В библиотеке царила мягкая шелестящая тишина, изредка нарушаемая скрипом стульев, хрустом сворачиваемого пергамента и досадливыми вздохами. В преддверии первого этапа турнира Трёх волшебников домашней работы задавали мало, в сравнении с началом учебного года. Элиот был благодарен за это, пусть и подозревал, что профессора вовсе не щадили учеников — с чего-бы, в турнире участвовал лишь один из доброй тысячи, — а попросту были загружены подготовкой к испытанию. Причина благодарности Элиота была во всё той же загруженности. Пусть он и не принимал участие в турнире, он был старостой — с этого года, — и ни вынужденная возня с детьми-первокурсниками, ни проблемы от старшекурсников, совсем разбушевавшихся из-за близости испытания, не добавляли ему свободного времени.

     Больше всего проблем было с гриффиндорцами. Элиот учился на другом факультете, но очень быстро понял, что для старост это деление становилось весьма условным, и пусть каждый по-прежнему ратовал именно за своих, без помощи чужого факультета иной раз не обойтись. Но и от конфликтов никуда не деться — попытки учеников надавить на то, что брат Элиота когда-то учился на Гриффиндоре, а значит, сам Элиот теперь обязан проявлять снисхождение из мифической солидарности, моментально выводили его из себя. И что, что Гилберт, единственный из их семьи, кто учился не на Слизерине, не считая Элиота, был гриффиндорцем? Да хоть десять раз гриффиндорец! Элиота такая сомнительная «справедливость» не трогала. У него есть свой факультет и обязанности, не допускающие «снисхождения».

     Почувствовав, что снова начинает злиться — последний такой разговор состоялся не так давно, и Элиот до сих пор вспыхивал при одном воспоминании о чужой наглости, в ответ на которую Лео подленько хихикал, за считанные мгновения считывая то, как Элиот начинает закипать, — он присыпал пергамент тальком, чтобы чернила быстрее высохли. Лео сидел напротив, обложившись башнями из книг, но делать домашнюю работу не собирался — читал что-то на постороннюю тему, как всегда. А Элиоту, как господину нерадивого слуги, потом краснеть за него. Раздражает. За соседним столом расположилась эта Безариус — староста с шестого курса Хаффлпафа. Элиот предпочёл бы отсесть от неё подальше, но другие столы были заняты. Несмотря на щадящий учебный режим, общественные места вроде библиотеки часто бывали забиты до отказа — не только учениками из Хогвартса, но также гостями из Дурмстранга и Шармбатона. Первые не нравились Элиоту из-за полного отсутствия манер и умения вести себя в светском обществе — будто с гор спустились, честное слово, — а вторые — он пока не понял, почему, просто не нравились, и всё.

     Он свернул пергамент и перевязал его лентой, но взяться за следующий ему не дали — из-за дверей библиотеки раздался грохот и потянуло странным запахом. Спасибо, что очередную диверсию устроили не прямо в библиотеке — нарушителей, раньше, чем до них добрался бы Элиот, убил бы сначала библиотекарь, а потом Лео. Хорошо, что они не изучали некромантию, как эти — из Дурмстранга.

     — Схожу, проверю, что на этот раз, — со вздохом проговорил Элиот, откладывая перо и закрывая чернильницу. — Сиди тут.

     Из-за книжной баррикады донеслось невнятное, но определённо согласное бормотание Лео, который, похоже, и не собирался никуда идти. Взяв со стола волшебную палочку и прихватив с собой футляр, в котором, помимо свитков и нотных листов хранил ножны с фамильным клинком, Элиот направился в коридор. Библиотекарь происходящим тоже не заинтересовался — не удивительно, его вотчина пока что не пострадала, а Безариус вдруг подорвалась и бросилась в противоположную сторону — туда, где затеяли драку два первокурсника в мантиях Хаффлпафа.

     Выйдя в коридор, Элиот закашлялся от ударившего в нос запаха тухлых яиц. Прикрыв нос и рот рукавом мантии, он завернул за угол, где клубился густой желтовато-серный дым, пронизанный тусклым светом газовых светильников. Третий раз за эту неделю, да какого чёрта?! С тех пор, как эти серные шутихи от какого-то слабоумного изобретателя из Ливерпуля поступили в продажу, ими то и дело бомбардировали коридоры в любых частях замка. Кретины. Выставляют англичан ещё большими дикарями с гор, чем румыны, или кто они там — те, что из Дурмстранга, — которые пусть и вели себя, как неотёсанные деревенщины, а не чистокровные дворяне, но хотя бы не устраивали балаган в такое ответственное время, как турнир. «Найду, кто это сделал — убью», — мрачно подумал Элиот, тщась разглядеть хоть что-то сквозь дымовую завесу. Через пару минут должна спасть, но за это время нарушители успеют скрыться — если только они не кинули шутиху ради прикрытия, тогда ещё велик шанс их изловить. И не дай бог это — кто-то с Рейвенкло. Элиот сдерёт с них максимум очков и не посмотрит, что свой, родной факультет.

Сквозь клубы дыма Элиот отчётливо различил силуэты двух людей, стоявших посреди коридора и будто бы не особо озабоченных ни запахом, ни застящей глаза серой завесой. «Ну, сейчас вы у меня получите!» — раздражённо подумал Элиот. Не сбавляя шага, он поднял волшебную палочку и выкрикнул длинное неуклюжее слово: «Брахиабиндо!», призванное связать двух идиотов, которые, секунду, что, ДУЭЛЬ ТУТ УСТРОИЛИ?!

Взгляд наткнулся на красную окантовку чёрной мантии одного из придурков.

— Минус пять очков Гриффиндору! — выпалил он, коснувшись значка старосты пальцами. Взмахами другой руки Элиот пытался разгнать дым перед лицом. Он мучительно прокручивал в голове все известные заклинания, способные помочь вытравить это зловоние из коридора, но в голову приходили только абсолютно бесполезные. Лео, ходячая энциклопедия, за секунду вспомнил бы нужное заклинание, но его тут не было.

Второй придурок оказался из чужой школы. Проклятые румыны в своих кричаще-красных мантиях, от них проблем ещё больше, чем от гриффиндорцев, вечно лезущих не в свои дела и устраивающих стычки со слизеринцами! И всё это — не когда-нибудь, а накануне первого тура! Когда и так все напряжены! Особенно учитывая то, что чемпионом от Хогвартса стал не кто-нибудь, а слизеринец.

— Вы что тут устроили, куски дерьма!!!

А вот теперь, не сдержав крика, эхом разнёсшегося под сводами коридора, Элиот малодушно порадовался тому, что Лео остался в библиотеке. Только нотаций о манерах от собственного слуги, да ещё в присутствии какого-то дурмстрагнца, ему не хватало!

Элиот не без труда подавил острое желание схватить за шкирку этого гриффиндорца и, не снимая связывающего заклинания, отволочь его к декану, чтобы тот сам разбирался со своим умственно отсталым подопечным, позорящем всю школу прямо перед иностранными гостями! На иностранных гостей Элиоту было плевать, что вовсе не означало, будто каждому ученику Хогвартса было дозволено слоняться по коридорам и встревать в разборки. Из каких переулков этот гриффиндорец вылез вообще! У него на лице написано, что он не дворянин.

На мгновение Элиот устыдился собственных мыслей. Лео ведь тоже не был дворянских кровей. Более того, он даже не принадлежал к роду потомственных слуг — обычный безродный сирота, что не мешало ему был умнее всех пятикурсников вместе взятых. Так что не Элиоту судить незнакомого (или малознакомого, уж больно примечательной была внешность у этого ученика, Элиот точно видел его раньше) человека по его происхождению. Но всё же, он был слишком зол, и лучше бы дурмстрагнцу не дёргаться и нести чушь про гостеприимство и прочую ересь, которую тот уже начал заливать Элиоту в уши. Даже от простейшего заклинания освободиться не в состоянии, о каком гостеприимстве может идти речь?!

Наконец, Элиот вспомнил заклинание, способное очищать воздух от пыли, дыма и прочих примесей. Шутиха, похоже, всё-таки была волшебной, из тех, что доводили Элиота до белого каления последние недели. Чёртовы ливерпульцы со своими игрушками! Дым рассеивался медленно, будто бы с неохотой, расползаясь в стороны и вязко прилипая к стенам, прежде чем окончательно раствориться. Вот только если взвесь в воздухе заклинание убрало, то запах никуда не подевался — так и остался заполнять коридор и разъедать обонятельные рецепторы.

— Кто нагнал в коридор дыму?! — не дав ученикам и секунды на то, чтобы ответить на предыдущий вопрос, бросил Элиот. Бессмысленный вопрос, откуда бы у дурмстрагца взялась ливерпульская шутиха? С другой стороны, а что мешало ему прикупить подобную игрушку уже здесь, в Хогвартсе? Некоторые альтернативно одарённые личности не брезговали торгашескими замашками, покупая всякие волшебные штуки, способные здорово испортить жизнь и ученикам, и старостам, и преподавателям, а потом перепродавая уже в школе. Элиот дорого бы отдал за то, чтобы разобраться с этими «гениальными» дельцами, но ни разу ни одного из них не поймал с поличным с самого начала учебного года. Может, удастся вытряхнуть из гриффиндорца, где тот взял гипотетическую шутиху, если в возникновении дыма действительно был виноват именно он.