притащил сюда Вергилия и подвергает его опасности. Но додумать эту мысль или что-то сделать он не успевает.

Вергилий реагирует первым, опережая любые события. Вздёргивает бедолагу за шею и искренне злится. Данте впервые видит, чтобы брат так ярко показывал эмоции, но, видимо, алкоголь делает своё дело. Хотя удивляет даже не это. А причина… Вергилий бесится не из-за того, что их могут раскрыть, и что это была тупая идея – выбираться из штаба накануне большой операции, когда только последняя шавка не гласит о том, что надо найти самого ужасного и извращенского террориста всех времен и народов – Данте. Нет, Вергилий бесится из-за того, что его брата кто-то назвал психом. И это выбивает из колеи. Всмысле… ну, правда, это далеко не самое ужасное, что Данте слышал в свой адрес, да и было бы вообще за что цепляться – мужик бухой в стельку, да еще и с мозгами белыми и ровными, как чистый лист. Тупо повторяет слова Барбаса, как послушная выдрессированная крыса. Данте не обижался, потому что уже давно перестал воспринимать эти слова хоть как-то. И даже радовался, что вот эта шаболда не принимает его за своего.

Реакция Данте мгновенная и естественная для этой обстановки – он подскакивает и с размаху въебывает мужику кулаком по лицу, да так, что тот теряет сознание. Так он не сможет больше ничего сказать, и это похоже на банальную пьяную драку. Он тут же хватает Вергилия за руку, намекая, что ему следует того отпустить, и улыбается.
- Эй, брось, Барбас мне и не такими словами называл, там чето прилагательных вообще в разы больше было. Пошли. Нам не стоит здесь больше светиться. Думал, тут будут достаточно ужратые завсегдатаи, но этот ублюдок с телевизора хорошо постарался, - охранник заведения уже был тут как тут, когда Вергилий все же отпустил бедолагу, и тот рухнул на стол. Пришлось объяснять, что повздорили за понятия, нажрались, ну как обычно это и бывает, и что они уже уходят, так что всё на мази. Прихватив недопитую бутылку, Данте приобнял брата одной рукой за шею и потащил к выходу. Напоследок, проверив, как там дела у того мужика, встретился взглядом с девчонкой, которая сложила пальцы в виде телефона, поднесла к уху и одними губами прошептала «позвони мне». Ну, да, ну да. Данте по привычке скорей подмигнул, прежде чем они вышли из бара. Улицы встретили их тишиной, остаточным гудением в ушах и свежим прохладным воздухом.
Секундная прострация и резкая смена «климата» заставили зажмуриться, чтобы земля под ногами стала более стабильна. Лёгкие, кажется, разрывало от свежего воздуха. Или это были вовсе не лёгкие… но это такое дикое странное ощущение, что… за него кто-то заступился? Ну, типа, это была мелочь, а Вергилий, кажется, реально пьяный (интересно, он правда никогда не напивался в драбадан?), но всё равно это было странно и, наверное, приятно.

- Демонов… как-нибудь в следующий раз поищем. Тебе нельзя с ними встречаться в таком состоянии, - смеётся Данте и уводит Вергилия дальше по улице. – Я горжусь тобой! Ты прилично выпил, об тебя потёрлась девица, которая, правда, потом ко мне переползла, но это уже моё обаяние, знаешь… девочки никогда не могут перед ним устоять, ничего личного. А ещё затеял драку! Только посмотрите на него, ведёт себя почти как взрослый!

Данте снова смеялся и, честно говоря, не понимал, почему чувствует себя настолько пьяно, но, при этом, осознает абсолютно всё, что происходит вокруг. Будто нарочно цеплялся за каждую мелочь, потому что хотел её запомнить. И не хотел ничего пропускать. Ему впервые хотелось оставаться в реальности.

[icon]https://funkyimg.com/i/396Hh.png[/icon]

Подпись автора

«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

- Да-да, - весело и пьяно соглашается Данте со своим не успокоившимся братом и хлопает его по плечу, - думаю, ты бы охуенно дрался и разъебал бы весь бар, - хохочет нефилим, - поэтому я должен был тебя остановить! Виски надо где-то пить, а девочкам – где-то танцевать! – круговорот радостей в природе, версия Данте. Но было бы весело, конечно, напару устроить махач по пьяни. И чтоб ещё на следующее утро Вергилий проснулся с фингалом под глазом и с бодуна, и такой «блять, кто похерил сервера?» а Данте такой молча тычет пальцем в торчащий из блока Ямато и ржот.
Но, кажется, подсознательно он выжег у себя информацию о том, что о существовании второго нефилима никто не знает, и не должны узнать, чтобы Вергилий был в безопасности. Ну… насколько может быть в безопасности террорист в международном розыске. И все же взгляд Мундуас и демонов направлен сейчас на Данте, и пусть так и остаётся.

- И какого это, чувствовать себя ответственным?

- Не знаю, я редко напиваюсь до такого состояния, - Данте хохочет. Где он, и где ответственность? Несовместимые понятия! Такие качества больше подходили Вергилию, у которого всё расписано по минутам. Но приятно осознавать, что сегодня даже он отдохнул от своих вечных планов и схем… впрочем, не особо надолго. Он вновь останавливается и озабоченно копошится с чем-то, а после в их сторону начинает ехать машина, - погоди… ты вызвонил Кэт, чтобы она ждала нас в машине и забрала, когда мы вывалимся пьяными? Ты ведь знаешь, что это не гуманно, да? – Данте ожидал в ответ шутки типа «не волнуйся, я оставил окно открытым», но всё оказалось куда проще. Техника! Он с такими штуками отношения не имел и, конечно, по меркам города был совсем диким Маугли. Но в этом были плюсы – чем меньше у него зарегистрированной техники/имущества, тем сложнее его найти. На счастье Данте, у него вообще за душой не было нихрена. Завидный жених!

Их освежающая прогулка продолжается в компании машины, но Данте сбавляет шаг, и внутри всё замирает, когда он понимает, что Вергилий знает о его прошлом. Беспечное выражение лица становится напряжённым, и он хмурится, не решаясь поначалу ничего говорить.
- Так ты… знаешь… - было бы чему удивляться, конечно. Вергилий его упорно искал и шёл по следу, пользуясь любой зацепкой, которых было не так много – Данте легко удавалось с его образом жизни не связываться с банковскими системами, обходить камеры и пользоваться прочими бесхитростными уловками, чтобы его не нашли демоны в первую очередь. Хватало и тех, что так или иначе, оказываясь поблизости, чуяли его запах и непременно желали прибить. И всё же Данте надеялся, что зона поиска ограничится хотя бы годом. Или двумя – максимум. Ну ладно, пятью. Там ничего интересного, он просто жил в своё удовольствие, ну, или как сказал бы Вергилий, прожигал свою жизнь. До этого было… много чего. Он буквально ввязывался в любое сомнительное дело, часто дрался с полицией и спец отрядами, участвовал в каких-то стычках, и…
Нет, стыдиться ему точно было нечего – черт побери, он ни разу не прогнулся под систему и не сдался. Это было дерьмовое время (по шкале дерьмовости от нуля до десяти – твердая десятка), его тогда выловили и засадили в псих лечебницу. Но сколько бы его сознание не пытались крошить, он не сдался. Даже когда терял сознание – он всегда продолжал сбегать от них. То, что в тот момент ему не хватало на это сил, это лишь досадное обстоятельство. Но при любой возможности, он всё равно не прекращал пытаться. Ладно, иногда были моменты, когда он реально верил, что выбрался, но это оказывалось лишь очередной порцией транквилизаторов, и тогда было херово, просто от ощущения, насколько это было реально. Но даже в те моменты он не хотел сдаваться. Как угодно, что угодно, но он не позволит им прополоскать себе мозги. И когда его сажали на цепи, он просто наблюдал, замечал каждое движение, каждую камеру, запоминал расписание и привычки всех, кто был в здании, и ждал момента. Потому что он просто знал, что не подохнет тут. Только не тут. Не так.

Он помнит тот день, когда за спиной появился меч, и он так привычно схватился за его рукоятку, словно нет в этом ничего странного, не задавая лишних вопросов и не колеблясь ни секунды. Это был шанс сбежать, и он им воспользовался, не раздумывая. Всё, что у него осталось – чистые инстинкты и желание выжить, но, при этом, вырезав добрую половину этих тварей и поотрезав им всем головы.
Данте нечего было стыдиться, и все же внутри что-то звенит в напряжении. Ему не хотелось, чтобы брат видел его таким… загнанным. Он надеялся оставить того тощего мальчишку далеко в прошлом и похоронить в безымянной могиле, где о нем никто и никогда не узнал бы. Он ничего не мог сделать со своим прошлым, и уже никогда не сможет. Но, благодаря Вергилию, оно обрело хотя бы смысл. Не зря Данте ощущал себя словно в клетке, не просто так видел эти уродливые рожи вокруг, не просто так ему казалось, что против него ощетинился весь чёртов мир, в котором он действительно, по-настоящему сходит с ума. Самым страшным было то, что он не понимал, почему это с ним происходит.

- Да нашёл, о чём переживать! – хмыкает Данте и улыбается, приобнимая брата, чтоб шёл ровнее. Ему нравится видеть Вергилия таким. Не главой тайной организации с какой-то целью и задачами, не образ, обозначенный идеями, а чисто человека… точнее, нефилима. Который так же, как он сам, справлялся с тем, что на них вылил этот мир, и пытался не рехнуться. Вергилий нашёл свой якорь в порядке, а Данте – в хаосе. - Я там всех повырезал, знатная чистка была. Так что это даже хорошо, что я туда попал, - паршивое было место, на самом деле.

- Думаешь, твои задроты даже в такое время еще не спят? А у тебя там нет тайного тайного входа? Типа чтоб пронырнуть и завалиться в кровать? Ладно, нет, ты не думай. Ничего такого. Я не пытаюсь от тебя избавиться! Уверен, прогулка мозги проветрит быстро… я обычно просто не останавливался на второй бутылке и… ээ… - Данте клонит голову в бок и щурится. Он пытался как-то сгладить своё «красноречие» и всякие там яркие образы его старых привычек, но он уже перенапрягся, пытаясь это сделать, и сил на большее просто не хватало. В итоге, он вообще забыл, какие слова хотел сказать, какие заменить, что он там не хотел говорить… а оставшаяся в руке бутылка виски отправилась в ближайшую урну, оказавшуюся рядом под рукой.

- Погоди… у меня есть отличная идея! – Данте оставляет Вергилия, отпуская его, выбегает чуть вперёд и оборачивается к нему, улыбаясь, - тебе должно понравиться.

Нет. Это ужасная идея. Но Данте это никогда не останавливало. Неподалёку от питейных ночных заведений бывает что? Правильно, развлекательные ночные заведения! Или магазины. Данте нашарил один из таких с пошлой вывеской и лёгкой трусцой засеменил туда. -  Тебе это понравится! Ща вернусь!

Младший нефилим подбирает камень и швыряет в ближайшую камеру видеонаблюдения, а затем влетает в магазинчик 18+. Всего пол минуты, и оттуда начинают раздаваться звуки погрома, битого стекла, крики. Данте вылетает через окно, приземляется на одно колено и скользит, упираясь рукой в землю и пытаясь сохранить равновесие. Следом за ним, разбивая стену своей громадной тушкой, выползает демон, а потом – еще несколько поменьше.

- Ты вроде хотел кому-то начистить морду, а? В таких местах всегда водится парочка демонов. Ты с ними быстро разберёшься, и потом свалим, м?

[icon]https://funkyimg.com/i/396Hh.png[/icon]

Подпись автора

«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»