Шото замер в боевой стойке, в любой момент готовый атаковать. Последствия в полной мере оценить только предстоит: один неверный просчёт своих, чужих действий, приведёт к непоправимому. То, к чему прикасалась рука Даби, вспыхивает синим огнём, тут же гаснет. Шото напрягается, не понимает подобных игр: трюки вроде запугивания с ним не проходят. По воздуху распространилась струя дыма запахом жжёного дерева. Если бы не его огненный квирк, то противопожарные датчики сейчас не были бы демонтированы, подали бы сигнал о возгорании в соответствующие службы, Эндевору в том, числе. Каждая деталь, всякое обстоятельство, приведшее к этой ситуации, теперь бросаются в глаза.
Даби приказывает опустить руку, Шото это игнорирует, смотрит на врага. Сглатывает в попытке выровнять участившееся дыхание. Не подаётся на провокации, пока не слышит то, что не должно было его задевать, но задевает. Не понимает, почему.
Ему всё равно, если Тога умрёт.
— Она на твоей стороне, для тебя что, человеческая жизнь вообще ничего не значит? – он выпаливает это быстрее, чем успевает себя остановить. Глупо. Что на него нашло, не время для подобных аргументов, они не работают на таких злодеев, как они.
Даби делает шаг вперёд, снова упоминает Фуюми, демонстративно активирует квирк, синее пламя вспыхивает на его руке вверх, до локтя. Шото приказывает себе не реагировать на это, разумом понимает: Даби сделает всё, чтобы он допустил ошибку. Чужие слова ничего не значат. Говорить можно всё, что угодно. Важны действия. Если бы Даби захотел, нет, если бы этого требовал их лидер, Шигараки, то Даби бы уже убил его, предпринял бы попытку убить. Однако сейчас всё выглядело так, будто Даби попросту тянет время.
Значит, он нужен им живым. Вот оно, его преимущество.
Взгляд непроизвольно цепляется за чужие ожоги, подробно изучают чужую внешность. Тога снова что-то выкрикивает, но Шото это игнорирует, не взирая на то, что любая информация, любое неверно подобранное слово, могли помочь выяснить, что они сделали с Фуюми. Начинает жалеть, что не заморозил ей рот. Понимает, что выбил нож, но не сорвал маску. Минус фактор в его пользу. Но пока она обездвижена, способность к перевоплощению использовать не сможет.
Любая деталь сейчас могла позволить выиграть секунду. Шото хорошо осознавал цену секунде: как собственным пальцам не хватило этой самой секунды, чтобы схватить тот голубой шар с помещённым в него при помощи вражеского квирка Бакуго. Если бы. Если бы тогда он оказался достаточно быстрым для того, чтобы опередить Даби, тогда бы Геройской Ассоциации не пришлось организовывать спасательную операцию. Тогда бы с Олмайтом не случилось то, что произошло. Шото видел это тогда в Бакуго: Бакуго винил во всём себя. Однако, всё это произошло только из-за его, Шото, слабости. Он был недостаточно сильным. Всё ещё недостаточно силён. Именно поэтому он тогда первым, вместе с Киришимой, решился на меры по его спасению, нарушавшие половину правил, установленных для гражданских без геройских лицензий Комиссией по общественной безопасности.
Больше у него нет права на подобную ошибку: на кону жизнь его сестры.
Разные глаза, правый, доставшийся от матери, левый, доставшийся от отца, в упор смотрят на Даби. Глубокие ожоги под глазами, ниже подбородка, у горла, ниже ключиц, на кистях рук не выглядят свежими, но наличие скоб говорит о том, что кожа Даби подвергается их постоянному воздействию. В противном случае скальп бы уже сполз: скобы были необходимы ему ради функциональности, не ради украшения. Что-то внутри твердит Шото: он бы мог быть на его месте. Если бы не его правая сторона. Перед глазами бой с Тецутецу-Тецутецу, тот самый, когда он впервые преодолел свой лимит. Перед глазами фигура отца, окутанная огнём, требовавшая от него этот лимит преодолеть. Его тело бы не выдержало подобной температуры, ничьё бы не выдержало, и он бы получил несовместимые с жизнью ожоги и перегрев. Не будь у него правой стороны. Сейчас он будто бы отчасти понимал: именно поэтому отец искал женщину с квирком, способным нейтрализовать эти «недостатки». Но это по-прежнему не было для него оправданием. Никогда не будет.
Только одно заключение сейчас имело ценность: если квирк Даби причиняет ему подобные повреждения, на длительный бой он не способен. Но какую пользу из этого можно извлечь? С ослабленным квирком Шото ничего ему не противопоставит. Мощь огня Даби и раньше была выше мощи его собственного пламени. Шото бы сказал, что по силе Даби не уступал отцу.
Котёнок в чужих руках фыркнул, Шото только сейчас его заметил. Взгляд непонимания отразился на лице. Готов пожертвовать Тогой, но принёс котёнка. Ещё один ход, чтобы сбить его с толку? Или все его слова – это блеф. Котёнок спрыгнул на пол, Шото не следит за ним, следит только за Даби, не забывая о Тоге.
Даби снова говорит. Пусть. Даёт время Шото просчитать ходы: в дальнем коридоре есть ещё выход, во двор, но если он отступит, то могут пострадать люди, всякий, кто после столкнётся с Даби. Шото снова сглатывает. С Тогой тоже.
Ни Тога, ни Даби, не знают планировки дома, но было ли это преимуществом. Если отступать, то только с Тогой, она обязана что-то знать, в Тартарусе лучшие дознаватели, возможно, им удалось бы добиться от неё информации.
Но если отступать с Тогой, сперва придётся её вырубить: подобное он видел только в сериалах, которые смотрела Фуюми. Но жизнь не кино. Лишний вес его замедлит. К тому же, Шото не был уверен, что сумеет рассчитать силу удара и не навредить ей. Не убить. Он не понимал, почему. Почему он думает об этом даже сейчас. Они убийцы.
Да, они. Но не он.
Чтобы растопить лёд, ему придётся сделать рывок. Незамеченным этот ход не останется. Выпустив необходимую мощность левой стороны, он управится примерно за десять секунд, да, но для Даби, взмахом руки окружившего огромным огненным кольцом отца и Хоукса, этого будет достаточно, чтобы спалить его.
Шото едва шевелит пальцами правой руки, инея всё ещё нет, если бы работала правая сторона, то одной рукой он бы мог себя оградить, высвобождая Тогу второй, а потом проскользить, создавая лёд правой ногой. Он бы пожертвовал домом, но ушёл, и смог бы сообщить патрульным, а те бы вызвали спецотряд Геройской Комиссии. Только им под силу было сдержать Даби. Не ему. Шото отчётливо понимал это. Но сейчас у него только один квирк, и управляет он им хуже, чем когда-либо.
Даби продолжает говорить, провоцируя его каждой фразой, Шото до последнего старается не поддаваться, глядя как яблоко, купленное Фуюми, оказывается в руках того, кто причинил ей вред. Но слова о семье делают своё дело: сердце начинает клокотать у самого горла, капли пота проступают на лбу, скользят по переносице вниз. Зубы стискиваются, с силой вдавливаются друг в друга, прикусывают язык.
— Заткнись! — злость начинает кипеть внутри, и он не может её сдержать, потому что каждое слово Даби является правдой. — Не смей говорить о том, чего не понимаешь, — злость кипит в нём, потому что за свою семью он готов умереть, но сейчас, даже умри он, это ничем не поможет сестре!
— Стой, где стоишь. — сконцентрировавшись на действиях Даби, Шото не заметил, как к нему неуклюже проковылял котёнок и начал тереться о левую ногу. «Эйс» было похоже на «лёд». Даби подходит ближе, тц, как будто злодей будет выполнять его требования.
«Сдавайся.»
В этом слове был смысл, который невозможно было отрицать. Шото опускает руку вниз. Сейчас он бессилен. «Ты слишком полагаешься на свой квирк», — ещё Стейн ему об этом говорил. Начиная со сражений на Спортивном Фестивале и заканчивая битвой с Тецутецу, его тактика была слишком проста. «Я думаю, что я сильнее тебя.», — он всегда думал, что был сильнее их всех, но он ошибался. Сила была не количестве создаваемого им льда, сила была в умении управлять квирком, как это делали Мидория и Бакуго.
Даби подходит почти вплотную, опускает ладонь на его плечо. Внутри от этого касания всё цепенеет, холодеет. Поздно. Он не сможет выбраться с Тогой. Но если сейчас схватят и его, у Лиги будет больше рычагов для давления на Героя номер один. Всё было организовано именно для этого, другие причины не имели смысл. Не допустить хотя бы этого – это его задача. Если сейчас он проиграет, то не сможет помочь Фуюми. Спасти себя – самый оптимальный вариант. Поэтому…
Сконцентрировать пламя в одной точке.
— Прости меня…— Шото опускает голову, так, что чёлка ниспадает на глаза, пряча под левым глазом ожог, —…Эйс.
Резкий рывок левой руки, и огонь устремляется Даби прямиком в лицо, цель – ослепить, правый кулак уже стиснут, тут же удар со всей силы по лицу.
И выпустить.
Огонь, сконцентрированный в точке, вырывается из левой стороны, опаляет котёнка, позволяет пожару разгореться и начать уничтожать всё. Его действия – всё ещё жалкая копия техники отца, которую тот использовал в Кюсю, но это то, что даст ему нужное ускорение и позволит выбраться из дома. Это единственный вариант. О Фуюми и котёнке он будет жалеть потом. Но происходит то, чего он не просчитал: левая сторона внезапно гаснет. Утратив контроль над квирком, Шото оступается, не способный справиться с инерцией, левым плечом врезается в стену. Боль на секунду ошеломляет, но зрелище того, как в его собственном огне сгорает маленький, ни в чём неповинный котёнок, причиняет большую боль.
