Мэри Энн Сандо была жесткой женщиной - с Бонни у них были отношения тяжёлые. Бонни потеряла родителей зимой - автокатастрофа. Но девушка понимала, что здесь не все так чисто. У обоих остановились сердца. Вот так просто. Без причины. Бабушка, жрица культа Вуду в Новом Орлеане, даже не позвонила внучке. Но теперь не стало и ее. Такая же остановка сердца - у мамбо. Это было более, чем странно. Стормхарт могла бы и не приезжать, если бы на ее хрупкие плечи не легли забота и похоронах и вступление в наследство. Благо, ехать не пришлось одной. С ней был ее жених, Ник, который всячески старался разбавлять упадническое настроение своей невесты. Они познакомились в университете - оба учились на гостиничное дело, планировали жить американской мечтой. Дети, собака. Тьфу.

Новый Орлеан встретил пару проливный дождем и грозой. Кое-как просушившись в доме Мэри Энн, Бонни спустилась в ее магазинчик, что находился на первом этаже - прямо под квартирой. Все эти ожерелья с костями, амулеты и благовония были, мягко говоря, ей чужды. Когда на улице в очередной раз громыхнуло, Стормхарт даже дернулась. Жуткая атмосфера. Бабушка ещё давно в ней разочаровалась, когда ещё в ее детстве поняла, что внучке ее дар не передался. Но Бонни было плевать. Не ее этот мир. Не ее. Так она себя утешала, когда в ней говорила, нет, кричала страшная обида на почившую Мэри Энн.

Ник также спустился с верхнего этажа и с усмешкой оглядел убранство магазина. Он по-прежнему не верил в рассказы своей невесты о Вуду, относясь ко всему крайне скептически.

- Да тут настоящий бардак, - улыбнулся он. - Понятно, в кого ты у меня такая.

Бонни как током шибануло.

- Никогда не сравнивай меня с Мэри Энн, - мрачно проговорила девушка, сдвинув брови на переносице.

- Ну ладно, ладно, прости, - Джонсон подошёл ближе, обнял Бонни со спины, поцеловал в шею. - Я пойду дальше вещи распаковывать.

- Не стоит. Мы здесь надолго не задержимся.

Стормхарт была в этом уверена. И зря. Недаром она весь вечер ощущала некое иррациональное беспокойство, даже тревогу. Она покосилась на стоящую рядом банку со скелетом змеи. Внутри перешёптывались демоны, уговаривали девушку коснуться этих вещей - словно амулеты могли принести ей долгожданное спокойствие. Но Бонни всего лишь хмыкнула и продолжила и дальше разбирать бумаги о вступлении в наследство, когда колокольчик на двери дзинькнул, и помещение продул сырой сквозняк.

- Мы закрыты, - девушка даже глаз не подняла. - Не видите табличку на двери?

Но ей в ответ послышалась лишь усмешка. Бонни закатила глаза и перевела взгляд на «клиента» бабули. На миг застыла. Перед ней стоял молодой парень, целиком расписанный татуировками. Не шутка. Прям целиком. На лице его был изображен череп, на бритой голове - вскрытый мозг. До такой степени фанат культа или просто сумасшедший?

- Я же сказала, мы закрыты, - твёрдо повторила Стормхарт.

Но он, кажется, и не собирался уходить.

Отредактировано Camilla Macaulay (2021-11-16 17:52:26)

Зомби-парень, как его окрестила про себя Бонни, кажется, уходить не собирался. Что ж, значит, ему пора узнать последние новости.

- Мэри Энн мертва, - спокойно ответила Бонни. - Здесь тебе не помогут, что бы ты не искал.

И это была сущая правда. Стормхарт - бездарность, как ее и назвала бабушка при последней встрече. Это было несколько лет назад. Неблагодарная внучка собиралась раздать все ее барахло и продать магазин вместе с квартирой к чертовой матери.

- Можешь, вон, взять себе гри-гри, - Бонни кивнула на всевозможные талисманы, в которых мало разбиралась. - Вообще, бери тут, что хочешь, и уходи.

Наверное, с ее стороны было по-скотски так поступать с родной бабушкой. Но разве та не выгоняла ее бессовестно с порога, когда поняла, что Бонни не унаследовать ее способности? Хорошо, что это время прошло, ибо подростком девушка сильно переживала. Теперь же ей был двадцать один год, она почти закончила колледж и планировала своё будущее рядом с Ником: дом, собака, дети. Но зомби-парень был настойчив.

- Слушай, я еле отличаю барона Самеди от папы Легбы. В Новом Орлеане ещё полно мамбо и хунганов. Обратись к кому-то ещё.

Тихий загробный шёпот пробежал по коже Бонни, стоило ей назвать имена лоа. Покачивал чёрные африканские косички. Мурашки. Неприятно все же здесь. Скорее бы вернуться в привычную Санта-Монику. Бонни знала, что немного лукавила - мамбо сильнее Мэри Энн в городе просто не было. Но это уже не ее проблемы. На лестнице послышался топот. Ник бодро спустился вниз.

- Уверена, что не пойдёшь со мной? - спросил парень, оставляя поцелуй на щеке невесты, заранее зная ответ.

- Шоппинг здесь.. без меня, пожалуйста, - она натянула мученическую улыбку. - Я лучше в джаз-бар схожу.

Единственное, что Стормхарт любила в Новом Орлеане - звучащий со всех сторон джаз. Настоящий, живой, а не жалкая пародия. И дождь вроде как прекращался. Джонсон быстро скрылся за входной дверью, с интересом оглянув клиента. Должно быть, Ник был в ужасе. А вот Бонни было плевать. У стоящего перед ней человека был свой шарм, окутанный старой паутиной вокруг пожухшей, почерневшей розы. Но жаль его не было, какие бы проблемы у него ни были. Раз так выглядит, значит, скорее всего связался в вудуистами намеренно. И получил по заслугам.

- Вы выйдете? Мне нужно магазин закрыть, - для достоверности мулатка звякнула связкой ключей, вновь перескочив с «ты» на «вы».

Оказавшись на сырой улице, Стормхарт тут же закурила. Ник ненавидел эту ее привычку, но, пока его нет, ей можно все. И хорошенько надраться в баре в том числе. Наверное, глупо такой, как она, быть недовольной своей жизнью. Все ведь шло идеально. Идеально для многих - не для неё. Пластиковые домики с пластиковым газоном, с такими же пластиковыми детьми. Фигура зомби-парня удалялась, скрываясь в ночи, но Бонни.. Бонни внезапно стало интересно. Послушать кого-то, у кого проблем больше, чем у неё самой.

- Постой! - крикнула она, приблизилась, когда этот ходячий скелет обернулся. - Что случилось хоть, что ты решил обратиться к старой стерве Мэри Энн?

Обычно девушка не блистала таким интересом к чужим людям. Но этот субъект был необычен. Так почему бы..?

- Не хочешь рассказать и составить мне компанию в баре? Что-то мне подсказывает, что ты не фанат джаза, но выпить не откажешься, - брюнетка ухмыльнулась и протянула руку. - Бонни. Внучка этой самой старой стервы.

А голоса все роились вокруг ее головы, заползали в уши червями, одобряя принятое Бонни решение.

Мэри Энн рассмеялась бы ему в лицо на фразу о наличии у внучки дара. Вот и сама Бонни лишь усмехнулась. В зале играл томный, вялый джаз. Подстать погоде на улице. Стормхарт помедлила с ответом, прикурила сигарету, выпустила облачко сизого дыма в потолок.

- Нет у меня никакого дара.

Простой и лаконичный ответ. Чистейшая правда. И у матери не было. Бабушка считала их обеих главным разочарованием в своей жизни, и Бонни, собственно, не была против. Разочаровала так разочаровала. Не больно-то ей и хотелось петухам головы рубить. Джей говорит, что бокор забрал его душу. С трудом девушка вспоминает, что вообще значит это слово.

- Что ж, мне жаль, - мулатка пожала плечами. - Но я не могу ничем помочь. И наследство я спускаю не просто так, продам магазин и квартиру к чертовой матери - куплю машину. В Лос-Анджелесе это было бы.. в тему.

Наконец, им приносят шоты. Поджигают - выпить надо быстро, через трубочку, пока синий огонь не потух. Бонни вздыхает, даже изображает подобие улыбки, чувствуя разливающееся по телу тепло.

- А с парнем я как-нибудь разберусь. Не ему диктовать мне правила, - осекается на полуслове. Зачем говорить незнакомцу, что у них с женихом есть проблемы?

А проблемы были. Ник был замечательным, мечта любой девушки. И Бонни, наверное, его любила. Когда-то. Сейчас же их держат вместе ее привычка, припорошенная страхом одиночества, и его планы на неё. Его мечты. Не ее.

Пары за соседними столиками с интересом разглядывали странный тандем. Афроамериканка и белый парень, полностью покрытый татуировками. Наверное, любая другая начала бы расспрашивать об их значении или даже начала бы осуждать, но Стормхарт принимала их как данность. Нравится человеку - значит, все хорошо. Вспоминается, что, возможно, она даже слышала что-то о нем. Но, живя в Санта-Монике, она мало интересовалась чем-либо, помимо невероятно скучной учебы и последующей свадьбы. Бонни выпивает ещё один шот. Ещё и ещё. Долгожданное расслабление накатывает волной.

- И как же ты связался с бокором? - нет, удивлена девушка точно не была. У парня этого, в прямом смысле, на лице написано, насколько он мрачен и любит опасность.

Музыка становится активнее, седовласые чернокожие джазисты играют теперь более бодро. Бонни утопает в звуках саксофона, даже слегка покачивает головой в такт. Все же ее тянуло к родине. Она родилась не в Луизиане, а в Калифорнии, но весь ее род до этого, после миграции с Гаити, селился здесь - в Новом Орлеане. Отец же был типичным белым из Чикаго. Вот и получилась такая она. Не знающая, чего хочет, не знающая, к какому из миров тянуться.

Тут к ним подбегает миловидная невысокая официантка.

- Не хотите потанцевать? - мурлычет девушка. - Первой паре, открывающей вечер, ещё порция шотов бесплатно.

Бонни не поняла, почему официантка подлетела именно к ним - кругом была куча туристов. А эта девчонка не побоялась подойти к ним, не смотря на устрашающий ее расписного собутыльника. Но вот фраза об алкоголе.. Стормхарт не помешает сегодня напиться так, чтобы Джонсон утром ее ругал. Черт с ним.

- Прошу, - мулатка встаёт с места, протягивает Джею ладонь, призывно улыбается.

О, да, Ник бы, и правда, был бы в ужасе. А, пока он не видит, они двигаются медленно, у самой сцены. Девушке кажется, что Блэквелл не особо рад происходящему, но, вероятно, его тоже подкупила выпивка за счёт заведения. Или он лишь производит такое впечатление. Бонни сама крутится под его рукой. И замирает. В углу затуманенного прокуренного помещения стоял мужчина. Чернокожий, обвешанный талисманами и ожерельями из костей. На лице - белый грим, на голове - забавный цилиндр. А глаза словно светятся золотом. И она снова путает в своей голове папу Легбу и барона Самеди. Какой-то косплеер, пришедший подзаработать за счёт фото с туристами? Музыка снова сменяется. Теперь звучит почти агрессивно, не смотря на мягкость самого жанра. Бонни вздрагивает, отводит взгляд всего на секунду - на Джея, а затем возвращается к углу комнаты. Ищет глазами таинственного мужчину, но.. ее встречает пустота. И зловещий хриплый смех в самое ухо.

Джей уводит ее в мужской туалет, а Бонни продолжает озираться по сторонам. Золотисто-красные глаза, их смотрящий в душу взгляд, все ещё мерещатся девушке повсюду. Перепила или..? Блэквелл предлагает ей такси, предлагает даже позвонить Нику. Она не хочет. Оказаться снова в квартире Мэри Энн, да ещё и с Джонсоном.. почему-то кажется так себе перспективой.

- Нет, - она цепляется за его локоть. - Все хорошо. Мне просто показалось, что… Все в порядке, забей.

Становиться новой мамбо Нового Орлеана не входило в планы Стормхарт точно не входило, не смотря на слова Джея за столиком. Но и расходиться сейчас ей не хотелось.

- Я думаю.. выпьем наши бесплатные шоты? - мулатка улыбнулась как ни в чем ни бывало.

Когда они вернулись в зал, их напитки уже ждали своих обладателей на столе. Бонни тяжело свалилась на стул, осушая порцию за порцией. Подряд. Какая-то незримая сила теперь диктовала девушке свои условия. Остаться здесь, довериться незнакомцу. Ее это желания или кого-то, кто был рядом и дышал в спину с самого выхода с трапа в этом чертовом городе? Но быть тут, сидеть напротив Джея казалось чем-то недозволительно правильным в первые за долгое время. Не нужно так думать почти что замужней девушке, но ничего не поделать. Блэквелл притягивал, в омуте его обведённых чёрным глаз хотелось раствориться. Может ли быть такое, что ее душа наполняла его же бездушное тело? После тройки новых шотов, Стормхарт осознала, что все-таки немного захмелела. Достаточно для того, чтобы решиться.

- Сделай это, сделай это, - эхом в голове прозвучал голос проклятой бабки, ударяясь о стенки черепной коробки.

- Ты далеко живёшь? - выпалила Бонни, но тут же спохватилась. - Я имею в виду.. мне.. Я совсем не хочу возвращаться домой.

Наблюдать за его мимикой, движением тату, когда тот менялся в лице, было завораживающе привлекательно. Так, что мулатка даже неосознанно закусила губу. Джаз надоел. Люди надоели. Им, определенно, необходимо куда-то переместиться.

Когда они покинули бар, дождь на улице уже совсем прекратился, пропитав воздух душной влагой. Бонни не любила погоду Нового Орлеана в первую очередь за вечную духоту.

- Передоз, значит? - хмыкнула девушка, но совсем беззлобно. - И что же ты ищешь в употреблении?

И.. честность за честность.

- Я не хочу жить в Лос-Анджелесе,  - призналась она, продолжая разговор, начавшийся еще в баре. - Но и в Новом Орлеане не хочу. Я не знаю, где мое место.

Но лоа было плевать, чего она хочет, - вот незадача. Они проходили мимо кладбища, и Бонни почувствовала себя, действительно, некомфортно. Она не боялась таких мест. И мертвых не боялась. Она боялась того, что в ней бутоном распускается. И что это может привязать ее к этому гребаному месту навеки. Мулатка притихла, слушая рассуждения Джея, когда вдруг подняла взгляд и увидела.. Ника, переходящего через дорогу. Джонсон явно был сильно взволнован и прислонял к уху телефон. Блэквелла и свою невесту он не заметил. Бонни достала из кармана свой айфон и внезапно поняла - звонит-то он ей. Просто гаджет находился в беззвучном режиме.

Но видеть и, тем более, находиться в компании жениха не хотелось до воя на Луну и раздирания собственной грудной клетки в клочья. Бонни схватила Блэквелла за локоть и с силой потащила на себя, прячась за рандомным высоким склепом. Ник их не заметил - прошёл мимо, в сторону бара. И только сейчас девушка поняла, насколько близко находится к Джею. Буквально до такой степени, что дышит ему в щеку. Внутренности стянуло тугим узлом, она тяжело сглотнула. Ответила на звонок.

- Ник, - тихо шепнула мулатка. - Я сегодня не приду домой.

Отредактировано Camilla Macaulay (2021-11-17 16:11:07)

- Будем играть в настольные игры, - язвит Бонни, когда Джей спрашивает, чем же они займутся этим вечером.

Он открывает склеп, приглашает ее внутрь. Она спокойно входит, осматривается. Захоронения старинные, и здесь явно давно никто не был. Все углы заросли тарной паутиной в налипшей пыли, запах затхлый. На полу, в одном из углов, Бонни находит три почти догоревших чёрных свечи. Усмехается. Какие-то подростки залезали повязывать духов? Перед глазами вновь играет образ призрачного мужчины из бара. Пожевав губы в раздумьях, девушка без какой-либо брезгливости разрывает пальцами паутину, достаёт свою находку. Поджигает зажигалкой. Теперь здесь хотя бы можно хоть как-то ориентироваться. Оборачивается на Блэквелла - тот протягивает ей флягу и приглашает сесть рядом. Стормхарт выполняет как команду. Послушно делает глоток, слегка жмурится, опускается на расстеленную куртку.

- Можно сказать и так. Бунт. Гуляю в как последний раз.. перед свадьбой, - она грустно усмехается. - Ты говорил, что необязательно быть привязанным к какому-то месту. И я согласна. Моя проблема в том, что я не знаю, какому миру я принадлежу, - переводит взгляд на Джея. - Хотя, конечно, идеальная невеста Николаса Джонсона не должна сидеть в ночи в склепе с первым встречным бездушным клиентом своей сумасшедшей бабки. Она должна быстро оформить наследство и учиться печь брауни.

Парень зовёт ее в неудержимый загул, и соблазн согласиться слишком велик. Бонни делает ещё один глоток, уже даже не зажмурившись. И ещё один - после первой и второй, как говорится.

- Я не Сандо, - она поёжилась, услышав своё имя в сочетании с бабушкиной фамилией. - Я Стормхарт.

Бонни любила отца, от которого теперь ей остались лишь бездушное материальное имущество и эта фамилия. Но в глубине души она знает, догадывается, что является самой настоящей Сандо. До мозга костей. И Джей словно это чувствует, а не просто зовёт ее так, не зная ее фамилии по паспорту. Особенно после встречи лицом к лицу с натуральным лоа. Теперь она уверена, что не сумасшедшая, и то, что преследует ее с самого прибытия в джазовую столицу Америки, - тоже настоящее.

- Я, кажется, что-то видела в баре, - это даже не алкоголь развязал язык, просто девушка будто бы знает, что этим можно поделиться лишь с Блэквеллом. - Кого-то. Кого-то из лоа, если быть точнее. Мэри Энн была бы счастлива, но, о, как мне жаль, старая стерва сдохла, - звучит жестоко, но на губах юной Сандо играет ухмылка. Она вновь прикладывается к фляге.

Парень забирает алкоголь из ее рук. Их пальцы соприкасаются, и у мулатки еле слышно сбивается дыхание. Нужно покурить, пока она не совершила ошибку. Хотя.. ошибку ли? И все же она поджигает сигарету от свечи, нервно выпускает струи дыма.

- Так, а ты, значит, музыкант, да? - решает разбавить разговор чем-то, что не связано с мертвыми родственниками и магией вуду. И чтобы надолго притормозить себя.

В полумраке плохого освещаемого свечами склепа его тату завораживают ещё сильнее. И глаза с еле различимым блеском от пляшущих огоньков. Бонни словно бы и сейчас общается с кем-то из лоа, а не с человеком. И ловит себя на мысли, что ей хочется коснуться его исчерченных губ своими. Разворачивается к нему всем корпусом.

Ну же. Ну же, давай, сделай что-нибудь.

Отредактировано Camilla Macaulay (2021-11-17 23:28:37)

Поцелуй ощущается на губах чем-то загробным, шёпот в ушах становится настойчивее, духи ободряюще вопят, раздирая барабанные перепонки. Когда Джей отстраняется, Бонни хочется протестующе замычать.

- Быть идеальной скучно, - она цитирует его и протягивает к нему обе руки, обхватывает лицо и притягивает обратно к себе.

Целует жарко, набрасывается дикой кошкой. Ужасные вещи сейчас будет делать не он, а она - изменять Нику. Вообще-то, он был хорошим парнем. Маме нравился. Возможно, это самая весомая причина, почему она до сих пор остаётся с Джонсоном. И в данную секунду мама на той стороне, вероятно, просто в шоке от того, что делает дочь. Но таковы уж Сандо. Ник об этом не узнает. Она просто придёт завтра домой, выслушает его крики, наплетет, что засиделась в каком-нибудь выдуманном баре с новой подружкой. А через несколько недель, как и планировали, они уедут. Все равно Блэквеллу ей не помочь - все ее знания о вуду базировались на диснеевском мультике «Принцесса и Лягушка». Даже смешно. Гул в ушах нарастает, и, кажется, даже слышится насмешливый голос Мэри Энн. Будто сами Боги хотят, чтобы Бонни была подле Джея в эту минуту. Смех разрастается, и Бонни отстраняется, смотрит в темный угол.

- Пошла нахер, Мэри Энн, - злобно шепчет юная Сандо и, порывисто сняв через голову футболку, обрушивается на Блэквелла новым градом поцелуев, завалив того на спину.

В эту секунду она не чувствует в себе ничего от Стормхарт. Чистейшая Сандо. Пламя свечей дрожит, пляшет, шипит так, словно кто-то сбрызгивает его водой. Шипит по-змеиному, заползая тонкими червячками под кожу, растворяясь в венах. У Бонни кружится голова, словно она надышалась парами чего-то незаконного, но девушке плевать. Она стягивает футболку и с Джея, несколько мгновений с интересом разглядывает тату на его теле, проводит кончиками пальцев по груди, очерчивая предупреждающий знак «токсичность», затем проводит вдоль рёбер - и настоящих, и изображённых поверх. Припадает губами к его шее, проводит языком по коже, спускаясь к ключицам - закусывает кость как голодная собака. Адская гончая тогда уж. Откидывает мешающиеся африканские косички за спину, вновь целует Джея в губы. Чувствует, словно этот поцелуй выпивает из неё что-то, раскрываясь по-новому. Чёрные, поражённые радиацией бутоны. Цветы зла. Она словно тонет в одном из болот Луизианы. Захлёбывается, просит о помощи, но сама себя топит дальше, теряя сознание от сладкой асфиксии. Вновь отстраняется, садится - чтобы разуться и избавиться от джинс. Пальцы подрагивают, путаются в шнурках. Кажется, мулатка едва ли не достигла состояния транса, которого добиваются во время своих сборищ вудуисты. Единение с лоа. И все это - от прикосновений Блэквелла.

Интересно, чувствует ли он себя под воздействием такого же ядовитого кумара? Бонни хорошей девочкой отнюдь не являлась, парни у неё были, но такого состояния - не было никогда. А это они ещё даже не дошли до самого интересного.

Но ей уже хочется больше.

Отредактировано Camilla Macaulay (2021-11-18 22:40:25)

Ее сердце бьется быстро, глухо стучит в горле. Джей говорит ей не торопиться, водит кончиками пальцев вдоль позвоночника, заставляя девушку нетерпеливо вздрогнуть. Она ничего не отвечает, лишь прикрывает веки, когда он тянет ее за косички, заставляя опуститься на лопатки. Бонни смотрит на Блэквелла жадными тёмными глазами, буквально пожирая взглядом. В блеклом свете свечей он выглядит даже зловеще - Сандо нравится. Она лежит перед ним, словно принесенная в жертву темному богу. И жертвоприношение это абсолютно добровольное. Он проводит раздвоенным языком по ее телу, вызывая у девушки хрипловатые стоны, спускается ниже, и она тут же выгибается в спине, размыкая пересохшие от частого дыхание губы. Абсолютно интуитивно касается рукой его затылка - получает укус, распаляющий лишь сильнее. Говорит не мешать? Она и не будет. Позволит делать с собой, что его душе (которой нет) угодно. Отдастся пленительной неге, волнами охватывающей всю ее суть. Возможно, дело в его опытности, возможно, в модификации тела, а, может быть, и в по-настоящему ритуальной обстановке, но Бонни знает - она так не чувствовала себя ни с кем и никогда. И ей волосы драть на себе хочется, лишь бы эта ночь не кончалась. Довольно скоро мулатка ощущает, что выжидать более, действительно, не может - тянет Джея на себя, впиваясь в губы новым поцелуем. Иначе просто не выдержит, но не заканчивать же так скоро. Сандо кусает его губы, царапает скулы ногтями, проскальзывает руками дальше, водит кончиками пальцев по спине. Джей вызывает в ней что-то первобытное, отдающее боем барабанов древними предками.

А Бонни все ещё нетерпелива. Так нетерпелива, что, хаотично шаря ладонями по его телу, сразу тянется к ремню, расправляется с ним, стягивает джинсы вниз. Ей нужно это единение. Будто иначе она все же захлебнётся в местных топких болотах.

Кажется, Сандо даже почти влюблена.

Джей дразнит ее. Каждым своим действием, движением. Оставляет след от зубов на ее шее, и Бонни злится - шипит, бьет его по плечу, но не из-за боли, что, вообще-то, наоборот, казалась невыносимо сладкой, а из-за Ника. Решил разрушить ее карточный домик принцессы. А ей нельзя перекрывать свои пути и сжигать мосты. Ведь это только ей решать, когда и куда возвращаться. Блэквелл вряд ли вспомнит о ней после этой ночи - Бонни уверена. А ей понадобится как-то жить дальше. Но тут он спрашивает то, от чего кровь стынет в жилах, и вся злость мигом проходит. Он говорит о духах.

Сандо лишь угукает в ответ, не в силах открыть глаза. А Джей продолжает дразнить - теперь уже удовольствием, не давая девушке упиться им целиком. Бонни сцепляет их руки, переплетает пальцы, позволяя завести их к себе за голову. Отдаёт ему всю инициативу, хоть и бесится. Но надо же изобразить из себя порядочную девушку, не так ли?  Или слишком поздно? Когда мулатка зависает на этой мысли, парень как раз переворачивает ее на живот. И, к черту порядочность, решает она, когда чувствует касание его щеки до своей спины. Лишь слегка приподнимает таз - чисто инстинктивно, чтобы Джею было удобнее. Теперь она послушна, податлива. Тает в руках как масло. Не смотря на почти обездвиженность, двигается в такт, сама ускоряет темп. Дышит часто-часто, иногда с губ ее срываются тихие звуки, похожие на писк котят, почти на мольбу. Нет, на молитву. Пожалуй.

В конце концов, она достигает пика. Мышцы сводит немеющей судорогой, Бонни обмякает, безжизненной куколкой вуду валится на пол.

- Хорошо, - деловито изрекает она после нескольких мгновений передышки. Принимает сидячее положение, вновь прикуривает от почти догоревшей свечи. Одеваться не спешит. Выпускает струю дыма вверх. - Я помогу тебе.

О да, даже не смотря на то, что ты рушишь мой будущий брак одним своим существованием.

- Только предупреждаю ещё раз: я ничего не понимаю в вуду. Если случайно наколдую тебе хвост - не жалуйся.

Откуда взялось такое неопалимое желание помочь Блэквеллу? Неужто от того, как красиво он выглядет в свете еле мерцающих свечей? Будто сам дьявол пришёл призвать ее в ад. Бонни тянется к парню, предлагает затяжку из собственных пальцев. Другой рукой невесомо касается пирсинга на его лице.

- Знаешь, у меня тоже есть проколы, - хмыкает. - Парочка. Из-за Ника не ношу.

Взгляд его глаз жгучий, пронизывающий. Опасный. Все равно, что в бездну смотреть. В кратер спящего вулкана. Но и у неё не хуже - она чувствует. Чувствует, как воздух между ними электризуется, искрит.

- Приходи в магазин. Завтра к четырём.

Отредактировано Camilla Macaulay (2021-11-19 03:23:43)