Лотар небрежно откупоривает фляжку и делает сразу несколько глотков, морщится, растягивает губы в ухмылке, шумно выдыхая, облизывает губы и клонит голову к плечу, с прищуром разглядывая нахохлившуюся барышню, тщетно пытающуюся распутать руки из прочных узлов.

— Не обессудь, милочка, ничего личного, но я на мели, — Лотар разводит руками, мол с кем не бывает, не его вина, что её оказалось так просто поймать, — кстати, твои способности тут не помогут. Почему? Как хорошо, что ты спросила! Люблю любопытных. Это, — он опускается перед ней корточки, указательным пальцем указывает на верёвку, стягивающую запястья, и делает ещё один глоток, — из гривы грёбанного единорога. Представляешь? Очуметь просто! Ты не подумай, я не причинил ей вреда. По правде сказать, мы отлично провели время: видела бы ты, что он вытворяла в постели, — Лотар смеётся, хлопнув её по щеке и поднимается, закрывая фляжку и убирая её во внутренний карман кожанки, потягивается, разминая затёкшие мышцы, — не обижайся, ты тоже ничего и я бы не стал тебя сдавать, но обстоятельства, сама понимаешь.

Лотар из тех людей, кому посчастливилось получить лицензию охотника — он может на законных основаниях ловить любую мистическую дичь и ему за это ничего не будет. Впрочем, гильдию охотников, тем не менее, он не жалует: стадо баранов, непреклонно следующих бесконечному своду правил во имя какого-то там сраного баланса и прочей херни, в которую Лотар даже не пытался вникнуть. И, надо сказать, у них это совершенно взаимно — его они тоже не жалуют и рады бы избавиться, аннулировать лицензию, засадить за решётку или ещё чего похуже сделать, да только не могут. Для начала, боги, ну разве он не слишком хорош, чтобы какие-то зануды могли от него избавиться? Правильно — слишком. Поэтому Лотару похер на это более, чем полностью, он прекрасно знает, что даже при всём желании они ничего ему не смогут сделать. Если только не решат подстрелить из лука из-под тишка, но для этого они слишком трусливы, а он — всё ещё слишком хорош. Ему плевать на всё, кроме себя. И охотником он тоже стал совсем не из благородных целей и даже не наживы ради: всё куда проще — ему это интересно и он хочет переловить каждого. Так, для галочки. Даже если потом отпустит и отправит восвояси дальше заниматься своими сомнительными делами: ему нет никакого дела до них, до того, как они живут, почему так живут и что с ними будет дальше. Всё, что ему нужно — небольшой трофей, доказательство того, что этот вот суккуб, оборотень или ещё кто были им пойманы. Но хочешь жить — умей вертеться. Устраиваться на работу простого смертного, коим он, вроде как являлся, Лотар не был намерен, а лицензия охотника позволяла на пойманных, помимо прочего, озолотиться вполне законным способ, так что иногда он всё же отводил свою находку в гильдию, пусть и не особо-то хотел видеть хоть кого-то из них. Потому что каждая такая встреча — скука смертная. Лекции, просьбы одуматься и угрозы. Да-да, ему-то до этого всего есть дело, поберегли бы глотку для чего другого.

— Лотар! Лотар, подожди! — мальчишка тяжело дышит, ладонями упирается в колени, согнувшись, неловко улыбается, поднимая взгляд.
— Чего тебе? — Лотар голоден и хочет убраться отсюда поскорее.
— А ты ... ты не мог бы ...
— Нет.
— Но ты даже не выслушал!
— Мне всё равно чего ты хочешь, в любом случае мой ответ будет «нет», — Лотару на самом деле — всё равно. А вот его желудку — нет. Поэтому он просто разворачивается, не намеренный выслушивать дальше, но мальчишка цепляется за куртку, тянет на себя и Лотар не сдерживается, матерится.
— Я хочу быть, как вы!
— Сочувствую. Отрасти бороду.
— Да нет же! Возьми меня с собой! Я не буду мешаться!
— Шкет, ты ... — Лотар вдруг резко замолкает и разворачивается, вскидывая удивлённо бровь, сжимает в пальцах чужую футболку и подгребает его к себе, носом по виску ведёт, вдыхая полной грудью чужой запах и скалится, — полукровка? — он хохочет, вглядывается в чужие глаза, — любопытно, — усмехается и отпускает, — это многое объясняет.
— Тогда, — мальчишка выглядит сконфуженным, злится и стыдливо отводит взгляд, поджимает губы и шумно выдыхает, неуклюже подавшись ещё ближе, вскидывая подбородок, — ты согласен?
— Нет.
— Но почему?!
— Докажи, что можешь быть полезен, — Лотар тяжело выдыхает, трёт ладонью шею и чувствует, как сжимает требованием желудок.
— Что я должен сделать? — улыбается так широко, что тошно.
— Придумай, — Лотар беспечно пожимает плечами и вновь разворачивается, убирая руки в карманы куртки.
— А как тебя найти?

Лотар не отвечает, Лотар — ухмыляется и молча взмахивает рукой на прощание. Это уже не его дело. Да и брать он его всё равно не намерен: для начала — едва ли у этого парня есть хоть малейший шанс на то, чтобы удивить его, а значит и разговора этого не было вовсе.
Первым попавшимся заведением был какой-то помпезный ресторан. Лотар морщится, но не в его привычках привередничать, поэтому он останавливает свой выбор на нём. Адмистратор не скрывает пренебрежения, даже вежливо пытается намекнуть, что подобное заведение не для всех, но тут же замолкает и извиняется, когда видит лицензию охотника. Лотару всё равно, он хлопает её по плечу и проходит в глубь зала. Слишком вычурно, но главное, чтобы было хоть что-то съестное. У Лотара, в общем-то, отличное настроение, да и мальчишка тот уже так не раздражал: ему даже любопытно — он и правда попытается что-нибудь сделать или сдастся, так и не решившись? У Лотара отличное настроение, но ждать, когда к нему подойдут, он не намерен, да и окей — форма у местных официантов просто обалденная: Лотар от души, не сдерживаясь, прикладывается ладонью к чужой заднице со смачным шлепком и удовлетворённо ухмыляется. Пока не чувствует, как грудь обжигает так, словно ему раскалённое железо приложили к коже. Шипит, метнувшись рукой к амулету и не сдерживает удивления, встречаясь с чужим взглядом, чьи глаза буквально горели голубым пламенем. Блять, да не может того быть. Вообще-то, Лотар почти поверил, что мифы о фениксе — не более, чем россказни. Почти поверил, но амулет таскал с собой постоянно и даже забыл об этом. До этого момента. Если бы Лотар знал, что он действует так, то носил бы в караман куртке, а не на шее. Охуеть, да ему везёт сегодня.

— Я думал это лучшее заведение, но язык у тебе подвешен похлеще бармена в пивной в конце улице, — у Лотара лихорадочно блестят глаза, он смотрит на Кадгара с нескрываемым восторгом, хищником: этот пацан должен быть его. Цокот каблуков отвлекает и Лотар скользит взглядом по ногам администратора, откидывается на спинку стула, — у вас красивые ноги, кстати, — приподнимает левый уголок губы в ухмылке, чуть склоняя голову к плечу, но почти сразу возвращает взгляд на парня. Ёбаный феникс. Этот ублюдочный официант — ёбаный феникс! И с манерами у него явно проблемы. Как его вообще взяли на работу в такое-то место? Разве он не должен лизать задницу каждому тут из присутствующих?
Лотар смеётся, хлопает ладонью по столу так, что слышен дребезг посуды, подаётся вновь ближе, заинтересованно наблюдая за тем, как тот быстро уходит, явно не согласный с решением администратора. Лотару, в общем-то, плевать на вино — для начала, он предпочитает что покрепче или пиво, но никак не эту бурду, но вот на пацана ему совсем не плевать. Чёрт, сколько он гонялся за ним? О, теперь не сбежишь, птичка.

— Я хочу, чтобы он меня обслуживал, — Лотар поднимает взгляд и улыбается своей самой обольстительной улыбкой, — не вините парня: может у него бабка умерла? — не сдерживает глухой усмешки, — я не привередлив, но мне нужен именно он: тогда я сделаю вид, что ничего не было и даже оставлю исключительно положительные отзывы о вашем ресторане.

Его желание, конечно же, учитывают, но Лотар ведёт себя исключительно вежливо, он даже ничего не говорит, просто смотрит. Почему столь диковинная птица решила выглядеть каким-то сопляком с преступно аппетитной задницей и губами, которыми только и обхватывать бы что между? Лотар даже оставляет чаевые, щедрые чаевые, — он не жадный, — но когда парень тянется за счётом, хватает его за руку и приподнимается, переваливаясь через стол, оказываясь бесстыдно близко:

— До скольки работаешь, птенчик? Или мне попросить, чтобы тебя отпустили пораньше?[fandom]Mythology[/fandom][icon]https://i.imgur.com/1gmgm31.gif[/icon]

Подпись автора

AU: Bad Things [Shit Reality] In My Bones [Mythology][Marvel]

My kingdom for your last breath [WoW] Everything Black [KHR!]

«Выбрали что-нибудь?»

Говорит парень так, что Лотар уверен: умей он убивать одним словом — это и были его, Лотара, последние услышанные слова. Но Андуин остаётся совершенно радушным и расслабленным, улыбается удивительно вежливо, смотрит прямо — внимательно, едва ли пытаясь скрыть собственного ликования и интереса, не замечая тяжести в чужом взгляде. Восхитительно. Чёрт, это и правда — восхитительно. Кто бы мог подумать, что ему так подфортит, а? Если бы он верил в Судьбу, то всенепременно решил бы, что она на него запала, потому что подобных совпадений просто не бывает.

О, Лотар не боится спугнуть своего птенца. Лотар терпеливо ждёт и даже не скрывает того, кем он является: если тот достаточно смекалистый, то быстрой поймёт что к чему. А если поймёт, то потом ему же будет проще со всем этим разбираться. В конце концов, убивать он эту диковинную птицу не собирался и даже перья общипывать в его планы не входило. Впрочем, одно бы перо, пожалуй, он не отказался бы позаимствовать. В качестве трофея. Как знать, может тогда удача ещё больше будет благоволить ему?

Лотар не боялся — жаждал. Он желал эту чёртову дивную птицу. Это же настоящая легенда! Кто не слышал о фениксе? Даже те, кто ничерта не шарят за мифологию, кто не видел мира — слышал о нём. И, конечно же, каждый охотник мечтал заполучить его. Да что там охотник: за ним, наверняка, пол света гонялось, а то и больше. Сколько легенд и мифом ходило вокруг удивительной птицы феникса! Кто-то говорил, что её крылья — чистый огонь. В редких источниках говорилось, что огонь — самой преисподней, цвета пламени яркого-голубого и синего. И, смотря на то, как во взгляде разгораются искры неестественного цвета, контрастного цвету его глаз, Лотар думал, что второй вариант, вероятнее, куда ближе к правде. Как и бессмертие — тоже. Иначе какого чёрта он тут делает? Впрочем, вопрос о том, почему сам феникс решил стать обслугой его и правда волновал. Ох, сколько всего Лотар хотел узнать! Он вдруг хищно улыбается, языком скользит по собственным губам и щурится. Пожалуй, с этой птицей он согласен порезвиться больше обычного. Может ему стоит завести мемуары? Какая досада: писать Лотар не то чтобы не умел, но это явно было не его. Может его и заставить писать? Станет верным компаньоном, будет везде сопровождать, да слагать легенды о великом и непобедимом охотнике с сердцем великодушным. Лотар скалится, не сдерживая ухмылки: идея казалась абсурдной, но почему-то нравилась ему. А вот пареньку явно не нравилась не то что идея (которую он даже не слышал, если, конечно, не умеет только мысли читать), а и он сам. Уж больно резко и бодро он даёт ему отворот-поворот. Впрочем, удивительно, но почти пытается быть вежливым. Почти. Лотар слишком хорошо знал и чувствовал не только людей, но и повадки зверушек. Их — особенно. Он всю жизнь этим занимается, не говоря уже о том, что по молодости (когда ему было лет так четырнадцать) далеко не каждая девчонка согласна была с ним куда-либо идти. Помнится, одну красотку тогда он так честно прождал весь день. И, конечно же, не дождался. Второй раз на грабли Лотар не наступает. Поэтому он просто обаятельно улыбается, склоняя голову к плечу, словно хищное животное, и мнимой покладистостью соглашается подождать до закрытия. Сам же — провожает его внимательным, слишком пристальным взглядом.

Лотар честно не планировал задерживаться, он хотел только узнать адрес паренька у администратора, а заодно и имя: не звать же его птицей постоянно? Это не вежливо, в конце концов. Но уж слишком сногсшибательные у той были ножки, чтобы слово за слово, не свернуть с ней в ближайшую подсобку.

Кэтрин, так её звали, спускает юбку обратно на бёдра и тщательно её приглаживает, поджимает губы, увидев своё отражение в зеркале и тихо выдыхает, наморщив аккуратный носик.

— Только не говори, что ты отец этого бедного мальчика. — улыбается добродушной насмешкой и ловко убирает волосы назад, — потому что если так, то, боюсь, вынуждена сказать, что он отвратительный работник, — она негромко, но звонко смеётся, бросая на Лотара через отражение кокетливый взгляд, он — улыбается, застёгивая широкий ремень.

— О, милая, если бы всё было так просто!

Если бы всё было так просто.
Лотар ухмыляется и благодарит её. Она — обещает позвонить. Но он уже не слушает: не то чтобы ему было дело до этого. Секс был неплох, но куда ей до сирен, если уж на то пошло. Но сейчас — его волновал только этот парень. Живёт с другом, значит, да? Какая удача, — всё же на него кто-то там точно запал, — что друг его оказался столь болтлив, что каждый знал о соседе по имени «Кадгар». И Лотару было бы жаль, что подробностями тот всё же не наградил своих товарищей по работе, но — ему не жаль. Честно говоря, на это ему тоже было всё равно, по крайней мере сейчас: даже без точного адреса не составило бы труда выследить дикую птицу, но так, всё же, куда быстрее.

— Далеко собрался, птенчик? — Лотар заходит бесшумно, даже дверь в чужую квартиру — открывает бесшумно; опирается плечом о косяк двери, ведущей в комнаты, окидывает его задумчивым взглядом: что ни скажи, а задница у него и правда хороша, видать много бегает. Интересно, как часто его находят? Интересно, как давно последний раз его ловили? Хотелось бы верить, что это было достаточно давно. Потому что иначе Лотару придётся свернуть ему шею: хотелось бы быть первым хотя бы в этом столетии.

— Назначить свидание и сбежать — это неприлично. Тебе говорили? Но если ты хотел, чтобы я за тобой побегал, то меня не стоит просить дважды, — ухмылкой кривит губы, смотрит непринуждённо, но внимательно, не упуская из виду.[icon]https://i.imgur.com/1gmgm31.gif[/icon][fandom]Mythology[/fandom]

Подпись автора

AU: Bad Things [Shit Reality] In My Bones [Mythology][Marvel]

My kingdom for your last breath [WoW] Everything Black [KHR!]

Лотар провожает рюкзак взглядом и вновь ухмыляется: посмотрите-ка, а у птички-то, кажется, нервы сдают. Пожимает плечами и легко отталкивается от косяка, выпрямляясь и непринуждённо проходя в комнату.

— Как? — задумчиво повторяет, пальцами проводит по краю стола и поднимает на него взгляд, не спеша с ответом, завороженно наблюдая за языками пламени в чужих глазах: чертовски пленительно. Лотар думает, что готов на это смотреть вечность. Лотар думает, что от этого — дух перехватывает. Лотар думает, что это — чертовски сексуально, — да чистое совпадение, — он усмехается, небрежно отзываясь, и запрыгивает на стол, свесив ноги, подцепляет пальцами медальон, вытаскивая его из-под одежды и демонстрируя его парню, — видишь эту безделушку? Она-то и помогла. Честно говоря я думал, что всё это брехня: сколько с ней хожу — никакого толку. Забыть уже забыл, а сегодня решил перекусить, встретил тебя и она как ебанёт: казалось, что раскалённое железо к груди приложили, так себе ощущения, если тебе интересно, — он снова усмехается и отпускает цепочку, — твои глаза так ярко горели, что я сразу понял, что ты тот, кто мне нужен. Ну разве не удача? — Лотар смеётся и окидывает взглядом комнату, не спеша отвечать на остальные вопросы, — а ты неплохо устроился. Но, смотрю, так себе тебе живётся, раз ты решил в официанты податься, — фырчит, вновь встречаясь с ним взглядом. От чужого напряжения и следа не осталось. Быстро же взял себя в руки. Похвально. Другой бы на его месте сразу дёру дал. Мало кто рисковал встречаться с охотником наедине. Только самые отважные и безмозглые, что были уверены, что справятся, смогут победить или обхитрить. Стоило признать: у некоторых существ и правда был шанс — далеко не все были безобидными, некоторым ничего не стоит нерадивому охотнику или просто жаждущему наживы голову отвернуть, а то и просто сожрать. Поэтому охотники на самом деле так и ценятся. Поэтому им готовы столько платить: никто не может гарантировать, что ты вернёшься живым с задания — это тебе не в покер проиграть. На кону стоит твоя собственная жизнь. Но Лотар любил рисковать. Лотару нравился азарт и чувство адреналина. Лотару нравился их многообразный мир: каждый был уникален и интересен по своему. Пожалуй, это одна из главных причин почему он решил заняться именно этим делом. Почему он посвятил свою жизнь этому. Не деньги и не слава. Не двери, которые открывало удостоверение охотника. Весь мир, который был у него как на ладони. Все эти многообразные существа, с которыми можно было не только от души повоевать, но и поговорить за кружкой пива или провести охуительно жаркую ночь. Это — он ни на что не променяет.

— И почему же я не могу приложиться к заднице, которая мне понравилось? — Лотар хмыкает и смотрит на Кадгара с лукавством, — грех не проявить симпатию, если чувствуешь её. И уж тем более грех не приложиться к такому заду, как у тебя, — Лотар скалится и забирается на стол с ногами, скрещивает их, локтём упирается о колено, подпирая кулаком подбородок, — полагаю, тебе не привыкать, — беспечно пожимает плечами, окидывая его многозначительным взглядом, прежде чем вновь встретиться с чужим.

— Без обид, парень, — спокойно и всё так же непринуждённо отзывается, — мне нисколько за тебя не заплатили, расслабь булки, — морщится и выдыхает, — мне это неинтересно, не спорю: охота помогает выжить, в случае необходимости, но не равняй меня с этим неудачниками — они этому не обрадуются, — Лотар смеётся и потягивается, разминая мышцы, подскакивает, словно не может долго сидеть в одной позе, упирается стопами о столешницу, но не выпрямляет колени, — чёрт, ты же чёртова легенда! — тычет указательным пальцем в чужую грудь, — сечёшь? — встретить тебя — это круче, чем найти Атлантиду. Какой охотник не захотел бы найти тебя? Никто уже особо и не верит, что ты существуешь. Слишком диковинная птица. Ты миф, в который верят, но который слишком удивителен чтобы быть правдой, — Лотар всё же спрыгивает снова со стола и оказывается совсем рядом с ним, подцепляет пальцами чужой подбородок, запрокидывая, и разглядывает чужое лицо, — я просто хочу доказательство того, что ты — настоящий. Считай это трофеем. Здорово было бы узнать на что ты на самом деле способен, но я не сторонник экспериментов, если это не эксперименты в постели, — ухмыляется и хлопает ладонью по щеке, — ну так что, поможешь мне в этом?[icon]https://i.imgur.com/1gmgm31.gif[/icon][fandom]Mythology[/fandom]

Подпись автора

AU: Bad Things [Shit Reality] In My Bones [Mythology][Marvel]

My kingdom for your last breath [WoW] Everything Black [KHR!]

«Ну, по крайней мере, эта встреча была болезненной для нас обоих. Надеюсь, в равной степени.»

Лотар не сдерживает короткого смеха, щурит глаза, приподнимает левый уголок губ в ухмылке. Лотару очень хочется съязвить, сказать что-нибудь едкое, но он прикусывает язык. Кажется, впервые за их непродолжительные встречи. Болезненной? Право слово! Лотар его и пальцем не тронул. Подкаты не в счёт: в этом феникс может винить только себя — виноват он что ли, что тот уродился таким? Не виноват. Всего лишь выражает очевидное доступным языком, ничего более. И, в общем-то, Лотару плевать, что он себе там надумал, самому же ему было всё равно как феникс живёт, чем и что собирается делать дальше. Лотар, может, и не страдал скромностью, но и хвастовство не относилось к числу его качеств. Всё, что делал Андуин, было направлено лишь на него. Всё это было следствием чистого эгоизма. Лотар жил только для себя и ради себя, он точно знал чего хочет от этой жизни и не отказывал себе в желаниях, капризах и удовольствии. Феникс — был таким капризом. Маленькое достижение, которым он будет гордиться. Приятная встреча и ещё одна запись в его личном дневнике мифических существ. Не более. Знать об этом кому-то ещё совсем не обязательно: Лотару совсем не нужно слышать подтверждение собственной охуенности из чужих уст, он и без того это знает.

Лотар не сводит с него внимательного взгляда, не скрывает восторга и заинтересованности по-детски искренней. Чужие эмоции прочитать легко, для этого не нужно быть гением психологии: Кадгар — раскрытая книга. Недовольство, смятение, злость и смущение — всё это столь ярко, столь легко ощутить, что Лотару хочется больше. Всё это настолько настоящее и живое, что, кажется, чужими эмоциями можно обжечься. Лотар не сводит с него взгляд и, признаться честно, удивлён.

— Только не говори, что ты девственник, — беспечно замечает, не сдержав ухмылки, — или из тех людей, кто предпочитает трахаться с выключенным светом, под одеялом и в одной позе? — любознательно интересуется, оставаясь непринуждённым. Ему на самом деле интересно, он, в отличии от феникса, не скован нормами морали, поведения — ничем в принципе. Интересно, но не настолько, чтобы задерживать на этом слишком много внимания. В конце концов, он сюда не за тем пришёл, чтобы узнать все пристрастия парня и всю подноготную феникса, хотя и уверен, что во втором случае было много чего увлекательного. Сколько он живёт? Тысячу лет? Две тысячи? С самого сотворения мира? Как много он помнит и что пронёс через века?

— О, я задел больное? — приподнимает брови удивлённо, когда феникс, не скрывая раздражения, начинает рассказывать о том, как ему не просто живётся в этом мире, — извини, — поднимает руки, раскрывая ладони, будто желая показать, что не представляет никакой опасности и вообще добрейшее создание на всё белом свете, — ни на что не намекал, сказал глупость, был не прав, — улыбается снова, не сдерживает глухой усмешки — снова. Лотар охотно верит, что участь у него не самая завидная, пожалуй, это было даже очевидным, но что ж поделать, по крайней мере, парень научился скрываться и почти стереть себя из истории. А рассказывать кому-то о том, что он повстречал столь диковинную птицу, Лотар и без того не собрался: пусть живёт дальше своей скучной жизнью и наслаждается — делов-то.

Лотар удивлённо приподнимает брови, когда Кадгар подаётся ближе, когда чувствует прикосновения пальцев, когда чувствует чужое горячее дыхание кожей, против воли заставляя едва заметно напрячься, когда волной жара накрывает с головой, когда жар отступает тут же, оставляя после себя лишь тягучее и назойливое под рёбрами. Лотар думает, что птица-то, кажется, окончательно двинулась головой. Ну или страдает раздвоением личности — уж больно резкий переход от «убирайся вон» до «можно?» столь интимно-близко, столь откровенно в своей простоте и желании. Лотар чувствует подвох, инстинкты кричат, что этот мелкий засранец просто играет с ним, интерес берёт вверх, но понимает что пацан задумал Лотар слишком поздно. Только когда тонкая верёвка натягивается, врезаясь в кожу, только когда Кадгар сдирает амулет и вышвыривает его в окно. Лотар не скрывает раздражения и тяжелого выдоха, морщится и трёт шею.

— Не обязательно было так грубо, — спокойно замечает, — ты мог попросить и я бы отдал его тебе: мне он больше не нужен, — поясняет и клонит совершенно по-звериному голову к плечу, отзеркаливая чужой жест, не сводит с него цепкого взгляда голубых, почти прозрачных глаз, — а теперь что? Не думал, что если его найдёт кто-то не столь же милосердный, как я, то тебе точно не сдобровать? — скалится и ступает ближе снова, уже сам, — начинаю понимать, почему у тебя столько проблем в жизни, — замирает, слушает его внимательно и растягивает губы в восторженной улыбке.

— Ты правда сделаешь это? — по правде сказать, Лотар не думал, что разговор с ним может привести хоть к чему-то. Больно упрямой птицей оказался этот феникс. И не то чтобы он не понимал почему тот его так чурается, но когда Лотара вообще подобная недоброжелательность или нежелание видеть его останавливали? Никогда. Так ничего не добьёшься — Лотар знал это. Поэтому всегда упрямо шёл к намеченной цели, игнорируя, не замечая, сметая всё на своём пути, — если это перо не сожжёт меня и правда, то этого хватит за глаза, — охотно соглашается и вдруг перестаёт улыбаться, только взгляд темнеет, когда подаётся ближе, протягивает руку, касаясь мозолистыми пальцами чужой шеи, — закрепим сделку, — ухмылкой выдыхает в чужие губы, сокращая расстояние между до ничтожного, ничего не говорит больше, не думает ничего объяснять, вместо этого — целует.[icon]https://i.imgur.com/1gmgm31.gif[/icon][fandom]Mythology[/fandom]

Подпись автора

AU: Bad Things [Shit Reality] In My Bones [Mythology][Marvel]

My kingdom for your last breath [WoW] Everything Black [KHR!]

Лотар не скрывает откровенно блядской ухмылки, наблюдая за тем, как мальчишка (лет так под тысячу, но мальчишка) нервничает и запоминает: святые боги, это настолько искренне и очаровательно в своём смятении и всполохе чувств, что почти обескураживает. По правде, Лотару это настолько нравится, что он мог бы продолжать так бесконечно, что это на самом деле завораживает и требует продолжения. Но Лотар понимает и помнит, что он тут совсем не для того, чтобы доводить столь редкую птицу до нервного срыва. Почти жаль, конечно, но он не столь мелочен и хоть немного да совести у него имеется. По крайней мере, он так думает, поэтому он не продолжает этот разговор, лишь самодовольно хмыкает: честное слово, он бы совсем не удивился, если бы оказалось, что мальчишка и правда девственник, который все эти две тысячи лет чурался бы сексуального контакта так же, как и охотников, жаждущих добраться до него и урвать кусок магических и уникальных способностей его. Лотар, конечно, тоже был одним из таких охотников и, всё же, зачастую эту работу он считал варварской и плевать в общем-то, что его самого воспринимали зачастую именно так — варваром, отчужденцем, отшельником. Полное истребление мифических существ — это такая глупость, эгоизм и безрассудство, что тошно было. Лотар любил этот мир. Любил именно за то, что он разделён надвое незримой границей, совмещая в себе невозможное и тонкими нитями переплетая реальность с ирреальным, знакомым по сказкам из детства, мифам и фильмам. В погоне за силой, богатством — и что они там ещё хотят, бессмертие? — люди совсем забывают, что, в конце концов, могут уничтожить ту тонкую материю, что сохраняет баланс в мире, что это будет необратимо и, в конечном итоге, приведёт к краху. Да, Лотар грешен (да покажите хоть одного, кто не был бы) и, всё же, убивал он крайне редко, по необходимости и даже когда он берёт заказ в гильдии — оставляет в живых. Возможно, это лицемерие, но не его вина, что существо не смогло с ним справиться и не способно придумать, как выбираться из дерьма, в которое влипает: каждый выживает, как может — закон мира животных, который был актуален во все времена и в их тоже не исключение и Лотар, так же, — не исключение. Слабые всегда были лишь пищей для сильных. Лотар всегда оставляет шанс на спасение. А пару раз даже помогал, после, сбегать: ох, он грешен и падок на чарующее, к тому же, никто не говорил, что он не имеет права этого делать. Он привёл существо? Привёл. Они приняли задание? Приняли. А уж остальное  это исключительно их проблемы, не его.

— А говоришь всё равно как девственник, — меланхолично замечает, когда Кадгар вновь припоминает ему случай в ресторане. Право слово, его что, никто никогда за зад не трогал? Велика проблема тоже! Он же его не выебал прямо там, прямо на том столе. А значит и ворчать нет причин: Лотар, может, так выказал ему своё восхищение? К прекрасному, знаете ли, всегда хочется прикоснуться, а ко Лотар такой, чтобы отказывать себе в столь простых желаниях? Лотар отмахивается от этого, как от чего-то незначительного, для него это и есть — незначительное. Не заслуживает того, чтобы слишком на этом акцентировать внимание. Лотар, конечно, может и не отказался проверить насколько хорош этот мальчишка во всех смыслах, но, в конце концов, он совсем не за тем здесь, а феникс совсем не был расположен к нему доброжелательно. Что ж, он имеет на то все основания и Лотар это понимает. Азарт не стоит того, чтобы нервировать столь хрупкое создание: если ему нужно время свыкнуться с этим — Лотар ему его даст. Если их дороги снова пересекутся... ох, тогда он совершенно точно не будет держать себя в руках, потому что, если Кадгар не лукавит и на самом сделает то, что обещает, у него не будет на то ни одной причины, а значит он может позволить себе и немного больше вольности — ничего личного, просто интерес и чужое блядски-интригующее очарование.

Напряжён. Мальчишка так напряжён, будто Лотар собирается ему нож в печень вогнать, да прокрутить пару раз. Это забавно. Вызывает глухую усмешку, но  не заставляет притормозить хотя бы на секунду. Лотару, по правде, нравится это: когда всё слишком просто и подают на блюдечке с голубой каёмочкой — это совсем не интересно. Это мимолётно и не оставляет в памяти яркого следа. Лотар не позволяет ему отстраниться, уверенно удерживает второй рукой за пояс, не сводит с него взгляда, даже когда целует: ему интересна чужая реакция даже больше, чем сам поцелуй — для него в этом нет ничего особенного. Зато мальчишка, феникс, он — особенный. И подтверждает он это в следующее же мгновение. Лотар чувствует, как сердце обжигает огнём, вторит пламеню в чужом взгляде, что ярко-голубым сменяет тёмный цвет глаз — выкручивает внутренности таким жаром, что на мгновение ему даже кажется, что он сейчас задохнётся от того, как тянет в груди восторгом и почти забытым, мучительным, жаждущим. Лотар целует долго, мягким напором — окей, он несколько увлекается — чувствует, как парень постепенно расслабляется, то ли обескураженный более, чем полностью, то ли, точно так же, просто забываясь. Плавно скользит ладонью по боку, по бедру, ловит чужое дыхание и слова губами и тянет губы в ухмылке, большим пальцем касаясь собственным губ, пальца — касаясь языком, не сводит с него пристального, цепкого взгляда, когда тот резко отстраняется. Пожимает плечами и легко отвечает на заданный вопрос:

— Андуин Лотар, — ему нечего скрывать от него, это, в конце концов, честно называть ему своё имя, учитывая, что его-то Лотар знает. Это, на самом деле, едва ли имеет смысл: шанс того, что их пути на самом деле пересекутся мизерный. Шанс даже того, что он вообще встретит был ничтожным, а теперь он резко опускается в минус — наверняка феникс поменяет место жительства, работу и даже город после этой встречи. Лотар бы поступил именно так: нет смысла оставаться там, где на тебя уже вышли раз, слишком большой риск. Лотар больше не пытается сократить дистанцию между ними, остаётся на месте и только лишь клонит голову к плечу, убирая руки в карманы куртки, наблюдает внимательно, даже улыбаться перестаёт: он хочет запомнить этот момент — он этого больше никогда не увидит — и едва ли может быть во всём мире что-то более невероятное и уникальное, чем феникс, такой, какой он есть. Пламя жидкое, голубое, течёт по чужим рукам, будто кровь в венах, вырисовывает линии неровные, обретает форму, перьями появляясь из-под кожи. Лотар даже не сразу понимает, что перестаёт дышать, не скрывает восхищения и почти детского восторга во взгляда. Это чистое волшебство: вот так просто, но едва ли найдётся лучшее описание происходящему. Он встречает чужой взгляд и коротко кивает, оставаясь какое-то время совершенно спокойным, собранным, слишком серьёзным. Не спешит принимать «подарок», думает, что будет честно дать ему что-то взамен. Думает, что взамен такому — нужно что-то особенное. Медленно выдыхает и закатывает рукав на левой руке уже сам: снимает с руки медальон, обмотанный вокруг запястья на манер браслета и надевает его тому на шею.

— За доверие, — коротко поясняет, — он мне дорог, как жизнь, — спокойно отзывается и в этом нет лукавства: этот медальон — единственное, что у него есть из прошлого, но в тоже мгновение он снова привычно усмехается, касается пальцами чужой руки, поддаваясь очередной прихоти, желая почувствовать чужое пламя собственными руками и даже не думая о том, что оно может обжечь, что в нём он — может сгореть: чёрт знает, как эти фениксы устроены! Лотар вообще по правде даже не знал, что они на самом деле могут обладать таким пламенем — об этом нигде не упоминалось особо. Он забирает перо и подмигивает, убирая его запазуху, ничего больше не говорит, только вдруг приподнимает костяшками пальцев чужой подбородок, заставляя того приподнять голову, и коротко, совершенно целомудренно, будто бы шутливо, целует в губы, прежде чем отсалютовать и сигануть в окно, не особо заботясь о том, какой это этаж: о, в конце-то концов! Он чёртов охотник, лучший из лучших, это не самое безрассудное, что он делал в своей жизни. [nick]Anduin Lothar[/nick][icon]https://i.imgur.com/1gmgm31.gif[/icon][fandom]Mythology[/fandom][lz]No turning back.[/lz]

Подпись автора

AU: Bad Things [Shit Reality] In My Bones [Mythology][Marvel]

My kingdom for your last breath [WoW] Everything Black [KHR!]

Лотару иллюзорно кажется, что перо, спрятанное во внутренний карман кожанки, греет, он, конечно, понимает, что это глупость, но, всё равно улыбается и чувствует себя так, словно ему снова двенадцать. Словно он снова мальчишка и нашёл настоящую карту сокровищ: пройди по проложенному пути и, несомненно, найдёшь то самое забытое сокровище, давно утерянное, из другой эпохи. Лотару, конечно, не двенадцать лет так уже тридцать как, но он ладонь прижимает к груди, словно желая убедиться, что это не грёбанный сон какой-то, а на самом деле произошло, и думает, что это и есть самое настоящее сокровище, что ценнее всего, ценнее даже пиратского клада. Может ли охотник мечтать о большем? Едва ли. Он рассеянно улыбается и потягивается, разминая мышцы, думает, что это, определённо надо отметить: сегодня он уходит в загул и плевать на всё, и весь мир подождёт — ему не привыкать. Лотар так думает и даже на самом деле успевает осесть в любимой пивнушке, бармен из праздного любопытства интересуется: «Полагаю, случилось что-то хорошее?» — но Лотар лишь ухмыляется, сверкнув взглядом, подмигивает, отвечая короткое: «О, определённо», — и выпивает сразу половину кружки холодного пива, с удовольствием чувствуя, как алкоголь обжигает горло, грудную клетку, согревая и поднимая настроение ещё выше. Хорошее — это слабо сказано, но Лотар, как минимум, обещал не выдавать своей встречи с фениксом, не говоря уже о том, что он в принципе был не из хвастливых. Как там говорится? Счастье любит тишину. И Лотар был счастлив. По-настоящему счастлив. От одного только осознания. Хотя, пожалуй, впервые ему хочется выследить какого мифического существа и поспрашивать на предмет этих вымерших созданий: знают ли что они? Как было раньше? Все ли они столь непробиваемо наивные и добродушные? Ох, Лотар на самом деле любил этот мир. Любил мир, что находился за гранью видимого, скрывался, созданий мифических и уникальных, что смешивались с толпой: их историю, их  возможности. Он бы соврал, если бы сказал, что сам процесс охоты его не заводил, но, всё же — удовольствие от итога, от факта встречи и того, что у него есть шанс к этому прикоснуться, запомнить и записать, было ни с чем не сравнимо.

Лотар тянет девчонку к себе на колени и заказывает ещё бутылку пива. Она ёрзает, чертовка, улыбается до неприличия обольстительно и пошло, обвивает руками шею, прижимаясь столь же неприлично близко и ловко юркнув ладонью под футболку, а он мысленно вспоминает ближайшие хостелы: к себе домой он никогда никого не водит, убеждённый, что всему своё место и время. В его доме — не место случайным знакомствам и перепихонам. Его дом — его крепость, как говорят. Его место комфорта и уединения и, пожалуй, приведи он туда кого — вопросов было бы больше, чем ответов, которые он не хотел давать. Лотар проводит ладонью по чужому бедру и громко матерится, резко подскакивая, скидывая девчонку на пол, опрокидывая пиво: то пенится, стекает по столешницы, промокает салфетки и купюры. Он даже сам не сразу понимает, что происходит, но чувствует, как огнём выжигает грудь, как огонь — пульсирует по контуру амулета, который Кадгар столь опрометчиво вышвырнул в окно, жжёт, въедаясь в кожу, не утихает — становится сильнее. Девчонка вскидывается, ошалело смотрит на него, что-то говорит — Лотар не слушает. Какое-то время он вообще слышит только гул в ушах, перед глазами тёмные пятна пляшут, а сердце гулко бьётся в горле. Лотар хмурится, чувствуя, как волнение нарастает вместе с выжигающим символом: иррациональное, слишком сильное, сковывает и заставляет рвануть вон из заведения, наплевав на всё и оставив девушку в непонятках.

Что-то случилось.

Лотар не понимает откуда это уверенность, но знает — этот невозможный мальчишка успел во что-то вляпаться и у него серьёзные проблемы. Лотар чувствует это, как чувствует совсем не иллюзорный шрам на коже, под одеждой, что ещё не успел сойти и, по всему видимому, уже не сойдёт. Наспех, на ходу читает заклинание и хмурится — вообще в этом он не слишком хорош, всему этому он предпочитал грубую силу, собственные способности, но в данной ситуации не из чего выбирать, придётся положиться на то, что помнит и на удачу. Чёрт бы его побрал! Столько слов было о том и возмущения, взял с него обещание и что в итоге?! Сам же вляпался в какое-то дерьмо! Что ж, кажется, он догадывается что могло произойти. Или дело в том самом амулете? Кто-то его подобрал и всё понял? Да что ж за ... он сам с ним ходил не один год и ничего, а тут в тот же день. Слишком много совпадений. Но и преднамеренность не выглядела слишком убедительной. За ним следили? Тогда он должен был заметить. Не мог же он вот так потерять бдительность из-за какого-то пацана!

Лотар мчится со всех ног, сокращает дорогу, где может, и жалеет, что не может просто прорубить себе ход, понимает, что движется в верном направлении, когда чувствует, как символ начинает сильнее пульсировать, обжигает ещё сильнее, вытесняя почти всё остальное. Сипло и тяжело выдыхает, приподнимая верхнюю губу в оскале, когда замечает, успел. Что ж, позже он попытается понять что за поебень такая с этим амулетом и как это работает, а сейчас Лотар видит, как какой-то ублюдок закидывает Кадгара себе на плечо и чувствует иррациональное раздражение, что плещется и тонет во вспышке гнева, оглушающей и обжигающей сильнее символа на груди. Лотар действует быстрее, чем думает, не успевает даже выработать план — чёрт знает, что у них за тузы в рукавах могут быть припрятаны — подбирает с земли обломок кирпича и метко швыряет его в сторону того, кто посмел притронуться к его добыче: тот бьёт точно по затылку, заставляя уронить парня обратно на землю (Лотар потом извинится), а Лотар не теряет ни секунды и одним слитным рывком сокращает расстояние между ними и со всей силы, с кулака бьёт второму точно челюсть, с удовлетворением вслушивается в хруст и скалится снова, делая подсечку, вздёргивает его за волосы и со всей силы прикладывая лбом о землю. Поднимает горящий взгляд на второго, успевшего прийти в себя, цепко подмечает, как тот тянется за пазуху и усмехается:

— Не советую. Знаешь кто я? — клонит голову к плечу и глухо хмыкает. Этот придурок и правда замешкался, как будто перед ним может быть кто-то дохера значимый. И Лотар, конечно, знает, что достаточно известен в определённых кругах, но едва ли настоящего охотника подобное остановит, когда перед ним есть тот, кто стоит куда больше — феникс. Но этой секунды замешательства хватает на то, чтобы перехватить чужую руку: выстрел бьёт по барабанным перепонкам, пуля пробивает бок и застревает, но Лотар будто этого не замечает — с локтя свободной руки бьёт в висок, вырубая одним точным движением. Глухо шипит, чувствуя, как кровь расползается по животу и как ткань тут же прилипает к коже. С этим он потом разберётся, а сейчас надо решить, что делать с мальчишкой. Лотар смотрит на Кадгара и тяжело выдыхает. Серьёзно, какого чёрта? Он не должен был этого делать. Не должен был вмешиваться. Кадгар, не смотря на иррациональную и опрометчивую мысль «его добыча» — не принадлежал ему. Да Лотару это и не нужно было: он получил от него всё, что хотел. И всё же ...

Лотар глухо матерится и застёгивает куртку, чтобы не было видно ранения, берёт парня на руки. И что ему с ним теперь делать? Возвращаться к нему в квартиру было слишком опасно. Хостел и даже отель — дерьмовый и тоже рисковый ход. Он снова матерится и скрипит зубами: остаётся только один вариант, хотя бы как временное убежище сойдёт. Придёт в себя и пусть сам решает, как поступать. Это не его, Лотара проблемы. Его вообще это не должно волновать. И всё же волнует.

Вопреки своим возможностям к заработку и способностям, Лотар не живёт в центре города. По правде, у него даже есть сберегательный счёт, накопивший солидную сумму, но к нему он никогда не прикасается. Вопреки всему — Лотар живёт на окраине города, не в самом худшем в районе, но и далеко за пределами «спокойных» мест, но, всё же, в лучшей из квартир, который в этом месте можно было найти. В двухкомнатной квартире одна комната закрыта: там он хранит оружие, талисманы и записи — это, своего рода, рабочий кабинет, что всегда находится в творческом беспорядке. Стены второй комнаты выкрашены светло-серый цвет, без обоев, вместо этого на них роспись карты мира, места, в которых он был, короткие заметки об этих места на латыни. Лотар вздыхает, снова, кладёт Кадгара на диван, не включая свет, и собирает с пола одежду — скидывает её на кресло. Вот и провёл отлично вечер, ничего не скажешь. Чешет подбородок, окидывая парня уже более внимательно — в порядке. К счастью, он им был нужен живым и, кажется, даже особо ранений нет. По крайней мере видимых. Это грузом с плеч, что, кажется, был единственным, что держал Лотара на ногах: он чувствует, как голова тут же идёт кругом, чувствует, что шрама на груди больше — не_чувствует. Значит, всё в порядке? Лотар думает, что потерял слишком много крови, опирается ладонью о спинку кресло и прикрывает глаза, пережидая головокружение и тошнотворный спазм. Что за глупость — это ерунда в сравнении со всем, что с ним было. Но он слишком затянул. Думает, что надо взять себя в руки и удаляется в ванную. Чёрт знает, когда Кадгар придёт в себя. А придёт раньше, чем Лотар управится, уж разберётся, как-нибудь, что делать дальше и где кухня, в случае чего.[nick]Anduin Lothar[/nick][icon]https://i.imgur.com/1gmgm31.gif[/icon][fandom]Mythology[/fandom][lz]No turning back.[/lz]

Подпись автора

AU: Bad Things [Shit Reality] In My Bones [Mythology][Marvel]

My kingdom for your last breath [WoW] Everything Black [KHR!]