Убей, или будешь убит.
Сообщений 1 страница 7 из 7
Поделиться22020-08-02 00:00:27
Джотто приходит к нему ровно в 7:35 утра.
Слишком рано даже для него, и Риккардо просто молча недоумевает, какие такие дела у Семьи могут быть в подобное время. Но лицо у босса такое отчаянное, что спрашивать он не решается. Просто молча следует, организуя из одного себя торжественное сопровождение, других Хранителей на горизонте почему-то не наблюдается. Что ж, тем лучше, не будут его бесить.
Риккардо силится не зевать слишком откровенно и не порвать себе рот в особенно неудачных попытках сдержаться. Он, конечно, не любитель отсыпаться половину дня, как некоторые из членов Семьи (осуждающий взгляд на Облако), но и семь утра как-то чересчур круто. Что за срочность такая и отчего нельзя подождать до полудня или хотя бы до завершения сиесты? Впрочем, спрашивать не хочется, возможно дельце пустяковое, именно поэтому на встречу не приглашены Хранители, а сам босс держится подчёркнуто молчаливо.
«Хоть бы раз усложнился объяснить детали по-человечески.»
Злиться не получается, больше всего хочется приткнуться лбом хоть во что-то и подремать. Именно этим он и занимается на встрече, когда в очередной раз очередные главы очередных семейств импульсивно совещаются на предмет сотрудничества, взаимных выгод и обязательств.
Всё словно бы как обычно. Ничего нового. Только взгляд у Джотто все тусклее и все печальнее.
Риккардо не понимает. Даже пытается прислушиваться к ходу переговоров, но все равно ничерта не понимает. Это как читать книгу с середины, много новых имён и неизвестных переменных. Наверное, именно поэтому он и не читает.
В какой-то момент в комнате прибавляется народа. Риккардо не сразу это замечает, а после не придаёт значения. Возможно, это тоже какие-то важные шишки или просто гости этого дома? Довольно странно, что они все присутствуют на совещании боссов, но он и не такое видывал.
Аргументы в споре, тем временем, истощаются, и беседа переходит на повышенные тона. Волнуются исключительно с той стороны, Джотто все ещё подчёркнуто вежлив и терпелив. Риккардо сонлив и не выражает привычной агрессии. Если бы здесь реально намечалось что-то серьёзное, босс собрал бы Хранителей и разнёс все это фамильное имение по кирпичику. Уж он знает, как обычно это происходит, сам не один раз наблюдал. Облако и Дождь — в атаку, остальные на подхвате.
Быть честным, Риккардо никогда не участвует в полноценных побоищах. Остаётся в стороне, наблюдает, учится. Делает много выводов о том, как не станет вести дела семьи, когда унаследует титул. Джотто всегда слишком мягок и уступчив, ищет пути мирного решения конфликта, даже когда может — имеет все шансы! — диктовать условия с позиции более сильного.
Потом что-то неуловимо меняется. Несмотря на внешнюю расслабленность, Риккардо ощущает угрозу, будто хищник, на чью территорию вторглись чужаки. Он вскидывается моментально, стул с грохотом падает. В одно движение он отшвыривает босса в сторону, сам падает в другую, краем глаза замечая, как ловко Джотто закатывается за ближайшую стену и там взвивается пружиной. Перчатки горят, у лба горит, даже глаза полыхают. Сам Риккардо не слишком удачно падает за стол и тут же опрокидывает его ногой, чтобы создать себе хоть какую-то защиту, благо столешница толстенная, дубовая, пробить такую будет непросто.
Что ж, славно! Наконец-то, дело дошло до серьезного.
Риккардо предвкушает. Щерится в хищном оскале, кровь кипит и ладони зудят, и Пламя Гнева охватывает его целиком, бежит вдоль предплечий вверх и мягко щекочет по щекам. Он кидает быстрый взгляд на босса, чтобы удостовериться, что пора…,
но вдруг замирает, ошарашенный увиденным.
Джотто медлит. Сомневается. Терзается. Это видно во всей его позе, в нерешительном жесте рукой, которой он наполовину закрывает лицо, словно о чем-то безмерно сожалеет. Стоит больших усилий, чтобы сложить дважды два и припомнить, что переговоры именно с этой Семьей не ладились в последнее время, хотя босс старался над ними изо всех сил и всё уступал, уступал, по кусочку сдавая отвоёванные позиции.
Да что с ним не так?!
Риккардо не понимает. Смотрит зло суженными глазами и, черт возьми, не понимает. Откуда в Первом этот безграничный пацифизм, это неуместное миролюбие. В условиях смертельной войны между разрозненными мафиозными кланами выжить можно только силой, кровью омыв свои победы.
— Джотто!
Риккардо кричит через разделяющее их расстояние, чтобы босс опомнился. Чтобы пришёл в себя и принял, наконец, решение. Конечно, он может атаковать и без его разрешения, но противников больше и, как бы ни было прискорбно это признавать, в одиночку победить — да что там! хотя бы уйти живым! — будет очень сложно.
«Я не справлюсь без тебя.»
Пламя жжется, разгораясь сильнее. Риккардо зол, безумно зол. На то, что Примо привёл его прямиком в петлю и даже не предупредил заранее. На то, что по ним стреляют, что этих трусов больше, что они решились атаковать, только собравшись кучкой, словно бешеные псы, надеясь загрызть льва. На то, что — даже предвидя это — босс взял только его, хотя мог бы привести Хранителей и всего этого мракобесия просто не случилось бы.
Пули долбятся в покрышку перевёрнутой столешницы и некоторые уже пробиваются насквозь. Риккардо сдвигается из опасной зоны, но прятаться здесь особенно негде, да и территория сильно ограничена. За громкими хлопками плохо слышно, но он нутром чует, что противник наступает, сужая круг, и подбирается все ближе. Ему не хочется, чтобы чужое дуло прямо у его лба стало последним, что ему запомнится в этой жизни.
— Прикрой! — он кричит боссу без особой надежды и больше на него не смотрит. Пускай стоит там и сожалеет, может даже сдохнуть, если так сильно переживает и корит себя.
А он не станет. Не подохнет здесь, словно бесславная крыса. Нет уж, не дождётесь.
Изворачиваясь в своём укрытии, Риккардо приподнимается на корточках, стараясь не слишком высовываться, и с усилием напрягает почти белые от яркого пламени в них ладони.
Сейчас или никогда!
Резко поднимаясь, он срывается с места, словно выпущенная стрела, оставляя за собой яркий хвост из огня, неостановимо движется между целями, уворачиваясь от града встречных пуль и поражая каждого, до кого может дотянуться.
Их много. Слишком много. Взгляд мечется: дверь заблокирована, есть два огромных окна, но возле них стрелков, как назло, больше.
И ещё Джотто..
Нельзя оставлять этого слабака здесь, ещё скрутят и станут пытать, он же им все тайны Семьи и выложит.
Что ж.. Решено. Станет биться до конца, и будь что будет.
Он хотя бы попытается, а не будет прятаться за углом в надежде, что всё как-то само собой уляжется, все обнимутся и станут жить счастливо.
Отредактировано Riccardo (2020-08-02 01:19:52)
Поделиться32020-08-13 13:12:10
Ситуация затягивалась тугой петлей вокруг шеи. Легко было зачистить территорию. Сделать полицию «своей». Дойти до правящей верхушки и до самой королевской семьи. Пройти там, где есть разумные люди, знающие и умеющие думать и договариваться словами. Видящие ситуацию наперёд и знающие, чем всё обернётся. Легко было играть в «шахматы» с теми, кто умеет видеть ходы. Там, где невозможно было договориться, Вонгола дожимала силой, но они так редко прибегали к этому способу, что Джотто уже и забыл, как много в округе безродных бешеных собак. Именно поэтому эта страна так разрозненна и так легко оторвать от неё кусок, что и делают при каждом удобном случае.
Конфликт не был решен на Юго-Востоке их территории, как теперь появился новый – на Севере. И довольно скоро стало понятно, что и здесь переговоры не заладятся. Джотто не хотел расширять своё влияние дальше, но ему не нравилось, как легко нарушается граница и какие порядки царят за ней. Без пустых доводов лезть не хотелось, поэтому он уступает. Сначала права на сборы на рынке. Потом парочка заведений, потом… потом ему начинают доносить всю подноготную того, как ведутся дела в той семье на самом деле. Фермеры жалуются наперебой, и это самые искренние слова трудяг, к которым Примо Вонгола прислушивается. Верит. Это те люди, которые зарабатывают на хлеб собственным трудом, он знает их всех поименно.
И теперь, когда стало очевидно, что семья Гравино не собирается вести диалог на равных и, более того, считает, что Джотто и Вонголу можно использовать в своих целях, нужно было поставить точку. Но какой она окажется – будет зависеть от последних переговоров.
Рикардо всегда был вспыльчивым и умел решать вопросы только с позиции силы. Или, вернее, хотел решать их только с этой позиции. Он был не глупым, знал многое, видел многое. Просто не понимал, что именно постоянно тормозит Джотто. Почему тот попросту не убьёт всех неугодных, не заставит их бояться и подчиниться Вонголе. Объяснять ему что-то – тщетно. Джотто пытался, но видел, что его всё равно не понимают. И не осознают одну простую вещь, что страх порождает лишь страх. А ненависть – порождает еще больше ненависти. Это замкнутый круг. Хищная иерархия, где побеждает сильнейший. Джотто же хотел не просто создать группу виджиланте (хотя изначально идея была именно в том), однажды он задумался о том, чтобы создать новое общество. Он не заикался о всей стране, но хотел бы, чтобы хотя бы на их клочке земли царил тот порядок, при котором мир был бы ценнее конфликтов. Где убийство не воспринималось бы как решение проблемы.
Немного утопично, но поставь себе великую цель, и пройдя хотя бы пол пути, ты уже достигнешь многого. Когда он был моложе, вокруг царил только хаос. Вечные оброки, налоги, грабежи, вымогательства. Сколько он помнил себя – их страну то и дело, что растаскивали по кускам. У них не было ни порядка, ни защиты, ни прав. Вероятно, проблемой Джотто было то, что он любил читать книги, и его кругозор был шире, чем у обычных людей. Он знал и видел больше остальных… на тот момент это было не много, но теперь, когда он может позволить себе целую библиотеку в замке, его желания не ограничивались одним лишь порывом защитить обычных горожан. Всё становилось намного сложнее и, в то же время, очевидней. И гораздо хуже – когда приходилось вновь общаться с кем-то, для кого понятен только язык денег и оружия.
Рикардо считал, что им нужно отвечать тем же, а Джотто всё старался изменить их… И когда они вдвоем выезжали на встречи, одного взгляда на Рикардо хватало, чтобы вспомнить, что если эти переговоры провалятся, всё закончится кровопролитием. Джотто не нравились его методы, но он всё равно держал его ближе к себе – не столько, чтобы контролировать его (это немного бесполезно), сколько желая убедить в своей правоте и доказать, что его методы работают (впрочем, Рикардо никогда особо не прислушивался, и действия Примо его не впечатляли). Что же, как минимум, вечно злой и недовольный взгляд заставлял стараться лучше ради успешного исхода беседы с очередным представителем семьи. Рикардо был напоминанием о том рубеже, через который Джотто не хотел переходить.
Но иногда приходилось.
- И всё же вы не правы. Я знаю того человека, он честный фермер. Не стоило его избивать.
- Предпочитаю верить своим людям, а они сказали, что он их обманул, неправильно дал сдачу.
- Вероятно, это просто ошибка.
- Вероятно, ему надо было считать лучше, - усмехается Роберто Гравино, выдыхая густой дым сигары и откидываясь на спинку кресла.
- Я вынужден аннулировать наши предыдущие соглашения, - мягко и спокойно улыбается Джотто, сидя с идеально ровной спиной и сцепив на столе пальцы рук. Его взгляд спокойный и нечитаемый. Таким он никогда не смотрит на друзей. Таким он вообще старается ни на кого не смотреть.
Внутри тошнотворно скребёт понимание, что это провал. Что все его усилия опять пропали даром. Что этот твердолобый старикан не хочет меняться. Не хочет видеть явную выгоду в будущем, ему, как и многим, привычней показная власть, сиюминутная прибыль, утешение самолюбия и чувство собственной значимости. Он – среди многих. Тех, кто слишком давно сидит у «власти» (жалкой и незначительной) и не видит ничего, кроме старых устоев. Не видит того, каким можно сделать этот мир. Эти золотые шоры на его глазах, кажется, въелись в его голову до самого мозга, мешая думать.
- Боюсь, это уже не в вашей власти. Территория моя, и я её не собираюсь возвращать. Или вы хотите, чтобы пошёл слух о том, что семья Вонгола не умеет держать слово? – Гравино хохочет. Нет, конечно, он не собирается запугивать Джотто какими-то там слухами. У него на этот случай есть более радикальные меры, и Примо не сводит с него глаз, но всё равно замечает появляющихся в комнате людей. Чуть устало вздыхает и прикрывает глаза. Он всё ещё колеблется в том, как поступить, но времени обдумать всё нет.
Всё происходит в считанные секунды. Рикардо, как всегда, реагирует быстрее, но Джотто мгновенно подстраивается – он был готов к этому. По ним палят нескончаемым потоком, и это слишком дерзкий выпад в сторону главы семьи Вонгола. Хотят убрать его? Это шайка? Они же им не ровня. Даже сейчас. Даже с численным перевесом…
Но Джотто хмурится и продолжает думать, прячась за выступом.
Убить Роберто Гравини? Отрезать голову этой семье, чтобы она не смогла больше действовать, как единый организм? Но её остатки не перебегут все хором под его надзор, кто-то точно захочет отомстить, кто-то предать, кто-то начнет подливать масла в огонь в отношения с другими семьями.
Перебить всех? И кем он тогда будет? Таким же, как они. Джотто знал, что если его убьют – следующими будут его хранители. Все понимали, насколько те преданы своему боссу, и оставлять их в живых никто не захочет. Они – грозная сила. Именно поэтому Джотто не имел права умирать.
Попробовать, даже сейчас, убедить Гравини? Запугать? Но насколько дней хватит этого эффекта запугивания?
«- Джотто!» - как всегда, звучит укоряющий голос Рикардо.
«- Знаю…»
«- Я знаю…»
Он должен что-то решить прямо сейчас. И ни одно из решений ему не нравится.
Он сам не осознает, в какой именно момент над его лбом появляется пламя – это происходит так естественно и незаметно, как и всегда, когда огонь реагирует на его мысли и эмоции. Больше он не медлит, выбираясь из своего укрытия. Первый залп пламени приходится по тем, кто стоит у окна. Нескольких он выводи из строя сразу. За другим появляется через секунду и вырубает одним ударом – тело отлетает кубарем к другому концу комнаты, сбивая тумбы, вазы, все вычурные украшения, выставленные здесь напоказ. Пламя опаляет пол, стены. Стекла чуть запоздало лопаются, задетые, бархатные тяжелые занавески начинают гореть.
Джотто постоянно следит за Рикардо. За каждым, кто наставляет оружие в его сторону. В голове просчитывается траектория каждой возможной выпущенной пули. Примо бьет раньше, чем очередь дотянется до его семьи. Он пытается рассчитывать силы, но рука, в которой зажат автомат, с хрустом ломается, что сопровождается криком. Сейчас на это нет времени. Нож, блеснувший во второй руке, вынуждает сломать и её. Ударом под дых он окончательно выводит очередного человека из строя.
Предсказуемо, что Робертно, осознав ситуацию, прикрывается всем, кем только можно и уже ищет способы, как сбежать.
- Убейте его! – в голосе слышится страх и истерика, срывается, задыхается.
Джотто в противовес кристально спокоен и собран. Его цепкий взгляд не выпускает цель из виду.
- Не поможет, - пламя на перчатках вспыхивает и вдруг гаснет, когда он бьёт ладонями по полу. Из-под его рук, вопреки всем ожиданиям, появляется лёд, вырастая шипами, расползается стремительным потоком, лижет доски, и так быстро добирается до людей, что те едва успевают выпустить в него пару обойм – бесполезно, пули застревают намертво. Лёд обездвиживает их, превращая их в живые скульптуры, замуровывает под толщей.
- Сколько?
- Ч-что? О чем ты? – нервно запинается Гравини, пытаясь вырываться из застывшей хватки собственного телохранителя.
- Назови число. Сколько твоих людей я должен убить, чтобы убедить тебя пойти на сделку? И заставить поверить, что её лучше не нарушать? Десять? Двадцать? Всех? Или мне проще отрубить тебе голову и вывесить снаружи дома, чтобы «пошёл слух», что семья Гравини настолько не умеет вести дела, что даже над трупом их босса все потешаются?
На его лице нет той привычной мягкой улыбки. Его взгляд стал темнее – цвета штормового неба на закате, которое предвещает ночью бурю. Джотто сам на себя не похож. Он и не чувствует сейчас себя… собой… Он лишь тот, кто должен решить этот конфликт на этом самом месте, не позволяя ему развиться и вылиться во что-то большее.
Джотто ненавидел себя таким, но ничего не мог с этим сделать.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/6a/50/375159.png[/icon]
Поделиться42020-08-13 23:47:17
Паника ещё никому не помогала, так что следует успокоиться и действовать быстро, но четко. Придумать план, разработать стратегию. Даже если он один, перспективы все ещё не плохи, да и удача всегда на его стороне. Он хочет стать следующим боссом, а потому никогда, ни за что и никому не проиграет, особенно — подобным отбросам.
К счастью, эти кретины стреляют из рук вон плохо. Больше похожи на макак с палками, громко орут и слепо палят во все стороны не по делу. Наверное, привыкли брать численным перевесом да грязными трюками, нападая со спины и давя более слабых своим сомнительным авторитетом, что, конечно же, не работает против боссов Вонголы. Это несказанно радует Риккардо, потому что — как только Джотто включается в ‘игру’ — их шансы на победу резко возрастают.
Вдвоём они заканчивают довольно быстро. Как только Первый перестаёт бесполезно сожалеть и берётся за дело всерьез, от численного перевеса противника в считанные секунды не остается и следа. Рука об руку, дополняя, усиливая и прикрывая друг друга, они просто сминают и защиту, и нападение, входят в ряды паникующих противников будто горячий нож в масло, легко преодолевая сопротивление, играюче сея смерть и разрушение. Опьяняющее ощущение силы кружит голову похлеще любого спиртного.
Все выглядит беспорядочно и хаотично, но Риккардо соврёт, если скажет, что не наслаждается каждым мгновением. Также сильно, как ему не нравится мягкотелость босса, его привлекает эта первородная сила. Огонь вкупе со льдом и физическим превосходством в тщедушном теле восхищают. Низкорослый, тощий и щуплый, больше похожий на угловатого подростка, Джотто меняется за секунду и становится поистине непобедим: быстрый, сильный, неудержимый, чрезвычайно опасный. Ещё ни в одном человеке не уживалось так много взаимоисключающих противоречий, и именно это завораживает.
В такие моменты Риккардо без сомнений и вопросов готов следовать за этим человеком. Сейчас Джотто не размазня и не миротворец, это жесткий босс сильнейшей Семьи, яростный, страшный и пугающий. От одного взгляда, незаметно меняющегося от мягкого до убийственного, хочется пасть ниц и умолять о [быстрой смерти] пощаде.
В такие моменты Риккардо рад, что они на одной стороне. В одиночку бороться против чего-то столь сильного и ужасающего он не готов.
— Думал, будет сложнее.
Разочарованно сплёвывает под ноги на очередной рухнувший ничком обугленный труп. В отличии от Первого, он убивает быстро и без колебаний. Посмел поднять руку против? Лишишься не только ее, но и головы. Пустых обещаний он не любит, так что показывает действием.
Джотто, тем временем, уже заканчивает со своей частью, переломав изрядно рук, ног и хребтов. Даже не понятно, так ли это милосерднее? Мужчины чужого клана стонут, скулят и мучаются. Таких нужно добивать, проку от них никакого.
Остальные обездвижены, прочно приморожены к полу. Босс ведёт с ними жёсткий диалог, но это вновь лишь переговоры. Риккардо недовольно цыкает себе под нос и кривится, не собираясь откладывать в долгий ящик расправу над бешеным псом. Если один раз кинулся, то обязательно кинется и другой. Наверняка, Джотто тоже это понимает, именно поэтому в его вариациях присутствует и возможная полная расправа над всей семьей. Это будет лучшим исходом, зато никто не станет страдать.
Присаживаясь перед чадящим трупом, Второй медленно и сосредоточенно выковыривает из сведённых предсмертной судорогой пальцев пистолет. Обычно он не использует оружие в бою, но ведь и бой уже закончен. Оттирает запачканное кровью и гарью оружие о штанину и взвешивает в ладони. Медленно ведёт дулом вокруг, нацеливая на застрявших во льду людей. Некоторые из них замечают новую угрозу и дергаются, трусливо скулят. Забавно.. Нет, он не доставит им столь быстрого избавления.
Жертвы проявления силы Первого все ещё катается по углам и страдают. Риккардо медленно подходит к каждому и нажимает на курок. Отстреливает методично, неспешно, искренне считая это проявлением милосердия.
— Сколько твоих людей я должен убить, — цедит Джотто где-то поодаль, но его ледяной голос прекрасно слышен во всей зале.
Каждого. Нужно убить каждого.
Очередной выстрел в упор заглушает поросячий визг несчастного Гравини. Он перепуган до полусмерти, так что уже мало себя контролирует, визжит будто дикое животное, обезумев от ужаса.
Риккардо заканчивает с остатками чужой боевой команды и разворачивается к узникам льда.
— Убери! Убери его!! — скулит и стонет поверженный недобосс.
Риккардо отбрасывает пистолет с опустевшей обоймой в сторону, но теперь он гораздо опаснее, готов жечь и испепелять голыми руками. Ощущая это, люди трепещут и бьются в своей ловушке.
— Я сделаю все, что ты скажешь! — продолжает захлебываться несчастный. В нем больше нет ни силы, ни достоинства, омерзительное зрелище. — Пощадите. Только пощадите! У меня дети.
Опять эти фантасмагоричные ‘дети’, самая нелепая из отговорок. Это то, что волнует его меньше всего. Подходя вплотную, Риккардо вскидывает пламенеющую ладонь, прижимая к лицу мужчины, плотно обхватывая и сдавливая пальцами — и каждое мгновение повышает градус. А после переводит стальной, острый взгляд на Джотто: получит Гравини сильнейший ожог или будет окончательно уничтожен, зависит только от босса. Словно тренированный бойцовский пёс, Риккардо реагирует на малейшее изменение в Первом, тому достаточно кивнуть, моргнуть или просто двинуть бровью, чтобы все это прекратить. Но пока он молчит, все это будет продолжаться, усугубляясь с каждым мгновением. Риккардо готов сделать сколько угодно грязной работы во имя своей Семьи.
Отредактировано Riccardo (2020-08-15 16:40:05)
Поделиться52020-08-30 22:24:10
«Думал, будет сложнее» - Риккардо бросает это так небрежно и с таким превосходством в голосе, будто действительно ничего особенного сейчас не произошло. Но Джотто вымотан. Эмоционально, морально, и оттого физически чувствует усталость. Ему еще несколько дней будет мерещиться запах сожженных тел. В том нет его вины, и все же он чувствует её каждый раз, когда переговоры проваливаются.
«Почему же они этого не понимают? Почему не видят, какой шаг сами совершают?»
Почему люди считают, что желание наладить всё миром – это слабость?
Не сложно выжечь всё, что попадает в поле зрения, испепелить и превратить в руины. Сложно – сдерживаться, контролировать и создавать что-то новое. Не сложно поддаваться примитивным желаниям, но сложно быть выше этого и видеть дальше своего носа. Видеть будущее и понимать, в каком ты хочешь жить и в каком хочешь, чтобы жили твои потомки.
Это не его вина, но Джотто все равно её чувствует. С каждым выстрелом его взгляд становится все более пустым и отстраненным. Даже сейчас он сомневается – не стоило ли взять с собой Джи. У того нрав тоже вспыльчивый, но все же у него нет той жажды к убийствам, что всегда сопровождала Риккардо. Но теперь уже поздно. Он и так знал, что встреча будет провальной. Что, скорей всего, его попытаются убить. Потому что есть кто-то, кто распускает слухи о слабости семьи Вонгола. Кто заставляет таких вот людей, без особых способностей или ума, поверить, что они способны причинить этой семье ущерб, и что они могут стоять на ступень выше.
Но ведь только глупец поверит, что Вонгола безобидна. Внешне их семья может казаться мирными защитниками. Но их корни уже пущены настолько глубоко, что вырубить это дерево будет уже невозможно. Вместо размахиваний оружием, Джотто и Козарт всегда предпочитали использовать ум. Структура Вонголы гораздо сложнее и продуманней. Это не просто машина для убийства – это целое государства. Это своя полиция, суд и органы власти. Это своя налоговая система и торговые связи. Это целый мир внутри другой страны. Собаки лают, а слон идёт. Вонгола превосходит внешних врагов по стольким пунктам, что становится реальной угрозой. Не из-за военной мощи, а из-за того, что она способна повлиять и изменить весь преступный мир и тот уклад, основанный на насилии, который так любят старики этого дела.
Одного взгляда на Риккардо хватает, чтобы вызвать привычное неодобрение. Сведенные брови, почти что оскал. Он тоже считает это слабостью, но Джотто все равно.
- Я знаю всех членов твоей семьи и каждого, кто на тебя работает, - голос у Джотто спокойный и холодный, но в нем чувствуется усталость. Он это уже говорил. Кажется, тогда они беседовали с Чави, - для нас не составит труда убить каждого. Даже если вы попробуете сбежать и укрыться – мои люди все равно вас достанут. Надеюсь, сейчас в твоей голове усвоится эта информация. Тебе некуда бежать. Если еще хоть раз попробуешь выступить против меня и Вонголы, всё твоё наследие будет уничтожено. Если это единственный язык, который ты понимаешь.
Эти слова так четко слышатся, заглушая стоны и тяжелое дыхание Гравини, который упал на пол, хватаясь за обожженное лицо. Из-за боли он вряд ли способен воспринимать речь, поэтому Джотто, как ни хотел бы сказать больше, ограничивается сухими угрозами.
- Хотя бы раз в жизни подумай о своей семье и её будущем. Надеюсь, ты сделаешь правильные выводы. Я пришлю к тебе человека.
Джотто разворачивается, перешагивает труп и ждёт, когда Риккардо откроет двери. Слишком долгая минута, наполненная тишиной мёртвых и всего одним выжившим голосом, изливающимся в благодарности, клятвах и обещаниях.
Гравини теперь лишь фигура на доске, окрашенная в серый цвет. Если её разыграть правильно, она будет на твоей стороне. Если ошибиться – она ударит тебя снова. С той же вероятностью, с какой он будет предан, он сможет и предать.
Примо выходит из кабинета, и за полами его плаща ещё какое-то время тянется кровавый след, который он упорно игнорирует.
Лишь когда они оказываются в закрытой карете, он грузно опускается на сидение и упирается лбом в ладонь. Он кажется сейчас еще меньше, чем обычно. Но пока что не время расслабляться. Его ещё ждет критика от Риккардо о том, что эту блоху следовало прихлопнуть сразу.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/6a/50/375159.png[/icon]
Поделиться62020-10-12 16:19:15
Кожа плавится под пальцами и запекается, распространяя запах жженой плоти, резкий и неприятный, неестественный. Но Риккардо все равно, этот смрад сопровождает его по жизни, куда бы он ни шёл, к тому же сейчас это совершенно не важно. Он смотрит в лицо Джотто, не отводя взгляда, и ему чудится, будто они могут разговаривать без слов. Они работают вместе довольно редко, но в такие моменты словно соединяются воедино реакциями и мыслями. Наверное, так и должно быть, так и ощущает каждый из Хранителей, потому что он — их общее Небо.
Зрительный контакт длится совсем недолго, и Гравини все ещё жив. Хотя Второму и кажется, что все вокруг стирается и замирает, оставляя их наедине в звенящей темноте, чтобы обсудить все недосказанности и в кои-то веки действительно понять друг друга. Но время неумолимо бежит, и его огонь все ещё сжирает чужое лицо.
Наконец, босс не выдерживает. Глядит коротко — и отводит взгляд. Напряженная чернота вокруг них рушится, разлетаясь острыми осколками, вновь выбрасывая в окровавленную переговорную залу, наполненную трупами.
Риккардо в тот же момент отдёргивает руку, будто дрессированный пёс, что выполняет команду хозяина. Примо миротворец. Не хочет (боится?) излишних смертей, всегда старается дать второй шанс и решить миром. Губы ломает в злой ухмылке: так и знал! Так и знал, что этим закончится.
Не было никакой связи, не было этого порыва и единения, им так и не удалось «поговорить», оставшись один на один с оголенными мыслями и сердцами. Никогда не удастся.
— Слушай, что тебе говорят, — с раздражением пинает выжившего в бок, грубо и сильно, срывая свою злость. Джотто ровным голосом диктует условия и угрозы, но без особенного ажиотажа. Лучше бы доверил это Риккардо в следующий раз, уж он бы сумел получше донести до этого жалкого пса весь сокровенный смысл.
Но никакого следующего раза не будет. Гравини так напуган, что, кажется, обделался. К запаху горелого примешивается омерзительный смрад выделений, и находиться здесь дальше становится просто невыносимо. Сплевывая на плечо мужчины, что словно превратился в дряхлого старика за эту четверть часа (впрочем, он и без того был не молод), Риккардо испепеляет его взглядом:
— Приберись здесь. Ты оскорбляешь уважаемого Примо Вонголу подобным беспорядком, — и спешит за боссом. Распахивает перед ним двери и пропускает вперёд, тщательно контролируя пространство вокруг, если их ждёт вторая волна засады, но все спокойно.
Они покидают чужие территории победителями. Риккардо высоко держит голову и, хотя в целом не доволен, ощущает удовлетворение. Для него серая территория карты теперь окрашена в цвета Семьи, присоединенная и покорённая. Он бы сделал это со всеми близлежащими зонами, не дожидаясь бунтов и подлостей, но таково решение Примо.
Карета поджидает их у ворот. Хотя Риккардо держит дверцу и подставляет руку, Джотто забирается внутрь без его помощи и мрачно сжимается у окна. Как и всегда после кровавой бойни, его взгляд пустой и далекий. Неизвестно, о чем он думает в такие моменты, но догадаться несложно; по крайней мере, Второй уверен, что понимает Первого в полной мере.
Опускаясь напротив, он долго смотрит в уставшее лицо. Небо снаружи темное, низкое и серое, отражается сталью в золотистых глазах. Джотто молчит, и Риккардо тоже крепится, плотно сжав руки в замке на груди, время от времени ковыряя носком ботинка уголок окровавленного плаща, что покоится на полу покачивающейся кареты. Кажется, ничего не напоминает об инциденте, кроме щедро пропитанного подола.
— Нужно было убить их всех, — не выдерживая, все же недовольно бурчит. Знает, что Джотто ждёт от него именно этого, поэтому не смеет его разочаровывать. Пускай лучше упрямится и доказывает ему обратное, чем сидит с этим своим отрешенным лицом, полным скорби и страданий.
Нужно вытянуть его из тяжелых мыслей, не дать в них утонуть. Риккардо прекрасно умеет быть тем самым отвлекающим триггером.
Готовясь к волне обвинений или, напротив, холодной сдержанности, переваливается вперёд и упирается рукой в спинку противоположного сидения. Почти нависает над боссом, свободной ладонью заставляя вскинуть лицо, придирчиво осматривая, а после недовольно цокая языком. Похоже, что-то все же его задело, и теперь через всю щеку тянется красная рваная линия. Выглядит не слишком плохо, но Джотто такая неженка, на нем любая царапина кажется фатальным повреждением.
«Лишь бы шрамов не осталось», — со вздохом думает про себя, а сам скалится, потому что убил бы каждого из той шайки просто за это. За то, что смели причинить ему боль, за то, что смели ранить — и не столько физически, сколько морально. Глядя в эти несчастные глаза, Риккардо понимает, что ничего не может поделать с теми страданиями, что Джотто испытывает, и тот обречён мучаться каждый раз, когда подобное случается, а в их бизнесе это происходит трижды на день.
— Не бери в голову, — доставая измятый платок, невесть для чего вообще сложенный в кармане, прижимает к его щеке, чтобы промокнуть ранку. Звучит недовольно, как и всегда, но взгляд смягчается. Босс не ребёнок, но заботиться о нем обязанность Хранителей. — Покажись лекарю, когда вернёмся. Наверняка это не смертельно.
Поделиться72020-10-28 23:39:38
Джотто не одобрял методы Рикардо, его пылкий нрав и решения, принятые сгоряча. Но и не считал все эти проявления чем-то плохим. Как не считал врагом и самого Риккардо. В конце концов, поэтому они всё ещё вместе и, вообще-то, неплохо ладят. Их отношения могли превратиться в катастрофу всего по одному щелчку пальцев, но вот уже который год они продолжают оставаться вместе и жить под одной крышей. Их объединяет одна простая, не неизменная идея – семья превыше всего. Поэтому они могут быть не согласны, они могут ссориться и спорить, но в конце концов, никто из них не уйдет, потому что выбор всегда очевиден: всё ради Вонголы.
Риккардо даже не был его противоположностью. Казалось, что он просто отражение того голоса, который сидит в голове у Джотто и с холодной беспристрастной рациональностью напоминает, что они дошли до такой точки, где ставки слишком высоки, и стоит всего один раз оступиться, и пострадают сотни невинных. Гораздо удобней было говорить с этим голосом напрямую, а не бороться долгими бессонными ночами, пребывая в одиночестве и потихоньку сходя с ума. В реальном мире Джотто мог сказать твёрдое «нет» и услышать, что его голос звучит уверенно, в нём нет дрожи или сомнений, и тогда мысль, что он справится становится более реальной.
Джотто нуждался в каждом из своих хранителей, как нуждался в друзьях в принципе. И иногда, - впрочем, очень редко, - ещё и в выпивке, когда со сном были куда большие проблемы, чем обычно, и мысли не давали успокоиться.
Риккардо же был тем демоном, который сидел глубоко внутри него самого. Разница была лишь в том, что в эти глаза Джотто мог посмотреть прямо и сказать, что не боится их. Именно поэтому взгляд на его лице становится упрямым, и Примо чуть хмурится, когда смотрит на оказавшегося совсем близко Риккардо. Казалось, что это будет одним-из-тех-разговоров.
Но холодную сосредоточенность сменяет неуместное возмущение. Потому что он босс мафии, на секундочку, а его сейчас заставляют голову поднять, как щенка какого-то! Ещё пара секунд, и момент совершенно пропадает, сменяясь растерянностью. Джотто на автомате, по-дурацки, касается пальцами шеи и с удивлением видит на них кровь. Он совершенно не заметил, когда его успели задеть. Даже не почувствовал – хотя тогда он вообще мало что чувствовал, в таком состоянии было проще разбираться с некоторыми делами. И не то, чтобы его это, конечно, волновало, но перед Риккардо делать подобные ошибки хотелось меньше всего. Тот и без того думает, что Примо – слабак. А тут еще и пропущенный удар. Хорошо, если только этот! Стоило немалых усилий, чтобы удержаться и не прощупать себя на предмет торчащих, к примеру, из живота ножей, но Джотто вовремя взял себя в руки.
Смущенно забрав платок и прижав его к шеи, босс вновь отворачивается к окну, чтобы не выдавать взглядом своё нелепое замешательство.
- Да пустяки, - бурчит Примо, отмахиваясь. И, в целом, это действительно кажется ужасной иронией. Риккардо заботится о нём в то время, как на одежде Джотто куда больше чужой крови. Но, конечно, не стоит обманываться. Это забота не о нём лично, а о репутации, да? Сравни того, что кто поверит в то, что бог это бог, если он истекает кровью?
Кто поверит, что Вонгола непобедима и неузявима, если кажется, что до её босса можно добраться?
Но это правда лишь царапина… К тому же…
Джотто вздыхает и смотрит вниз, на подол своего плаща, сложенный на полу тяжелыми мокрыми складками. Он слишком много думает, да? Пытается всё анализировать и разложить по полочкам, найти причинно-следственную связь. Дурная привычка, которая делала многие рабочие вещи проще. Иначе бы его эмоции давно взяли верх, мешая создавать действующую конструкцию, костяк организации, способный выжить в этом мире.
Беглый взгляд в окно решает дальнейшую судьбу этого дня.
- Здесь недалеко виноградники Толстяка Грассо, он делает прекрасное вино. И, насколько я помню, кормят в том заведении при ферме тоже очень даже вкусно. Давай заглянем? – да, примерно так и решались бы дела, если бы логика каждый раз уходила на второй план. А так она уходила лишь в одном случае из трех – неплохой процент! В остальном же… Джотто был не менее упрям. Поэтому предложение не было предложением, и загоревшийся взгляд Примо, заранее смакующего вкусные угощения. Возможно, он давно не ел. Но это не точно.
