В этом месте мир давно замер. Жизнь течет за пределами белых стен и высоких заборов, Рей тщательно скрыта от времени за густым садом и пеленой тишины, которая баюкает в привычном уже коконе. Все невзгоды, тревоги и непроходящая жестокость остались за порогом этого будто заколдованного места. Наверное, так было нельзя. Пожалуй, ей стоило приложить чуть больше усилий, чтобы покинуть свою обитель, но отчего-то именно здесь она получила возможность... не искупления, нет. Возможность в редкие часы побыть просто мамой, коснуться своих детей и выслушать все, чем им так хочется поделиться. Без опасений и желания обернуться, без приглушенного шепота и изломанной улыбки. Она просто счастлива в те минуты, когда дверь открывается, и весь мир с его красками и звуками заполняет ее комнату. Ее собственный мир, заключенный в открытых улыбках и теплой заботе ее детей.

Рей всегда чувствует их приближение еще до того, как они пересекут парк. Приятное волнение окатывает волной, и она поспешно убирает книги, разглаживает плед на кровати и даже зачем-то поправляет в вазе букет, оглаживая кончиками пальцев синие лепестки горечавки. Замирает на несколько мгновений, будто и вовсе выпадает из реальности, а после вскидывается, слыша, как тихо щелкает дверь в палату. И время будто срывается с места - все оживает вместе с голосом дочери, обретает краски и наполняется жизнью. Рей обнимает всегда излишне бережно, почти невесомо, будто иначе дочка растает, растворится в воздухе будто иллюзия. Но она всегда остается и после того, как женщина размыкает руки. Приглашает сесть на кровать, сама устраиваясь на стул у окна. Здесь не так много мебели и места, но от этого даже уютно. Можно быть ближе, чувствовать тонкий аромат ее нового парфюма и просто любоваться на то, какой же она выросла. Руку протяни - и почувствуешь ее тепло. И одно это заставляет тихо улыбнуться, наблюдая за ее деловитыми движениями, когда она раскладывает новые вещи по полочкам.

Фуюми в такие моменты выглядит совсем взрослой, хотя в глазах родителей вырасти никогда невозможно. И Рей ей очень гордится, хотя, наверное, не имеет на это никакого права. И все же... Благодарно кивает на ее внимательность, и никогда не забывает поблагодарить за эту заботу. На улице становится все теплее, весна входит в свои права, и Фуюми не забывает про легкие кофты и даже довольно демонстрирует новую шаль, которую тут же накидывает на плечи матери и теперь придирчиво смотрит, насколько угадал с цветом. Будто она может ошибиться.
- Мне очень нравится, Фуюми. Спасибо большое, - она придерживает мягкую ткань и даже потирается щекой, довольно жмурясь. Будет здорово выйти в ней на улицу, когда врач вновь даст добро. - Тебе не затруднительно приходить сюда так часто в такое время? Учебный год вот-вот закончится, твои ученики наверняка проходу не дают.
У нее сейчас немного возможностей проявить свое участие или позаботиться в ответ, но она старается хоть так оказать ответное внимание, поделиться переполняющей материнской лаской. Она тянется за пакетом с фруктами и неспешно достает душистые персики, тщательно очищая их, убирая косточку и деля на половинки. Протягивает одну дочери и вопросительно смотрит. Ей не нужно даже просить, Фуюми и сама знает, как ждет новостей о своих детях мама.

Рей чувствует неприкрытую искренность своей дочери и не может сдержать улыбки. В тяжелые дни она грызет себя мыслью, что не заслужила этого, что такое внимание нужно заработать, что она детей своих - недостойна. Ей наизнанку хочется вывернуться, чтобы только они были рядом, чтобы забыли все то, что она с ними сделала... позволила сделать. Но... они все равно рядом. Фуюми смотрит так открыто, таким чистым взглядом, что все темное рассеивается - не нужна ей никакая жертвенность, и тысячи извинений тоже, особых слов или долгих объяснений, как же все так сложилось. Она приходит сюда не для этого, она ищет в материнских глазах простого участия и знакомого с детства тепла, она откликается на каждую улыбку и, кажется, также в ответ расцветает, понимая, что с каждым днем, с каждым ее приходом, становится только легче. Неловкости давно нет, натянутых разговоров или тягостного молчания. Слез и бессвязного шепота. Стыдно вспоминать те первые редкие встречи, но Рей понимает, что необходимо было пройти через все это, чтобы сейчас иметь возможность слушать и слышать своих детей, быть в их жизни будто бы даже больше, чем когда они жили под одной крышей... Это так странно. Но в их семье - пока единственно возможно.

- И все же обещай, что если устанешь, лучше выберешь теплую кровать, - ей приятно, конечно, что Фуюми действительно готова приезжать сюда в любую свободную минуту. Но ей ли не понимать этот прекрасный возраст, когда ты полон сил, вокруг головокружительный мир, а ты лишь стоишь на пороге юности, перед тобой раскинуты все дороги. И она искренне не хочет оказаться тем якорем, что сдержит какие-то порывы и желания дочери, что она что-то упустит, спеша в очередной раз сюда, что она не уйдёт дальше, потому что постоянно придется оборачиваться на застывшую в пространстве маму. Рей обязательно это изменит, обязательно однажды сможет разделить с ней не только эту палату и неспешные разговоры, но и пройдет, сколько отмерено, рядом с ней, сможет хоть немного восполнить все то, что отняла у нее за эти десять лет. И она ей так благодарна за терпение. Скользит взглядом по красивому лицу, улыбается уголками губ, сразу же протягивая салфетку, чтобы дочка не запачкалась сладким фруктовым соком. А еще вся превращается в слух - едва заметно подается вперед, словно так будет лучше слышно, будто так она сама увидит, разглядит чужими глазами, как растут ее дети. Наверное, это неправильно, когда ты наблюдаешь за своими родными людьми через глаза своей дочери. Но она рада, что ей это позволено, что они научились быть семьей - вот так. Наперекор всему и всем, пожалуй.
Даже в больничной палате, где режет глаза от обилия белого цвета. Где заглушаются звуки окружающего мира. Где твое существование подчинено строгим распорядкам и правилам. Где даже небо в уже привычный квадрат из-за решеток на окнах. Она как никогда живет, когда слышит смех дочери или своих сыновей. Когда тихо прыскает в ответ, прикрывая губы ладошкой. И когда в который раз понимает - они справляются! Они действительно справляются. Лучше, чем их собственные родители.

- Тебе не стоит дразнить брата. Уверена, он все расскажет, когда будет готов, - отсмеявшись, примирительно говорит, чуть склоняя голову набок. - Наверное, ему очень неловко признаваться в этом, ты же наверняка захочешь, чтобы он пригласил ее на ужин? Мальчики всегда столь застенчивы в подобных вопросах. И вредны, этого не отнять.
На самом деле, ей почти не верится. Ее сын наверняка уже впервые влюблен! Может быть, даже нашел себе очаровательную девочку... А Шото! Иметь такие успехи, так усердно стараться. И все же определенно выросли. Как ни хочется в этом признаваться самой себе, но они так повзрослели, что она и оглянуться не успела. Столько упустила, страшно подумать... И потому она сейчас хватается за маломальскую новость о каждом из них. Фуюми это знает, будто даже чувствует, как настоящая маленькая женщина, и может говорить, говорить, пока сама не устанет. Видит, как это важно. Понимает, как много это дает ее матери. Но иногда все же обходит себя стороной, давая братишкам покрасоваться на первом месте.
- Смотри, когда познакомишься с кем-то, Нацу тебе прохода не даст, - замечает невзначай, но взгляд у Рей сейчас совсем как раньше, до всех этих бед и несчастий, в них добрая смешинка и скрытый вопрос. Фуюми всегда так занята, всегда так обеспокоена проблемами и делами других, что на себя остается слишком мало времени. И какая же мама не постарается узнать, не нашелся ли еще тот, кто разделит с ней, как говорят, и печаль, и радость. Кто обязательно будет особенным. Именно для нее, для самой Фуюми, а не всего мира. В конце концов, какой родитель не мечтает о простом счастье для своих детей...

Рей тихо улыбается и чуть склоняет голову набок, наблюдая за Фуюми. Наверное, она не умеет быть той самой матерью для уже взрослой дочери, она пропустила слишком много, чтобы иметь право говорить такое простое - "я знаю своих детей". Они, по сути, все еще знакомятся, узнают друг друга лучше, позволяют себе стать той самой семьей, которая когда-то рассыпалась, будто карточный домик. Но ей так хочется их понимать, хочется верить, что материнское сердце не подведет - она не скажет лишнего, сумеет подобрать слова и не обидит их неверной реакцией или затянувшимся молчанием. И она благодарна, что дети к ней снисходительны, скорее всего прощают ей мелкие просчеты и делают вид, что не замечают редкой неловкости. Несмотря на их детство, за которое Рей до сих пор мучительно больно и стыдно, они выросли замечательными людьми. Чуткими, добрыми и совсем не озлобленными на весь окружающий мир. Дети и правда вырастают лучше, чем их глупые родители...
- Он никогда не отдалится от тебя, Фуюми, - уверенно откликается, хотя обычно говорит тихо и робко, будто только научившись не просто делиться своим мнением, но и иметь его как таковое. - Это всего лишь этап взросления, он пробует отойти от семьи чуть дальше, чем привык... Но ты и Шото всегда будете самыми близкими ему людьми. Дай им немного поиграть во взрослых мужчин. Все равно ты останешься главной женщиной в их жизни.
И в это она тоже искренне верит. С конце концов, Фуюми стала для мальчиков целой семьей, в столь юном возрасте становясь для них не только сестрой - она была им за всех и каждого, научившись совмещать в себе материнскую заботу и отцовское внимание, не забывая оставаться сестрой. Ей пришлось очень тяжело... И Рей так хочется поскорее освободиться от этих стен, чтобы снять часть груза с этих хрупких тонких плеч. Но сейчас она лишь может подбадривающе улыбнуться, всем своим видом показывая, как ей хочется услышать о том, что же творится на сердце дочери помимо заботы и переживаний о семье.

Рей понимает, что она упустила тот момент, когда нужно было строить этот хрупкий мостик между дочерью и мамой, который позволяет без стеснения и неловкости говорить о первой влюбленности и первом разочаровании, просить совета или плакать после ненужной ссоры. Но Фуюми всегда так тянулась, будто не было этих лет разлуки. Словно мама просто простыла ненадолго, оставив на несколько дней, а не на десять лет. Слишком большое и слишком доброе сердце у этой девочки. И такая неподкупная искренность, что Рей улыбается и протягивает руку, убирая прядь ее волос за ухо, смотря тепло и трепетно, будто на совсем еще маленькую девочку, которой она для нее и останется на всю жизнь.
- Главное, чтобы он стал особенным для тебя, милая, - сейчас она правда понимает, о чем говорит. Человек может быть особенным и уникальным для миллионов других, но именно для тебя вдруг окажется... неподходящим. Или все же ты для него - уже не так важно, главное, что отчего-то не сложится так, как мечталось. - Нет... Главное, чтобы ты была для него особенной. 
Родителю всегда хочется, чтобы его детей любили - сильно и искренне. И чуть больше, чем сами дети любили бы своих избранников. Это сложно объяснить, но Рей это просто чувствовала. Наверное, как и миллионы других мам на земле. Ведь если Фуюми будут носить на руках и сдувать с нее пылинки, то никогда не обидят и не сделают больно. И это куда важнее, чем кажется на первый взгляд.

Рей слушает о неком учителе с нескрываемым интересом. Хочет услышать в голосе девушки особую интонацию или заметить блеск глаз, но видит больше смущения и откровенной задумчивости. Она будто ждала нечто другого, прислушивалась к себе и старалась понять, и это уже значит - не вспыхнуло. Так говорят о тех, кто может стать хорошим другом, но никогда - тем самым человеком. Наверное, опираясь на свой опыт, она могла бы сказать не лучшие вещи об отношениях - что значение любви слишком преувеличено, что сердце может разбить только тот, кто дорог, что иногда мы слишком полагаемся на чувства, ошибаясь и порой обжигаясь несправедливо сильно. Но она в подобное и сама не верит. Если бы много лет назад она не была восторженно-очарованной девушкой, у нее не родились бы столь прекрасные дети. Несмотря на все сложности и выпавшие беды на их семью, Рей точно знала одно - все четверо рождены в любви, даже если и односторонней, но тогда ее хватало на всех, на всю ее семью. Фуюми, Нацу, Шото - они не должны даже сомневаться в том,что были желанны и любимы. И она надеялась, что Тоя тоже это знал...
- Мне кажется, ты обязательно поймешь, когда это будет тот самый человек. Может быть, это не будет фейерверком, мало напомнит красивые описания из книг, но ты уже об этом не задумаешься. Потому что это будет - твое и только твое, будет казаться,что вот так - еще никто и никогда не чувствовал, - она улыбается чуть мечтательно, вспоминая собственную молодость. Ловит взгляд дочери и почти сразу смущенно смеется - надо же, она и правда так выросла, что им самое время обсудить дела сердечные.
- Не спеши, милая. Никто и никогда еще не сумел этого избежать, - резюмирует, на пару секунд о чем-то задумавшись, а после переводя грустный, но все равно такой теплый взгляд на окно. В нем нет больше боли, скорее оставшаяся грусть по несложившемуся, с которой она примирилась.

- Однажды, - тихо откликается, изучая взглядом не то солнечных зайчиков на подоконнике, не то все же обращая свое внимание на свежие цветы в вазе. Иногда она все же задумывается о том, отчего все так сложилось с Энджи. Почему она выходила замуж за него, а через несколько лет сосуществовала рядом с Эндевором? Или все же было наоборот?.. У них было так мало времени перед свадьбой на то, чтобы узнать друг друга. И все же нельзя поставить равнодушное "ничего" после знака равно. Просто не получилось сохранить. Просто что-то иное оказалось сильнее и важнее того, что давала она. Просто чужая тень великого героя по какой-то нелепой причине накрыла собой не только все хорошее, что было в Энджи, но и стерла из его жизни семью, оставив лишь несколько просветов в лице сыновей. Она проклинала эту его одержимость, так отчаянно сожалела, что вместе с детьми оказалась той самой синицей в руках, вместо эфемерного журавля в небе. И все же... Энджи не был плохим человеком. Он проявлял свою заботу и внимание в мелочах, которые порой почти невозможно заметить. Рей так и не разобралась, что же творилось у него в голове, что же он хранит глубоко в сердце, отчего ему так жизненно необходимо было быть первым, но... Он оберегал свою семью. В своей грубой и странной манере, но он старался оберегать каждого из них, и наверняка тоже остро переживал, когда не выходило. Ему лишь тоже необходим кто-то или что-то, что позволит ему осознать - его попытка наглухо закрыться от семьи не убережет ее вдруг от всех напастей, а лишь отдалит вас друг от друга настолько, что дети не смогут говорить о родном отце с мамой.
- Мы встретились на рынке. Я тогда только закончила школу, и шли последние свободные дни перед вступительными экзаменами, - она прикрывает глаза, возвращаясь в тот теплый день, когда Энджи все же подошел к ней. Она не считает это худшим днем своей жизни, который в итоге привел ее сюда. Она научилась быть благодарна своему мужу за то, что он ей подарил. - Он меня там уже видел, и ждал меня у лотка со сливами, держал просто целые пакеты этих слив. Это меня так жутко смутило, но он оказался очень настойчивым.
Рей тихо хмыкает, возвращая взгляд на дочку. Они выглядят сейчас как две заговорщицы, что обсуждают секреты, доступные только им двоим.

- Мы прогуляли с ним и этими пакетами весь день. Он был немногословен, но с ним было очень уютно даже молчать, - она замолкает и несколько мгновений колеблется, не зная, стоит ли заканчивать эту историю. Впрочем... Ее Фуюми уже взрослая, и она совсем не ненавидит отца. Скорее всего, она даже единственная, кто хотел бы знать историю их знакомства, хотела бы заглянуть в каждого из них. Чтобы понимать чуть больше, чтобы узнать - чуть лучше. Ну какой девочке не хочется романтичных историй? Жаль только одного - что конец вышел не как в сказке. - Мне кажется, недели не прошло с момента нашего знакомства, а он уже попросил моей руки у отца. Я была счастлива, ведь в свои восемнадцать была отчаянно влюблена в Энджи Тодороки. Влюблена так сильно, что у меня теперь есть вы.
Она протягивает руку и едва ощутимо шутливо щелкает дочку по носу. Рей хочет, чтобы Фуюми понимала, что эти воспоминания не приносят ей боль, не делают хуже. Это часть ее истории, одна из немногих счастливых и радостных, когда юная девушка живет мечтами об идеальной семье с идеальным мужчиной. Она все это приняла, теперь это лишь часть прошлого, которым можно поделиться, не ощущая удушливой тоски и давящего сожаления. Да, ее выдали замуж слишком поспешно. Да, это была удачная сделка для двух семей. Дети выросли и давно узнали про подобную традицию, наверняка сложили два плюс два, и все же было время, когда они были настоящей семьей. Очень важно, чтобы они это понимали.