Звуки приглушаются, доносятся будто из колодца — глубокого, узкого, бездонного. Темнота окружает. Матовая, плотная, мягкая. Пропали запахи, звуки, способность к зрению. Наступили секунды не-существования, в которых существует ничего, кроме отсутствия. В эти секунды он — не существует как понятие, как физическая единица, как единица разума. Он — переходит из одной реальности в другую, объединяет их, погружается. Его отсутствие — углубляется в темноту, грязнет в состоянии абсолютной нейтральности. Но вот он — возникает, повторяется. Цветовосприятие — возвращается, звуковые волны — врываются в барабанные перепонки абсолютной (фальшивой) имитацией собственного дыхания, учащённого, жадного, перевозбуждённого.
Он — чувствует: разум просачивается в STEM, формирует действительность, устоявшуюся; разум порождает реальность, мнимую, заключённую в единственно-доступное отображение сознания — в «я» — в исходный код, имитирующий существование; в костно-мышечную систему, заполненную внутренними органами, обтянутую «новой» кожей, более не обугленной.
Он — ощущает: STEM просачивается в его разум — наполняет информацией, в момент его здесь возникновения, на протяжении его здесь пребывания; STEM обоюдно-направленно проникает в «новые» нервные окончания, более не выжженные. Это — током струится по межклеточным щелям, распространяет возбуждение во всех направлениях, импульсами протекает по нервным волокнам, инициируют биохимические процессы при этом процессы, протекающие в реальности «настоящей», филигранно копируя: сознание не способно «повиснуть» в отсутствии, не существовании, существовать отлично, чем существовало до внедрения в реальность, совершенно новую, разуму неподвластную, впрочем, к его разуму этот постулат — не относится.
Он — осознаёт, его тело, «новое» — единица не физическая, мысленная. Он понимает — он не центр STEM, повторная попытка стать им — оказалась провальной: ребёнок, внедрённый в качестве Ядра Мобиусом — не функционирует как рассчитано, как положено. Злорадство вскипает в грудной клетке, буйствует в рёбрах, подкатывает к горлу — все они — ничто без него. STEM — ничто без него. И он использует каждый их просчёт, обратит против них, заберёт себе — своё собственное, ему по трудам, по заслугам положенное.
Да, он не центр STEM, но пространство, сотканное тысячами разумов, под контролем одного единственного, не его разума, выстроенное экзабайтами мыслей, образов, воспоминаний, подвергнутых стерилизации — по-прежнему настроено под паттерны активности только его мозга. И это — мерно наполняет его восприятие. Он более не чувствует каждое сознание в отдельности, их — не поглощает, не контролирует. Но он — чувствует это. Вспышку. Мгновенный импульс, от гипоталамуса, взрывается, перекрывая всё остальное, устремляется поочерёдно — к цилиоспинальному центру Будге, через верхний шейный симпатический ганглий к дилататору зрачка — физиология повторяет реальность ту, но какая из двух теперь более реальна? Чёрные круги, окружённые «радужными» оболочками, увеличиваются в диаметрах — расширяются.
Волнение Предвосхищение. Гнев.
Вдох — глубокий, замирает: физиологии его разума по-прежнему не чуждо «человеческое», но здесь он — больше, чем человек. Он — ощущает это, каждой своей «фиброй»: силу разума, колебавшую ровное полотно системы, затягивающую в воронку оглушительное молчание остальных разумов, посредственных, пригодных для растаптывания; силу, конструирующую из них — новое, для этой стерильной системы — противоестественное, нарушая «законы», созданные Мобиусом, так, как это делал и делает он сам, так, как на это способно Ядро, и, как выяснилось, субъекты с психопатическими наклонностями; так, как на это способно «оно» — часть него, не только него, тогда ещё запертого в собственной машине, в собственной системе; часть его — лишённого физической оболочки — тогда была заложена в хранилище из плоти, спрятана в черепной коробке без ведома носителя, помещена в мозжечок, кору, лимбическую систему детектива, безымянного, податливого, слабого, так легко сломавшегося, проигравшего собственной сущности, жалкого, не стоящего плевка в его сторону, но всё же, такого — полезного. Бедняжка Джозеф выполнил уготованную ему в плане роль. В плане, в котором риск потерять гораздо большее, чем всё, снова, был равноценен извлекаемым возможностям — самого главного — права на существовании его Лауры. Никто не отнимет этого права! Никто не отнимет её существование. Мобиусу почти удалось «локализовать» его вирус, распространявшийся подобно саркоме, заточить на нижнем подуровне системы «Юнион», искусственно-воссозданному недалекими дилетантами, а значит — хрупкому. Нет. Источник этой силы — не «анима». «Психопат», его жалкое подобие. И «рувик» бы оставил это — на произвол Мобиуса, в качестве фактора отвлечения внимания в довершении к проблеме утраты контроля над системой. Однако, утрата контроля означала — невозможность расширения системы путём присоединения новых субъектов, а в этой «стерильной», выхолощенной и обезвреженной от любой психической нестабильности системе это значило — одно: «нечто» просочилось из «Юниона». Каким образом — необходимо выяснить, использовать в обратном направлении.
Он протягивает руку к этой «силе», и STEM повинуется, переносит его к ней, он исчезает и появляется рядом с «источником», близко к «источнику», уточнить локализацию — не представляется возможным, «сила» — везде. Он возникает ошибкой системы из ниоткуда, посреди улицы, подёргиваясь помехами и рябью как в белом шуме, материализуясь прямо в толпе микробов, расшагивающих по своим, внушённой программой жалким делам. В толпе микробов, существующих в STEM только для их использования. Им. Они — мешают. Раздражают. Удар острием орбитокласта — точным, артерия вспорота — секунды не-понимания, взгляд на окровавленный балахон, паника распространяется пламенем в амбаре, пожирает их собственными криками, он чувствует их страх, их нутро, стирает их разум, обнажая чёрный лист, опутывает колючей проволокой, пронзающей каждый дюйм, выпускающей кровь, заставляющей кровоточить глаза и рот — их разум слабее, чем можно было себе представить, он — отрывает мягкую мозговую оболочку, сдирает вены и капилляры с рельефов, очерчивает пальцами борозды, протискивает пальцы внутрь — пронзает нутро, овладевает, подчиняет. Они — под его контролем. Они — принадлежат ему.
Он — не центр STEM. Он — STEM.
Он — жаждет наблюдать. Он — направляет их к источнику «силы». Изломанные уродством, поражённые слабостью собственного разума, воли: своей истинной сутью, своим анамнезом, они — подчинённые единому импульсу, единственному инстинкту — ему подчинения, бросают неоконченный путь, машины, дрязги, цели собственного мелочного в системе существования. Они — отыщут «силу». Он — лишь медленно ступает следом, ощущая асфальт, нагретый солнечными лучами босыми ступнями. Сейчас — ему некуда спешить. Это — не уйдёт от него. А пока — STEM отзывается, наполняется его волей, его приказом, его желанием: темнота застилает дневной свет, уступая — свету луны, о котором однажды поведал Дебюсси, в нотах, в мелодии, некогда сыгранной Лаурой.
Отредактировано Ruvik (2020-09-30 18:40:19)
