Первый хранитель тумана х Примо Вонгола
Just a young gun with a quick fuse.
I’m in a dark dream
Сообщений 1 страница 3 из 3
Поделиться12020-08-11 23:07:43
Поделиться22020-08-16 23:36:04
Небольшая комната тонула в мягком пламени свечей — они были, казалось, повсюду. Их было, пожалуй, слишком много. Мирно потрескивали дрова в камине, а на его полке устроился парад разномастных подсвечников. Громоздкий, потемневший от времени золоченый канделябр вальяжно раскинул витые ножки на прикроватном столике красного дерева. Тяжелые бархатные портьеры перевязаны грубоватым шнуром — нитки давно ощерились в стороны, а неприглядные кисточки истрепались — так ткань не закрывала окно и подоконник, уставленный свечами в ряд. Доверчивое пламя их огней трепетало от сквозняка, защищенное лишь хрупким стеклом. На вычурном секретере с тонкими ножками тоже едва ли осталось свободное место: свечи ютились меж чернильниц и толстой кипы бумаг, шатко венчали стопки книг. Комод и низкий книжный шкаф приткнулись у противоположной стены в ореоле желтоватого света.
Деймон хотел, чтобы было светло. Хотел, чтобы его намерения были ясны. Пусть свечи иронично и были пережитком прошлого, как и те правды и мысли, противные своим естеством, что похоронным саваном окутали тела и души аристократии, вросли под бледную, неживую кожу, извратили само понятие морали. Превратили людей в ходячие трупы, источающие зловонные фимиамы безразличия, изрыгающие лживые речи. Мир для них по-прежнему делился на “тех, кто воюет” и “тех, кто работает” — само право так мыслить устарело, покрылось плесенью, было погребено под руинами веков. “Те, кто воюет” едва ли способны ныне держать оружие в жирных пальцах, а военная форма с треском лопнет на их животах. Нельзя увидеть голодных детей на грязных улицах, когда едешь в занавешенной карете на бархатных подушках. Нельзя почувствовать усталость и холод, когда сидишь перед камином в подбитом мехом халате. Нельзя услышать плач и стоны, когда громкая музыка играет в бальных залах. Даже если взгляд на секунду остановится на том не-счастье, даже если уха коснется приглушенный отзвук тонущих в боли улиц, даже тогда, кому захочется променять сытую жизнь на безрезультатную борьбу? Но такие были, и их было много. В их сердцах еще горел огонь, их глаза еще не застила жирная пленка благополучия, их мысли пока не закостенели. И Деймон верил, что он один из них.
Пламя в его сердце подобно тем свечам, что заняли почти все поверхности в этой комнате. Одним дрожащим, неверным, готовым потухнуть от дуновения ветра огоньком не осветить тропы, не указать пути, но там, где их три-десять-сотня, тьма расступается в страхе, там — разгорается пожар. Пожар, что способен не просто разогнать мрак, но уничтожить искаженный мир, построенный на лжи и невежестве. Мир, где одни умирают от голода, а другие — от переедания, где одни меняют туалеты пять раз в день, а другие поколениями донашивают истертые рубахи. Мир, в котором он чувствовал себя виноватым. Чувствовал это и сейчас — особенно сейчас — сытый, одетый в дорогую одежду, в комнате, уставленной свечами... чем он был лучше тех мужчин, что страдали от голода и холода, потирали мозолистыми руками уставшие глаза в грязной пивной, заливали в горло кислого пива? По праву рождения? По праву “тех, кто воюет”? Только воевали сейчас не они. Дрались до крови и сломанных костей, порой умирали за право жить только “те, кто работает”. Те, кого он должен защищать.
Деймон мерил шагами комнату: семь вдоль, четыре поперек. Руки за спиной, и пальцы впивались в локти. Так было проще сдержать неподобающее волнение. Этим вечером была назначена встреча, уже третья их встреча по счету, но она была куда важнее даже самой первой, когда он боялся и сомневался, когда этот человек был лишь образом возможных перемен. Пусть Елена верила ему, Деймон же медлил, ему было, что терять. До сего дня.
Отредактировано Daemon Spade (2020-08-16 23:58:54)
Поделиться32020-10-18 16:38:01
Замок Вонголы был настоящим сокровищем: прочные высокие стены, роскошные убранства, множество комнат, везде незаметно снуёт прислуга, чтобы предоставить все удобства каждому посетителю. Здесь всегда сытно кормят и стелят тёплые, мягкие постели. Здесь нет недостатка ни в чем. И это не просто здание, а показатель, знак отличия. Смотрите, чего мы добились. Смотрите, у нас есть деньги и власть. У нас есть сила. В сравнении с той холупой, в которой Джотто рос, это вычурная роскошь, но он знал – она необходима. Они живут в мире, где вещи имеют больший вес, чем люди или слово.
Впрочем, Примо уже давно изменил это устаревшее правило. Он не раз доказывал, что его слово стоит намного больше. И бьёт намного тяжелее, если ответное обещание – нарушить. Джотто возвёл слово в иерархию ценностей, которые были непоколебимы. И каждый, кто имел с ним дело, должен был принять эти правила. Да, ему пришлось пролить достаточно крови, чтобы заставить слушать его. Да, ему приходилось действовать жестко. Но он знал, ради чего это делает: чтобы отныне и навсегда всё решало не насилие и оружие, а именно слово.
Никто не верил, что этот закостенелый мир можно изменить, прогнуть, но Джотто упрямо никого не слушал, и только благодаря этому смог двигаться дальше. Если Шимон верил в него и продолжает верить, значит, это всё не зря. Если его хранители всё ещё доверяют ему, значит, он на правильном пути. Он никогда не будет обсуждать, чего это стоило ему, потому что это не важно. Он видит результат, и ему это нравится. Он хочет, чтобы люди, живущие на его территории, перестали бояться, и он добился этого. К нему прислушиваются даже министры и короли. У него влиятельные связи. И лучшие друзья, рядом с которыми он все еще помнит, кто он на самом деле.
Джотто умён, и он так хорошо чувствует ситуацию, что способен меняться вместе с ней. Он был жестоким, беспощадным – потому что это то, чего ожидают видеть от босса влиятельной мафиозной семьи. Он был мягким и деликатным – потому что знал, как вести переговоры и играть в политику. Он веселился с друзьями в маленькой компании, пока этого никто не видит, хотя «босс, что за детские игры? Если кто увидит…» то что? Что они могут ему сделать? Те, кто увидят?
Сколько злых языков, сплетен. Сколько мифов и легенд придумывается за его спиной. В этом есть зло, и есть выгода. Но главное – Джотто всегда оставался в стороне он всех ожиданий, предрассудков, мнений. Каждый день он напоминал себе, кто он есть на самом деле. Очередная холодная угроза из его уст – лишь инструмент, при помощи которого он добивается своей цели. Но в замке, в семье, в доме, всё это уходит на второй план и прячется по темным углам, до которых не дотянулись яркие всполохи свечей.
Елена была прекрасной девушкой, и это та компания, которой Джотто старался окружать себя. Он тянулся к единомышленникам, как к редким и очень ценным подаркам судьбы. Чем их больше, тем сильнее их влияние и тем больше они смогут изменить этот мир. Её рекомендации никогда не подвергались сомнениям, поэтому новому, поначалу заочному, знакомству Джотто был рад. Но, в то же время, он оберегал свою знакомую, а потому всегда (по привычке ли уже) был внимателен. К тому же, на этом настаивал Джи, который скрупулезно проверял историю каждого и по натуре был недоверчивым. Он волновался за Джотто больше, чем кто бы то ни был, но и был предан тоже – как никто.
- Рад снова видеть Вас, - воодушевленно поприветствовал Джотто, заходя в комнату и затворяя за собой тяжелую дубовую дверь. Он не так давно вернулся со встречи, и ему немедленно сообщили, что гость уже прибыл, поэтому он нигде не задерживался, когда шёл сюда. Сбросив плащ на высокую позолоченную спинку кресла, Примо опустился в него и жестом предложил Спэйду занять место напротив. – Я не буду лукавить, и скажу прямо, что все ещё надеюсь на наше сотрудничество. Насколько я успел понять – у нас общие интересы. К тому же, Елена постоянно интересуется о том, как складываются наши отношения. Мне, к слову, тоже, хотелось бы прийти уже к чему-то конкретному. Поэтому, если есть хоть какие-то препятствия или что-то, что Вас останавливает, я предлагаю разобраться с этим здесь и сейчас. Я хочу, чтобы Вы заняли место в Вонголе. Сказал бы, что оплата достойная, но это не то, чем можно заинтересовать Вас. Наши цели остаются незименными: защищать простых людей и ограждать их от любого рода насилия и несправедливости. Мы строго следуем кодексу и никогда не прибегаем к силе, если можно ограничиться договорённостью. Я лично не приветствую бессмысленные и беспричинные убийства ради запугивания или установления авторитета, - Джотто начал свою речь с мягкой улыбкой, но на последних словах его тёплый обычно взгляд стал холоднее и более отстраненным. Голос звучал острой сталью, которая не терпела возражений или пререканий. Это то, что каждый, с кем он планирует работать, очень доходчиво понял, что же такое – Вонгола. Это не орудие убийства или кары. Это, в первую очередь, защита.
- Если Елена мне рассказала про Вас всё верно, значит, мы стремимся к одной цели. И тогда возникает закономерный вопрос. Что может помешать принять мое предложение и стать хранителем?