Ещё в те времена, пять лет назад, когда он жил в фамильном замке у подножия Апеннин, в один день, когда ему было особенно скучно, Хаято, как будущий наследник кресла босса своей мафиозной семьи, решил подобрать себе свой собственный, уникальный способ убийства, начав, как обычно, с теоретических основ. Перерыв половину библиотеки, он наткнулся на книгу с подробным описанием средневековых пыток, в числе которых было четвертование: руки и ноги человека привязывали к четырём лошадям, которых потом гнали в разные стороны – жертву просто разрывало на части. Так вот: примерно такие ощущения, по его мнению, он испытывал прямо сейчас, когда его внезапно окружила толпа старпёров:

— Помню ваше фантастическое сольное выступление, словно оно было вчера.
— Невероятно талантливое, изумительное дитя!
— Мы не можем забыть об этом, даже сейчас, спустя столько лет, нас бросает в дрожь!
— Невероятно прогрессивное исполнение, полностью превосходящее всё то, что мы когда-либо слышали. Во истину, ваш гений уникален!
— Ходили слухи, что кому-то удалось записать Ваше выступление, но оно было утеряно, как горестно, мы и не надеялись услышать вас вновь!
— Великолепное, действительно великолепное исполнение, которое никто ни до ни после не сумел повторить!
— Мы уверены, что Вы и сегодня произведёте настоящий фурор! Мы так долго о Вас ничего не слышали, думали, что Вы прекратили свои выступления!

У Хаято дёргается глаз, когда какие-то старики в официальных шмотках без конца трясут его руку и обступают со всех сторон, галдя на перебой, а он всего-то имел долбанную неосторожность кивнуть на чей-то вопрос «а вы случайно не…», поддерживая легенду своего здесь пребывания – да, он тот самый Хаято, юное дарование, уже в семь своих лет тогда способный похвастаться навыками профессионального пианиста. При одной мысли о тех временах его до сих пор кидало в дрожь – ему хотелось наорать на своих, лучше б их, к чёрту, не было, поклонников, и, грубо распихав всех локтями, дать дёру. Но он ещё не выполнил заказ Грильо. 

— Тот самый гениальный ребенок-пианист?

Проклятые извращенцы! Да во время каждого из тех «выступлений» он находился чуть ли не при смерти, под действием сильнейшего яда в исполнении собственной сестры, и доигрывал каждую партию только ради того, чтобы не опозорить отца! Теперь он и подавно жалел об этом, как никогда, о том, что не сбежал гораздо раньше, только потому что не хотел, чтобы отец упал в глазах других. Зря! Потому что этот грёбаный ублюдок, его отец, он!..

Хаято затрясло, и он, психанув, зажмурился и вырвался из толпы бесивших его кусков дерьма. Ничем большим все эти люди не были. Хаято считал обидным для себя тот факт, что в нём по-прежнему видели всего лишь ребёнка-пианиста, а не вольного киллера по прозвищу «Дымящая бомба».

— Идите к!.. — он вспомнил о своей миссии и вовремя прикусил язык, — Извините, я волнуюсь, мне нужно подготовиться к выступлению! — после этого он юркнул куда-то в узкий боковой проход, старпёры понимающе закивали и отстали, как же ему не нравилось лебезить.
Всё это место, оно было таким фальшивым. Снаружи — обшарпанная унылая часовня, каких по всей Италии миллион штук, а вот внутри – кто-то явно вложил сюда кучу денег, но лучше здесь не стало: мрамор, роскошь, старинные канделябры и прочая дорогостоящая и древняя фигня — всё это он уже видел сотни раз в родном замке и предпочёл им трущобы. Какая разница, если и там, и там были убийцы? В последних хотя бы никто не прикидывался его семьёй!

Хаято нахмурился, привалившись к кирпичной кладке возле дверного проёма с портьерами, ведшего в зал для приёма. Ослабил чёрный галстук, завязанный на шее слишком туго. Сейчас бы покурить. Давно он так не одевался, со времён, как сбежал из дома, и не то, что бы ему не нравилось, на такое просто не было денег плюс, навевало ненужные воспоминания, да и разве в таком прикиде удрапаешь от кого побыстрее, или наваляешь кому по морде? Хаято запихал руки в карманы, задев толстую цепь, красовавшуюся на ремне, которую носил каждый день – её оставил, а то начнёт выглядеть как эта куча старпёров. 

Новая работа заключалась в устранении некого Стефано Валентини, сына одного сицилийского мажора. На самом деле, всё это должно было выглядеть как теракт, по уже отработанной схеме: сегодня в этой отреставрированной церкви проходил концерт для «избранных», подозрительно напоминавших бесконечные приёмы, которые организовывал его отец в их замке. У Грильо были связи с организаторами этого вечера, и то, что Хаято, имеет прошлое гениального пай-мальчика-пианиста, от которого он, разумеется, всеми силами и всем своим упрямством пытался откреститься – играло только на руку. Ему даже удалось без подозрений протащить динамит. Это тоже организовали. По «случайному» стечение обстоятельств, приглашённый пианист не смог выступать сегодня, и посредники Грильо имели счастье сообщить организаторам приёма, что у них есть действительно стоящая замена. Хаято ушам своим не поверил – после прослушивания, его действительно пригласили! На подготовку ушла неделя, он с удивлением обнаружил, что по-прежнему превосходно играет на пианино. На самом деле он понял это ещё в том захолустном баре, подменив разок того старика, Карло. Хаято тогда думал, что никогда больше не коснётся клавиш, однако в баре всё было по-другому.  Сейчас же он просто клацал по ним на «отвали», но и этого оказалось достаточно, чтобы счесть его навыки игры превосходными. Но он играл не так, как тогда. Как тогда, когда он был рядом с…

— Ну что за дивный цветок, дорогая, вы просто прелестны, — услышав знакомый голос и звуки чмокания губ, впечатывавшихся неизвестно в какие места, Хаято закашлялся – рука его случайно дёрнулась и слишком туго сдавила у горла галстук.

«Это же!! Не может быть!», — Хаято был готов биться лбом о землю, типа об заклад, что это голос Шамала, уж его то он узнает из сотен! Он осторожно выглянул из-за проёма: точно, неподалёку, в окружении опешивших женщин в вечерних нарядах стоял бывший персональный доктор его семьи, и по совместительству, известный в преступном мире убийца, одетый, как пижон из прошлого века, который за неделю до этого беспробудно, не просыхая, пил.

«Всё такой же бабник, отвратительно!»

Почему Шамал был здесь? Что ему теперь делать? Не может же он подорвать это место вместе с ним! Проклятье! Хаято смотрит на человека, которого считает своим учителем, и борется с собой, чтобы снова не удрать. В какой-то момент он понимает, что ему хочется выбежать тому навстречу, и, стуча кулаком в грудь, привлечь к себе внимание, что-нибудь прокричать. Чтобы Шамал посмотрел на то, каким он стал – «Дымящей бомбой». Своими силами, сам, без его помощи! Чтобы Шамал пожалел о том, что однажды отказался обучать его убийствам.

Хаято опомнился и стиснул зубы – чёрта с два! Внезапно, в нос ударил резкий запах одеколона.

— Можешь перестать прятаться, — голос Шамала прозвучал настолько близко, что Хаято чуть ли не подпрыгнул, с выражением громкого ужаса на лице осознавав, что из-за проёма на него уставилась физиономия с трёхдневной щетиной и небрежно застёгнутой у горла рубахой.

«Чёрт, он меня заметил!! Как и ожидалось от Трайдента!»

Хаято сделал вид, что вовсе не ныкался и не следил за ним, гордо вышел из своего укрытия.

— Такой большой уже, а всё таскаешься за мной, как собачонка. Шучу. Ни на дюйм не вырос. Всё такой же надоедливый глупый ребёнок, — как и пять лет назад, Шамал всё-также пренебрежительно от него отмахивался. Зачем тогда вообще подошёл!

— Ничего я не таскаюсь! — Хаято обиженно огрызнулся, но гости, слишком занятые разговорами друг с другом, не обращали на них внимание, — Что ты здесь делаешь? И вообще, с каких это пор ты заделался ценителем классической музыки?

— Глупый ребёнок. Ты только посмотри вокруг, столько прекрасных женщин ждут меня в этом раю! Кстати… я заметил, какими глазами ты пялился на ту красотку… — прежде, чем продолжить, Шамал с прикрытыми глазами и блаженной рожей выдержал драматичную паузу, — Ах, пубертат, волшебный возраст!

Все эти его издёвки – он ещё с детства ненавидел! Чего только стоили одни байки о шестидесяти двух сёстрах – и поверил ведь!

— Что за хрень ты несёшь?! — Хаято физически ощущает, как полыхают его щёки, оповещая о готовности провалиться сквозь землю; он почти взмолился, шёпотом крича на Шамала – особый навык! Но Шамал внезапно стёр с лица блаженный вид и уставился на него с самым серьёзным видом, от которого бросало в дрожь.

— А теперь, слушай сюда. Понятия не имею, что ты здесь забыл, и мне неинтересно. Давай так. Ты не…

«Это так мило», «У них одинаковые причёски», «Наверняка он просто замечательный отец!», «Повезло же его жене.» 

— Постойте, прекрасные сеньориты, я не женат, я свободен для отношений, это не мой сын!  

Хаято закатил глаза, когда Шамал кинулся к своим глупым бабам, но не прошло и секунды, как тот вернулся с самым несчастным и раздосадованным видом. Не поверили, ха!

— Чёрт! Из-за тебя я опять упустил столько женщин! Так о чём это мы? Ты — не портишь мне вечер, я — тебя не видел. Усёк?

Хаято надулся: объясняет так, как будто с глухонемым разговаривает, или что ещё хуже – с ребёнком! А это нехило раздражало, ему вдруг захотелось рассказать всё Шамалу: о том, какая «большая» и «важная» у него работа; что очень скоро он станет таким же знаменитым убийцей, как и он сам, Трайдент Шамал. Но Шамал никогда его ни во что не ставил, и это злило Хаято ещё больше.

— То есть, ты ничего не скажешь отцу? — это единственное, что он смог наугад буркнуть. На самом деле, Хаято это вообще не волновало. Даже если отец узнает, как только он выполнит свою работу, то тут же исчезнет. Грильо обещал прикрытие.

— Я тебя умоляю, — Шамал закатил глаза на тот же манер, как секунду назад это проделал Хаято. Снова издевается! — Ты что думаешь, у твоего отца других забот нет, кроме поисков капризного избалованного ребёнка, не уважающего собственную семью?

Хаято ощетинился от возмущения и отступил на шаг, широко расставив ноги. Капризы? Избалованность?! Так убийство его матери – это так называется?

— Да мне плевать! — он осознал, что выпалил это слишком громко, когда было уже поздно: гости оглянулись на них. Шамал рассмеялся, и выволок его за плечо в тот же узкий коридор.

— Что смешного?! Пусти! — Хаято попытался вырваться. Безуспешно. От Шамала разило резким запаха одеколона и спиртного.

— Так ты ничего не знаешь, — чёртов Шамал продолжал посмеиваться над ним, и  тогда Хаято окончательно вспылил.

— Чего я не знаю?!

— Бога ради, будь потише, у меня от тебя уже голова болит. Семья Гиази совершила вооружённый налёт на ваш замок в Аппенинах и реквизировала его. 

— Ч-что? — сердце Хаято совершенно остановилось. Его будто огрели чем-то тяжёлым по голове, до него не сразу дошёл смысл того, что ему только что сказал Шамал. Возможно, потому что тот почти перешёл на полушёпот.

— Не только не пользуешься извилинами по назначению, так ещё и на слух тугой. Что за проблемный ребёнок. Твоя семья долгое время была одной из самых влиятельных в регионе – иначе я бы не стал на вас работать, а у таких людей много врагов. Но о чём это мы, откуда об этом знать такому недалёкому эгоистичному ребёнку.

— Хватит называть меня ребёнком! Я не!..

— Твоей семьи там не было, если ты об этом. Я о твоих родителях и сестре. Знаешь, у меня бы сердце разорвалось, случись что с малышкой Бьянки, она выросла такой красоткой! Кстати, у тебя случайно нет её телефончика?

— Прекрати паясничать! — Хаято крепко стиснул зубы, с трудом сдерживаясь от охватившей его паники. Какого чёрта! Ему должно быть всё равно, да и вообще, родители ему не родители, а Бьянки – не сестра, он их ненавидел!

— О, глядите, кому стало интересно.
— Заткнись!

— Слуги и охрана — расстреляны. Путём, хм, переговоров, это дело удалось худо-бедно уладить, но репутация твоей семьи несколько пострадала. Я удивлён, что здесь об этом ещё не трубят на каждом углу, — Шамал выпустил его плечо из мёртвой хватки, поправил ворот рубахи, дёрнул головой и убрал налипшую на лоб чёлку, — твой отец нанял меня разобраться с этим делом.

— Тогда какого хрена ты делаешь здесь?!

— Ищу прекрасных женщин, чтобы провести с ними прекрасный вечер, что же ещё. Точно – сестёр, я ищу сестёр, — Шамал перешёл на привычный голос и снова стал обычным раздражающим Шамалом, — Ну-с, бывай. И помни про наш уговор. Держись от меня подальше, я не собираюсь нянчиться с надоедливым ребёнком.

— Сам держись от меня подальше! — Хаято, уязвлённый рассказом Шамала, не мог не огрызнуться тому в спину. Зачем он ему всё это рассказал? Он же сказал – ему плевать!

— И перестань копировать мою причёску, мне стыдно осознавать, что меня пародируют такие приставучие дети.

С этими словами Шамал снова увился за одной из женщин, сделав вид, что Хаято вообще здесь не существовало. Хаято понаблюдал за ним ещё пару минут; плечо, чёрт бы его побрал, теперь болело, тоже ему врач! Он пытался не думать о том, что произошло с его семьёй, но мысли сами собой вертелись только вокруг этого. Отец потерял тот замок. Тот самый, где он провёл большую часть своего детства. Тот самый, где проходили его занятия по игре на фортепиано. Тот самый, куда приезжала его учительница по музыке, его… мама. Тот самый, в который она однажды не вернулась, потому что отец приказал убить её! Хаято нахмурился – да плевать, его больше не касается ничто, связанное с этой семьёй! И раз уж на то пошло, то его отец – просто слабак, не способный удержать даже какой-то паршивый замок!  

Придя к такому выводу, Хаято немного успокоился и решил, что должен как можно быстрее расквитаться с этим делом, а потом свалить отсюда. Где был этот чёртов Валентини?! Ему даже подумалось, что теперь не так уж ему и хотелось вступать в семью Грильо. Ему и одному хорошо. Шамал же один! Ну, почти.

Мимо проходил официант, и Хаято схватил у него с подноса фужер и тут же отпил.

— Пфффт! — горькая жгучая жижа пошла носом – чуть не подавился, что за фигню они здесь пьют! И пахнет, как обычно воняло от Шамала, чёрт! Он только через секунду понял, что официант обеспокоенно уставился на него, спрашивая, всё ли в порядке. Хаято покраснел и смущённо отвернулся, всё же вытерев лицо протянутым ему платком.

— Я в порядке, у вас что, колы нет? — Хаято скривился, глядя на высокого официанта, и на то, как очередные пассии Шамала на заднем фоне врезают тому пощёчины, и вот от этого зрелища злорадная ухмылка не могла не растянуться на его на губах!
— Только лимонад, синьор.
— Обойдусь.

В любом случае, скоро его выступление, а он до сих пор не подошёл к организаторам. Но главное – не установил динамит и не нашёл свою цель. Нужно было поторапливаться! Пока он пытался разглядеть в куче незнакомых лиц рожу с газетной вырезки, которую ему дал Грильо, свет в зале внезапно погас, стало темно, и софиты направились к главному входу, который вёл к сцене. Зал ахнул. В проёме появился высокий мужик при полном параде. 
А вот и его цель! Точно, это он, точно такой же, как на фотографии.
[icon]https://i.imgur.com/UgOwAuH.png[/icon][nick]Gokudera Hayato[/nick][status]smokin' bomb[/status][lz]In the time when you're hurt, the time when you're sad<br> Waking up the storm, releasing the flame<br>  In the time when you want to run too, the time when you suffer<br>  Together with the storm, releasing the anger<br> I continue fighting[/lz]

Отредактировано Chmokudera Huyato (2021-01-29 21:05:23)

Подпись автора

~здесь был Бельфегор ♛ systema CAI soset

[ хронология ] [ Dunamis U.M.A. ]