Лотару иллюзорно кажется, что перо, спрятанное во внутренний карман кожанки, греет, он, конечно, понимает, что это глупость, но, всё равно улыбается и чувствует себя так, словно ему снова двенадцать. Словно он снова мальчишка и нашёл настоящую карту сокровищ: пройди по проложенному пути и, несомненно, найдёшь то самое забытое сокровище, давно утерянное, из другой эпохи. Лотару, конечно, не двенадцать лет так уже тридцать как, но он ладонь прижимает к груди, словно желая убедиться, что это не грёбанный сон какой-то, а на самом деле произошло, и думает, что это и есть самое настоящее сокровище, что ценнее всего, ценнее даже пиратского клада. Может ли охотник мечтать о большем? Едва ли. Он рассеянно улыбается и потягивается, разминая мышцы, думает, что это, определённо надо отметить: сегодня он уходит в загул и плевать на всё, и весь мир подождёт — ему не привыкать. Лотар так думает и даже на самом деле успевает осесть в любимой пивнушке, бармен из праздного любопытства интересуется: «Полагаю, случилось что-то хорошее?» — но Лотар лишь ухмыляется, сверкнув взглядом, подмигивает, отвечая короткое: «О, определённо», — и выпивает сразу половину кружки холодного пива, с удовольствием чувствуя, как алкоголь обжигает горло, грудную клетку, согревая и поднимая настроение ещё выше. Хорошее — это слабо сказано, но Лотар, как минимум, обещал не выдавать своей встречи с фениксом, не говоря уже о том, что он в принципе был не из хвастливых. Как там говорится? Счастье любит тишину. И Лотар был счастлив. По-настоящему счастлив. От одного только осознания. Хотя, пожалуй, впервые ему хочется выследить какого мифического существа и поспрашивать на предмет этих вымерших созданий: знают ли что они? Как было раньше? Все ли они столь непробиваемо наивные и добродушные? Ох, Лотар на самом деле любил этот мир. Любил мир, что находился за гранью видимого, скрывался, созданий мифических и уникальных, что смешивались с толпой: их историю, их возможности. Он бы соврал, если бы сказал, что сам процесс охоты его не заводил, но, всё же — удовольствие от итога, от факта встречи и того, что у него есть шанс к этому прикоснуться, запомнить и записать, было ни с чем не сравнимо.
Лотар тянет девчонку к себе на колени и заказывает ещё бутылку пива. Она ёрзает, чертовка, улыбается до неприличия обольстительно и пошло, обвивает руками шею, прижимаясь столь же неприлично близко и ловко юркнув ладонью под футболку, а он мысленно вспоминает ближайшие хостелы: к себе домой он никогда никого не водит, убеждённый, что всему своё место и время. В его доме — не место случайным знакомствам и перепихонам. Его дом — его крепость, как говорят. Его место комфорта и уединения и, пожалуй, приведи он туда кого — вопросов было бы больше, чем ответов, которые он не хотел давать. Лотар проводит ладонью по чужому бедру и громко матерится, резко подскакивая, скидывая девчонку на пол, опрокидывая пиво: то пенится, стекает по столешницы, промокает салфетки и купюры. Он даже сам не сразу понимает, что происходит, но чувствует, как огнём выжигает грудь, как огонь — пульсирует по контуру амулета, который Кадгар столь опрометчиво вышвырнул в окно, жжёт, въедаясь в кожу, не утихает — становится сильнее. Девчонка вскидывается, ошалело смотрит на него, что-то говорит — Лотар не слушает. Какое-то время он вообще слышит только гул в ушах, перед глазами тёмные пятна пляшут, а сердце гулко бьётся в горле. Лотар хмурится, чувствуя, как волнение нарастает вместе с выжигающим символом: иррациональное, слишком сильное, сковывает и заставляет рвануть вон из заведения, наплевав на всё и оставив девушку в непонятках.
Что-то случилось.
Лотар не понимает откуда это уверенность, но знает — этот невозможный мальчишка успел во что-то вляпаться и у него серьёзные проблемы. Лотар чувствует это, как чувствует совсем не иллюзорный шрам на коже, под одеждой, что ещё не успел сойти и, по всему видимому, уже не сойдёт. Наспех, на ходу читает заклинание и хмурится — вообще в этом он не слишком хорош, всему этому он предпочитал грубую силу, собственные способности, но в данной ситуации не из чего выбирать, придётся положиться на то, что помнит и на удачу. Чёрт бы его побрал! Столько слов было о том и возмущения, взял с него обещание и что в итоге?! Сам же вляпался в какое-то дерьмо! Что ж, кажется, он догадывается что могло произойти. Или дело в том самом амулете? Кто-то его подобрал и всё понял? Да что ж за ... он сам с ним ходил не один год и ничего, а тут в тот же день. Слишком много совпадений. Но и преднамеренность не выглядела слишком убедительной. За ним следили? Тогда он должен был заметить. Не мог же он вот так потерять бдительность из-за какого-то пацана!
Лотар мчится со всех ног, сокращает дорогу, где может, и жалеет, что не может просто прорубить себе ход, понимает, что движется в верном направлении, когда чувствует, как символ начинает сильнее пульсировать, обжигает ещё сильнее, вытесняя почти всё остальное. Сипло и тяжело выдыхает, приподнимая верхнюю губу в оскале, когда замечает, успел. Что ж, позже он попытается понять что за поебень такая с этим амулетом и как это работает, а сейчас Лотар видит, как какой-то ублюдок закидывает Кадгара себе на плечо и чувствует иррациональное раздражение, что плещется и тонет во вспышке гнева, оглушающей и обжигающей сильнее символа на груди. Лотар действует быстрее, чем думает, не успевает даже выработать план — чёрт знает, что у них за тузы в рукавах могут быть припрятаны — подбирает с земли обломок кирпича и метко швыряет его в сторону того, кто посмел притронуться к его добыче: тот бьёт точно по затылку, заставляя уронить парня обратно на землю (Лотар потом извинится), а Лотар не теряет ни секунды и одним слитным рывком сокращает расстояние между ними и со всей силы, с кулака бьёт второму точно челюсть, с удовлетворением вслушивается в хруст и скалится снова, делая подсечку, вздёргивает его за волосы и со всей силы прикладывая лбом о землю. Поднимает горящий взгляд на второго, успевшего прийти в себя, цепко подмечает, как тот тянется за пазуху и усмехается:
— Не советую. Знаешь кто я? — клонит голову к плечу и глухо хмыкает. Этот придурок и правда замешкался, как будто перед ним может быть кто-то дохера значимый. И Лотар, конечно, знает, что достаточно известен в определённых кругах, но едва ли настоящего охотника подобное остановит, когда перед ним есть тот, кто стоит куда больше — феникс. Но этой секунды замешательства хватает на то, чтобы перехватить чужую руку: выстрел бьёт по барабанным перепонкам, пуля пробивает бок и застревает, но Лотар будто этого не замечает — с локтя свободной руки бьёт в висок, вырубая одним точным движением. Глухо шипит, чувствуя, как кровь расползается по животу и как ткань тут же прилипает к коже. С этим он потом разберётся, а сейчас надо решить, что делать с мальчишкой. Лотар смотрит на Кадгара и тяжело выдыхает. Серьёзно, какого чёрта? Он не должен был этого делать. Не должен был вмешиваться. Кадгар, не смотря на иррациональную и опрометчивую мысль «его добыча» — не принадлежал ему. Да Лотару это и не нужно было: он получил от него всё, что хотел. И всё же ...
Лотар глухо матерится и застёгивает куртку, чтобы не было видно ранения, берёт парня на руки. И что ему с ним теперь делать? Возвращаться к нему в квартиру было слишком опасно. Хостел и даже отель — дерьмовый и тоже рисковый ход. Он снова матерится и скрипит зубами: остаётся только один вариант, хотя бы как временное убежище сойдёт. Придёт в себя и пусть сам решает, как поступать. Это не его, Лотара проблемы. Его вообще это не должно волновать. И всё же волнует.
Вопреки своим возможностям к заработку и способностям, Лотар не живёт в центре города. По правде, у него даже есть сберегательный счёт, накопивший солидную сумму, но к нему он никогда не прикасается. Вопреки всему — Лотар живёт на окраине города, не в самом худшем в районе, но и далеко за пределами «спокойных» мест, но, всё же, в лучшей из квартир, который в этом месте можно было найти. В двухкомнатной квартире одна комната закрыта: там он хранит оружие, талисманы и записи — это, своего рода, рабочий кабинет, что всегда находится в творческом беспорядке. Стены второй комнаты выкрашены светло-серый цвет, без обоев, вместо этого на них роспись карты мира, места, в которых он был, короткие заметки об этих места на латыни. Лотар вздыхает, снова, кладёт Кадгара на диван, не включая свет, и собирает с пола одежду — скидывает её на кресло. Вот и провёл отлично вечер, ничего не скажешь. Чешет подбородок, окидывая парня уже более внимательно — в порядке. К счастью, он им был нужен живым и, кажется, даже особо ранений нет. По крайней мере видимых. Это грузом с плеч, что, кажется, был единственным, что держал Лотара на ногах: он чувствует, как голова тут же идёт кругом, чувствует, что шрама на груди больше — не_чувствует. Значит, всё в порядке? Лотар думает, что потерял слишком много крови, опирается ладонью о спинку кресла и прикрывает глаза, пережидая головокружение и тошнотворный спазм. Что за глупость — это ерунда в сравнении со всем, что с ним было. Но он слишком затянул. Думает, что надо взять себя в руки и удаляется в ванную. Чёрт знает, когда Кадгар придёт в себя. А придёт раньше, чем Лотар управится, уж разберётся, как-нибудь, что делать дальше и где кухня, в случае чего.[nick]Anduin Lothar[/nick][icon]https://i.imgur.com/1gmgm31.gif[/icon][fandom]Mythology[/fandom][lz]No turning back.[/lz]
- Подпись автора